Девичник. Объект желаний

— В основном я нуждаюсь в помощи по борьбе с пылью, — улыбнулась я.

— Когда я могу приступить к работе?

— Сегодня. Я уезжаю к девяти на работу, оставляя квартиру в вашем распоряжении, — я говорила, не замечая, что не свожу глаз с четко очерченного бантика ее губ, накрашенных бледно-розовой помадой.

— Хорошо.

— Комплект ключей будет у вас. — Один у Нилова, второй — у Анжелы. Как интересно получается.

— Хорошо, — Анжела перехватила мой взгляд, на этот раз опустившийся на уровень ее роскошного бюста. — Значит, мои дни — вторник и пятница.

— Вторник и пятница, — завороженно наблюдая за тем, как девушка поправила выбившуюся из-под заколки прядь волос, повторила я.

— Моющие средства в ванной?

— Да, — я тщетно пыталась прийти в себя. Красота этой протеже сразила меня наповал. Впервые в жизни я пожалела, что не родилась мужчиной. — Времени на экскурсию по дому у меня нет. Посмотрите все сами, договорились?

— Конечно, не волнуйтесь, Лада Леонидовна. Все будет в порядке к вашему возвращению.

— Но все-таки… — Я не хотела расставаться с ней так скоро. — Я покажу вам свои хоромы.

Я шла по собственной квартире, как во хмелю, говорила, слыша себя словно издалека. Я не знала, что со мной стряслось. Эти ощущения я однажды испытала. Это было не так уж и давно. Мне стоило немалых трудов избавиться от них, отмахнуться, абстрагироваться от собственного тела и желаний. А ведь речь тогда шла о неожиданных коллизиях, происшедших со мной во время похода к гинекологу. Мой врач — Юрий Яковлевич — никогда не вызывал во мне никаких сексуальных флюидов, а вот его медсестра неожиданно заставила мое сердце колотиться, как у зайца, едва спасшегося от волка. Да, я помню, как мгновенно завелась, почувствовав легкие прикосновения этой молодой, хрупкой девушки, которая была так сексуальна в своем коротком, облегающем белоснежном халатике. Не знаю, что на меня тогда нашло? Столько фантазий промелькнуло в голове. Я даже Васе об этом рассказала, настолько сильными были эмоции.

Вот и сейчас происходило нечто подобное. Как странно: и тогда, в случае с медсестрой, и теперь я не испытывала недостатка в мужском внимании. Не было и долгого перерыва в сексе. Я купалась в комплиментах, признаниях, предложениях, подарках. Сильный пол был, как всегда, активен и не скрывал, что я была, есть и буду желанной, сладкой, манящей. Но интерес к сидящей в моем кресле девушке, что называется, рос с каждой минутой.

— Подождите минуту. — Я едва ли не выбежала из гостиной. Стоя у гардероба, я прижимала руки к сердцу, пытающемуся вырваться из груди. Мне хотелось исчезнуть из собственной квартиры незаметно, но это выглядело бы по меньшей мере глупо. Я привыкла льстить себе в том, что редко совершаю необдуманные поступки. Сегодняшний день начинался необычно, но это не означало, что я должна следовать по пути, неосмотрительно проложенному моими разбушевавшимися эмоциями, потаенными желаниями. Нужно было поскорее вернуться к Анжеле.

— А вот и я, пойдемте. — Мой розовый пеньюар, кажется, произвел на девушку должное впечатление. Анжела молча шла рядом со мной, осматривая квартиру — поле своей деятельности, время от времени высказывая похвалу в адрес удачных дизайнерских решений.

— Тогда все ваши комплименты в мой адрес, — сказала я. Меня распирало от гордости, как будто эта незнакомая девушка была первой, кто заметил современный интерьер, необычные решения, воплощенные в мою квартиру — сбывшуюся мечту. На самом деле я уже устала реагировать на похвалу за удивительное сочетание цвета и стиля. Только сегодня все было как в первый раз. Я не кокетничала, не играла. Мне было действительно приятно слышать из этих уст комплименты моему безукоризненному вкусу.

— Я не сомневалась, что все это — ваши задумки, — задумчиво, немного грустно произнесла Анжела. — Здесь все говорит о женском царстве. Мужчине здесь будет неуютно.

— С чего вы взяли? — Я была удивлена этим совершенно неожиданным взглядом на мою квартиру.

— Вы — красивая, сильная, современная и свободная женщина. Это витает в воздухе, считывается с цветовой гаммы, со стиля мебели, с того, как одеты вы сами, наконец. — Карие глаза Анжелы смотрели на меня в упор.

