Девочка бандитов

– Всё так всё, - отозвался он жестко. Даже не пытаясь меня разубедить. Развернулся, и машина рывком проехала вперед, открылись ворота.

Тим на такой скорости пролетел до крыльца, что меня спиной откинуло на сиденье, он резко затормозил, и меня швырнуло на спинку кресла.

– Больно же, - пожаловалась.

– Потерпишь.

Тим невозмутимо заглушил двигатель. Помедлил, посмотрел на громадину дома, на свет в окнах.

– Приехали, Стрелецкая, - сказал с мрачным смешком. – Добро пожаловать, красотка. Выгружайся.

Глава 66

Глава 66

Неподалеку стоит машина Ареса.

Кадиллака младшего братца не видно, похоже, до сих пор в сервисе. А вот сам он…

– Заходи, сладкая, - Тим галантно распахнул передо мной дверь.

Смерила его презрительным взглядом.

В этом доме мои враги и как можно было такое забыть? Я просто очередная дура, что не устояла перед обаянием красивых мужчин.

Едва шагнула в холл – навстречу мне вырулила довольная Роза Яковлевна. За время, что мы не виделись она, кажется, еще сильнее похудела, спица, которую обернули в строгий костюм.

– Нашлась пропажа? – управляющая растянула узкие губы в улыбке. – Надо же. Недолго бегала, обезьяна безмозглая.

– У вас мозгов еще меньше, если здесь работаете, - огрызнулась и вырвала руку из хватки Тима.

– У Риты нервы, - пояснил он изумленной управляющей. – Простим ее.

Пофиг мне, простят они меня или нет.

Да и, вообще, не за что прощать.

Я ничего не сделала. Только родилась с неправильной фамилией.

– Живо пошла в комнату, - приказала мне Роза и надзирателем двинулась за мной по знакомому коридору. – Учти, подъем через два часа.

– Стрелецкая, я здесь ночую, - вслед крикнул Тим. – Буду ждать завтрак в постель.

Жди лучше Страшного Суда.

На котором за все твои грехи спросят, козел.

Обманутой себя чувствую.

С тоской глянула в окно на серый рассвет.

Отвыкнуть уже успела, что здесь даже в коридоре нет внешней стены, только стекло, за которым голые деревья, идеальный участок, стоянка.

И если в пятницу мне казалось, что я в каком-то другом сказочном мире, то сейчас знаю точно – это обитель дьявола.

Роза толкнула дверь и напоследок сказала:

– Утром принесу новую форму. И только попробуй еще что-нибудь вытворить, поняла?

Молча зашла в комнату.

Вещи мне не вернули. Оставили даже без зубной щетки. Белья нет на смену, носки тоже отобрали…

Горничные дрыхнут. Рыжая звезда Лера храпит.

Плюхнулась на свою кровать и стянула сапожки, накрылась покрывалом и закрыла глаза.

Всё, это всё.

Сегодня воскресенье.

И если папа до пятницы не объявится, то меня продадут кому-нибудь из этих гадких гостей, а горничные поставят в спальне графин с водой и на тумбочку положат две коробочки с презервативами.

Передернулась.

Пождала под себя ноги.

А папа не объявится.

Потому что он понятия не имеет, где я.

Спасать меня некому.

Святые котики.

Всхлипнула.

Потом еще раз.

Не выдержала.

И разревелась, как маленькая, громко, будто с велика упала и коленки разибла, уткнулась носом в подушку.

– Бл*ть, - прервал мой концерт сонный и сердитый голос Леры. – Какого хрена?

Подняла голову.

Горничная уселась в постели и потерла глаза. В неярком утреннем свете различила меня на кровати. И поразилась.

– Не поняла. Ты тут чего делаешь?

– Реву, не видно?
– откинула покрывало и поднялась.

Я редко плакала. За всю жизнь несколько раз. И в основном в детстве. А так папа всегда был ко мне внимателен. Замечал, если я расстроена. Разговаривал со мной. Объяснял. И у меня поводов не было долго обижаться на что-то. Но тут…

– Я спрашиваю, ты почему здесь? – Лера тоже встала. Проследила, как я натягиваю сапожки. – Только не говори, что тебя взяли обратно.

– Представь.

– Ты гонишь.

Хмыкнула.

Какая же она странная. Трясется за работу в доме этих мерзавцев, ревнует, что я у нее доход отожму.

– Стой, мы не договорили, - Лера пересекла комнату.

– Поговори с невидимым другом, - юркнула в коридор и закрыла дверь. Потянула на себя ручку, когда та дернулась, не давая Лере выйти за мной.

– Ты совсем больная? Дверь открой! – крикнула она по ту сторону.

Для надежности уперлась ногой в стену.

Боже. Хочется сделать что-нибудь такое, чтобы все они от меня отстали. Поняли, что соваться себе дороже.

Проснулась Алена – до меня долетел ее голос. Лера перестала долбиться, испугавшись, что перебудит весь дом.

Горничные притихли, зашептались.

Я постояла еще.

И осторожно двинулась по коридору. Дошла до кухни и огляделась.

Пусто, нет даже поварихи. Раковина блестит, столы тоже. У меня в животе урчит.

Что ж.

Включила телик на стене, из холодильника достала графин с соком и коробочку с пирожными.

Уселась прямо на стол.

Меня привезли сюда силой, мне угрожают аукционом…

Хуже не будет.

Когда под мультик доедала первую пироженку - от порога раздался негромкий смешок. Повернула голову.

В проеме застыла высокая мужская фигура. В черных брюках и белой рубашке.

Он стоит там. И молча смотрит на меня, как я нагло расселась тут, ногами болтаю в воздухе, ем, а по детскому каналу идет мультфильм про коня.

– Хозяйничаешь? – хрипло спросил Арес и шагнул в кухню. Усмехнулся. – Не стесняйся. Бери, что хочешь.

В молчании дожевала пироженку. Усилием сделала вид, что меня не застали врасплох, что я не напугана, при этом боковым зрением с волнением проследила, как старший Северский неспешно приближается к столу.

– У меня тут кое-что есть, - сказал Арес и остановился напротив, собой загораживая телевизор.

Невольно уставилась в его уверенное лицо. Большие блестящие глаза, прямой греческий нос, чувственные, чуть приоткрытые губы…

Это темная красота, взрослая, грубоватая из-за жесткого взгляда, настоящая мужская. Верхние пуговицы его рубашки расстегнуты. Подмышкой болтается кобура с пистолетом, ремешок врезался в белую ткань рубашки.

И пахнет от него так приятно, ненавязчиво, дорогим одеколоном.