Девочка бандита

– Не знаю. Раза три. Наверное, – смущаясь и чувствуя себя школьницей в глазах Искандера, пробормотала я.

Он улыбнулся. Многообещающе. В тигриных глазах вспыхнуло пламя, и, кажется, я уже начинала понимать, что оно значит.

Искандер вновь овладел моим ртом, и теперь целовал меня уже медленнее, я бы назвала это действие мучительно-медленным соблазнением.

Он дразнил меня и наслаждался тем, как я реагировала на его поцелуй. Когда наши языки столкнулись, я почувствовала нестерпимый жар в груди. Сердце забилось громко-громко, и мне показалось, что еще чуть-чуть, и я лопну от охвативших меня чувств.

В этот раз поцелуй прервала я. Каким-то чудом я сумела отпрянуть так, что мои губы освободились. Но когда это произошло, они, словно требуя продолжения, запульсировали-заныли.

– Ты сладкая, знаешь? – улыбнулся Искандер.

Его пальцы успокаивающе коснулись моей пылающей щеки.

– Слаще, чем черешня, которую я ел в детстве.

От его признания я почувствовала себя какой-то особенной. Сердце еще сильнее забилось, хотя секундами ранее мне казалось, что оно достигло своей максимальной возможности, и я, в попытках успокоиться, попробовала перевести разговор в другое русло.

– Откуда ты родом?

– Азербайджан, – в глазах Искандера мелькнула тоска.

– Наверное, там очень красиво, – мечтательно заметила я.

В голове моей нарисовались картины гор, буйных горных рек и цветущих долин…

– Да, красиво, – взгляд Искандера на мгновение затуманился, и мне показалось, что он что-то вспоминал.

– А почему ты уехал?

– Так нужно было, – он обернулся, – о, вот и ужин.

Официантка, поставив на стол широкий поднос, пожелала приятного аппетита и ушла.

Я перевела взор на принесенный ужин.

Большой горкой, на красивой тарелке, лежали пышные оладья. Словно румяные солнышки, они ждали, когда их попробуют. Чуть подальше в пиалах красовались разные варенья, а еще – белая сгущенка и сметана.

На отдельных тарелках была жареная картошка. Ровные брусочки с поджаренными краешками выглядели так аппетитно!

Но это был не весь ужин. В небольших чашечках-тарелочках было какое-то блюдо, название которого я не знала. С одной стороны, вид его чем-то напоминал кекс, с другой, он пах иначе. Вспоминая два месяца учебы, я пыталась отыскать название того, что было в этой странной емкости-чашке.

Но, кажется, это мы еще не проходили.

Так невовремя в голове завертелась песенка.

«Тили-тили, трали-вали, это мы не проходили, это нам не задавали»…

– Что это? – не сдержавшись, полюбопытствовала я.

– Это? – Искандер подвинул поближе чашечки-горшочки. – Это – жюльен. Курица, картошка, грибы, сыр и, вроде, соус. Здесь это блюдо – одно из самых удачных. Попробуй, может, понравится. Не понравится, я сам доем.

Я удивилась. Вот уж не думала, что такой мужчина, как Искандер, может просто «доесть» за кем-то.

Подхватив вилку, я дождалась, когда Искандер приступит к ужину, а потом и сама начала есть.

Жюльен показался мне вкусным. Нежный соус и грибы придавали ему изюминку. Но, правда, доедать я не стала. Куда больше меня интересовала картошка. И оладья.

Отодвинув в сторону недоеденный жюльен, я обратила все свое внимание на тарелку с жареной картошкой. Вот тут меня было не остановить! Мне даже показалось, что порция получилась слишком маленькой…

– Брат, – как-то внезапно у нашего столика показался Амин.

Сверкнув улыбкой, он продолжил:

– Мы уезжаем. Дела кое-какие появились. Вы с нами, или?

Амин многозначительно посмотрел в мою сторону.

– Или, – Искандер обнял меня за плечи, – у нас с Лизой свои дела.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Когда машина остановилась во дворе, я почувствовала, как напряжение, до этого блуждавшее во мне, теперь достигло своего пика.

Сдавив мне грудь, оно беспрепятственно проникало в сердце, отчего то замирало, то ускоряло свой ход – и так, по кругу.

Для напряжения имелись свои, веские причины.

«У нас с Лизой свои дела».

Слова Искандера пульсировали во мне весь оставшийся вечер, и хотя мы не возвращались к обсуждению этой темы, я догадывалась, что скрывалось за ними.

Господи…

Как мне быть? Столько чувств плескалось сейчас во мне! Волнение, страх, надежда…

Дверь сбоку распахнулась, и холодный, влажный воздух обжег мне лицо. Я выбралась наружу, и меня тотчас охватила дрожь.

Стараясь не показывать виду, я даже сумела улыбнуться Искандеру, когда он придержал для меня дверь в подъезд.

Внутри царила полутьма. Свет ламп, льющихся с верхних этажей, мягко освещал ступени. Обогнав меня, Искандер начал подниматься первым. Обернувшись, он протянул мне ладонь. Я, не раздумывая, ухватилась за неё, и в тот миг, когда мужские пальцы сомкнулись на моей руке, я поняла, что прямо сейчас сделала свой выбор.

Как на одном духу, мы поднялись на последний, пятый этаж. Звук проворачиваемого ключа в замочной скважине слышался так, словно его проворачивали в моей голове.

Искандер потянул дверь и кивком головы велел мне пройти.

Я подчинилась. Шагнула, дверь захлопнулась, и следом я ощутила тяжелые ладони на своих плечах.

На долю секунды я почувствовала обречённость, которая уступила место страху, когда Искандер мягко развернул меня к себе лицом.

Его руки спустились на мою талию, я затрепетала, подняла глаза, и наши взгляды встретились.

В тусклом свете, подобно темным изумрудам, на меня смотрели самые красивые глаза, которые я когда-либо видела.

– Ты дрожишь, – приглушенно заметил Искандер.

Его дыхание поцелуем прошлось по моим губами. Воспоминания о недавних ласках там, в ресторане, заставили мою душу разволноваться и задаться вопросом.

А будет ли Искандер так же нежен теперь?

Или же все переменится, как только…

– Не делай мне больно, пожалуйста, – вырвалось из меня.

– Красота, – ладонь Искандера легла на мою пылающую щеку, – я не собирался делать тебе больно. Только приятно.

Он впился в мои губы пронзительно нежным поцелуем.

Ноги мои подкосились, и я, чтобы не упасть, ухватилась за мужские плечи.