От этого взгляда я почувствовала тянущее, вязкое ощущение в низу живота, когда просто необходимо получить полный комплекс ласк. Это растущее желание пыталось затмить все остальные, заглушить разум, подавить волю. Я облизала пересохшие губы. Мне показалось, что наши тела незаметно притягивались друг к другу. В любом случае мы были так близко, что я явственно ощутила аромат духов Анжелы: это был мужской запах. Да, да, знакомый запах мужского одеколона. Нет, быть не может! Хотя я что-то слышала о последних тенденциях в мире женской моды. Анжела вызывала у меня все возрастающее желание. В панике я закрыла глаза.

— Что это за запах?

— «Aigner black» для мужчин. — Анжела усмехнулась и опустила черный веер густых ресниц. — Это моя слабость — мужские запахи.

— Мужские? — Я непроизвольно отшатнулась, вспомнив, как Артем сказал мне: «Этот запах от другого мужчины будет иным…» Сейчас у меня была нереальная возможность ощутить его не от другого мужчины, а от молодой, красивой брюнетки, вызывающей у меня однозначные фантазии. — Давайте продолжим.

Комментарии Анжелы сошли на нет. Она теперь все больше следила за моим выражением лица, за движением моих губ. Я то и дело ловила ее взгляд, скользящий по моим губам, подбородку, опускающийся ниже в откровенное декольте розового пеньюара.

— Собственно, вот и все, что я хотела показать. — Я выдавила улыбку. — Оставляю вам номер своего рабочего телефона. Звоните, если что. Все-таки первый раз в незнакомой квартире.

— Я увидела все, что мне нужно, даже более того, — улыбнулась в ответ Анжела.

— Хорошо. Это очень хорошо. — Мой голос звучал неестественно, напряженно. Я устала от самой себя и не нашла лучшего выхода, чем, быстро проведя экскурсию по квартире, в ускоренном темпе собраться на работу. Мучения по поводу выбора одежды в этот раз были преодолены в кратчайший срок. Терракотовое платье с неприличными затяжками (заметными, кажется, только для меня) стало хорошим дополнением к высоким черным лаковым сапогам, строгому, классическому пальто типа того, что было на Одри Хепберн в знаменитом фильме.

— Я буду после шести, — крикнула я уже с порога. Держась за дверную ручку, я заставляла себя поскорее сделать шаг и оказаться по ту сторону двери.

— На всякий случай до свидания, — Анжела улыбалась, демонстрируя сногсшибательную улыбку. Она взяла свою сумку. Отвечая на мой вопросительный взгляд, произнесла: — Хочу переодеться.

— Да, разумеется.

— Удачи вам на работе.

— Спасибо. До свидания. — Я закрыла за собой дверь и еще несколько мгновений не могла сдвинуться с места. Сердце мое неприлично быстро стучало, словно старалось сорваться со своего привычного места. Оно норовило подкрасться прямо к горлу — не самое приятное ощущение.

Покинув территорию, которая в этот день представляла для меня самую настоящую опасность сексуального переворота, я продолжала находиться под впечатлением. Заботы «Феникса» периодически отвлекали, но мысли мои то и дело возвращались к стройной брюнетке, хозяйничающей в моем доме. Галочка Бродская смирилась с тем, что со вчерашнего дня я была рассеянной, витающей в облаках, забывающей о назначенных встречах.

— Ладочка Леонидовна, может, вам полежать пару дней дома? В тепле, покое, — преданно заглядывая мне в глаза, щебетала она.

Я смотрела на нее, такую маленькую, щупленькую, всегда аккуратно, неброско подкрашенную, одетую стильно, дорого, и не могла понять одну вещь. Почему к ней, такой, по сути, хорошенькой, одинокой, энергичной, улыбчивой, я не испытываю ничего, даже отдаленно напоминающего то, что сегодня ворвалось в меня с приходом Анжелы? Галя рядом, она всегда готова поднять настроение, подставить плечо, проявить заботу. Нет, в этом есть что-то сестринское, а мне нужно — страстное, испепеляющее, разрушающее. Страдание мне нужно и острые ощущения. Как всем. Только я в этом признаюсь открыто, а остальные будут поглядывать на меня свысока да помалкивать. Мне плевать. Я хочу разобраться в самой себе до конца. Правда, с каждым днем делать это становится все сложнее. А тут еще Вася так далеко, ни поговорить, ни поделиться. Наверное, поэтому я вдруг обратилась к Гале: