Дэвид Старр – космический рейнджер (пер. А.Левкин)

Так что когда камень, наконец, отошел с сторону, ни рукой ни ногой Дэвид Старр пошевелить уже не мог.

Глава десятая Да здравствует космический рейнджер!

Дэвид ждал. Что толку разговаривать с пустотой? Надо полагать, существа, выстроившие пещеры и столь ловко обошедшиеся с ним, проявят инициативу сами.

Его медленно подняло в воздух и опрокинуло назад, странно, что при этом тело продолжало оставаться параллельным полу. Он попробовал повернуть голову, но тщетно. Казалось, его связали какой-то резиновой лентой, можно было немного пошевелиться, но и только.

Он медленно поплыл внутрь, ему показалось, что он входит в теплую, благоухающую воду. И как только Дэвид пересек границу шлюза, мягкий сон сморил его.

Когда он проснулся, то не мог понять, сколько времени провел без чувств. Рядом был кто-то живой, Дэвид его не видел, но знал, что он здесь. Что-то теплое – на ум пришли мысли о теплом летнем дне на Земле. В комнате, где он находился, тускло горел красный свет, но смотреть было не на что – комната пуста, только голые степы и больше ничего.

Но рядом был некто, обладавший мощным разумом, – Дэвид не мог сказать, как он это чувствовал.

Он осторожно попытался пошевелить рукой, и та повиновалась ему беспрекословно. Тогда он сел и обнаружил под собой эластичную, пружинящую поверхность, которую, однако, он никак не мог разглядеть.

Внезапно тишину нарушил голос:

– Живое существо определяется в пространстве… – За этими словами последовала мешанина из бессмысленных звуков. Дэвид не понял, откуда исходит голос. Он шел отовсюду и в то же время ниоткуда.

Возник второй голос, немного отличающийся от первого. Более, что ли, ласковый и скорее всего женский:

– Как поживаете, живое существо?

– Я не вижу вас, – ответил Дэвид.

– Это потому, что, как я сказал… – вновь прозвучал первый, похожий на мужской, голос, и опять фраза закончилась набором непонятных звуков. – Вы не оборудованы, чтобы видеть сознание.

После слова «видеть» опять был шум, но Дэвиду показалось, что имеется в виду именно сознание.

– Я умею видеть материальные предметы, но здесь слишком темно, – пояснил он.

Наступила пауза, словно те двое обсуждали сказанное. Затем в руку Дэвиду вложили какой-то предмет. Предмет оказался его фонариком.

– Имеет ли это отношение, – спросил мужской голос, – к тому, как вы видите?

– Да, конечно. Смотрите. – Он включил фонарь и повел им вокруг себя. Комната была совершенно пуста и ничего живого в ней не было. А поверхность, на которой он сидел, была совершенно прозрачной и висела над полом футах в четырех.

– Я так и говорила, – сказал несколько возбужденно женский голос – Способности живого существа видеть активизируются коротковолновым излучением.

– Но большая часть излучения располагается в инфракрасной зоне! Я настаиваю на этом! – протестовал другой голос. Во время его речи свет в комнате менял окраску – сначала превратился в оранжевый, потом в желтый и, наконец, побелел.

– Скажите, – попросил Дэвид, – а вы не могли бы немного остудить комнату?

– Но ее температура установлена в точном соответствии с температурой твоего тела?

– Да, но все же сделайте попрохладнее.

Ну, они могли хотя бы найти общий язык. Над Дэвидом пронесся легкий ветерок, доброжелательный и освежающий. Подождав, пока температура упала градусов до двадцати, Дэвид сказал, что хватит.

– Я думаю, – сказал Дэвид, – что вы находитесь в контакте непосредственно с моим мозгом. А то как бы я слышал ваши слова прямо на международном английском?

– Последняя фраза – непонятна, – ответила женщина. – Но, конечно, мы в контакте. А как иначе?

Дэвид кивнул. Многовато бульканья. Когда в его мозгу не находилось понятия, эквивалентного сказанному собеседником, возникал непонятный шум.

– В ранней истории нашей расы бытовали легенды, что наши сознания были отгорожены друг от друга, так что для общения приходилось использовать дополнительные средства. По вашим вопросам кажется, что у вас это обстоит именно так.

– Да, – кивнул Дэвид. – А сколько я уже здесь?

– Меньше чем одно вращение планеты, – сообщил мужской голос. – Мы приносим вам наши извинения за доставленные вам неудобства, но это первый случай, когда мы можем исследовать существо с поверхности в неповрежденном виде. Подобных тебе мы видели несколько раз, одного – совсем недавно, но ни один их них не функционировал, так что информация, которую мы могли получить, была весьма ограниченной.

– А меня вы тоже исследовали? – осторожно спросил Дэвид, пытаясь понять каким именно образом они исследовали Грисволда.

– О, не бойтесь, – тут же ответил женский голос – Вы опасаетесь, что получение информации о вас может вам повредить. О, как это жалко!

– Извините, если я вас обидел. Но я не знаком с вашими методами.

– Мы просто видим, что нам надо, – ответил мужчина. – Мы умеем осуществить полный, до последней молекулы, анализ вашего тела без физических исследований. Возможностей нашего психомеханизма вполне хватает.

– А что такое психомеханизм?

– Вы знаете о трансформациях материя – разум?

– Увы, нет.

Наступила пауза, затем мужской голос сконфуженно сообщил:

– Я сейчас просмотрел ваш мозг. Увы, судя по его устройству, известных вам научных принципов не хватит, чтобы понять мои объяснения.

– Прошу прощения, – ответил Дэвид, ощутив, что его поставили на место.

– Я задам вам некоторые вопросы? – спросил мужской голос.

– Конечно, сэр.

– А что такое, «сэр»?

– Это просто форма вежливого обращения.

– А, понял, – ответил собеседник после паузы. – Вы тем самым усложняете форму общения, связывая сообщение с личностью партнера. Какой смешной обычай. Впрочем, ладно. Скажите мне, живое существо, вы излучаете просто невероятное тепло. Это что, вы больны или так и надо?

– Я в норме. Когда тело мертво, то его температура совпадает с температурой среды. Но живые, мы поддерживаем в себе постоянную температуру, наиболее пригодную для нашего организма.

– Но вы являетесь урожденным жителем этой планеты?

– Перед тем, как ответить на этот вопрос, – сделал заявление Дэвид, – я хотел бы знать ваше отношение ко мне подобным, при условии, что мы прибыли с другой планеты.

– Заверяю вас, происхождение ваших сородичей нам глубоко безразлично. Не говоря, конечно, о том интересе, который вы представляете для нас с научной точки зрения. Но, мне кажется, ваше сознание не вполне способно постичь мотивы наших действий. Думаю, вы нас опасаетесь. Право же, не надо.