Девочка Беркута

Часть 17

***

Красота требует жертв – пословица известная каждой женщине. Конечно, раньше я ее слышала, но оценить насколько она соответствует действительности смогла только сейчас.

Я даже понятия не имела, насколько это долго, скучно и даже больно!

Марина, полная энтузиазма, как настоящий профессионал взялась за меня по полной:

– Та-ак, – покрутив за спинку высокий парикмахерский стул, окинула меня придирчивым взглядом: – Волосы у тебя отличные: не густые, зато здоровые и главное – цвет. Натуральный блонд днем с огнем не отыскать, настоящий подарок природы.

– Моя мама была блондинкой.

– И, видимо, очень красивой. Знаешь что – совсем немного затонируем, чтобы подчеркнуть оттенок. Ты не против?

– Я полностью в вашем распоряжении.

– Может, тогда уже в "твоем"? Не вынуждай ощущать себя на полжизни старше.

Называть ее на ты было сначала немного неловко, а потом я привыкла и просто Марина слетало с губ как само собой разумеющееся.

– И для кого стараемся, м? – поймав мой взгляд в зеркальном отражении, подмигнула. – Это же все не просто так.

О, нет, только не эти вопросы!

Я в неловкости заерзала на стуле.

– Не поняла?

– Да брось, – провела кисточкой с краской по пряди и спрятала под фольгу. – И как его зовут?

– Ну что ты, мне даже и не нравится никто!

– Судя по глазам ты немного лукавишь. Ну давай, рассказывай: кого хочешь удивить преображением?

И первая мысль: твоего брата. Но, конечно, вслух я бы даже под угрозой расстрела подобного не произнесла.

И как бы я выглядела? Оборванка, которая положила глаз на своего работодателя, прилично старше и обеспеченнее. Сказка про Золушку на то и сказка, что в жизни такого не существует.

В общем, я ничего на ее вопрос не ответила, завуалировав женским "это секрет".

После прически она посадила меня делать маникюр, сделала питательную маску на лицо, а потом самое ужасное – эпиляцию. Вот тут я едва смогла сдерживать внутри себя вопли боли, лишь благодаря закалке Ямы, где все преодолевалось в гордом молчании, не проронила и звука.

"Красота" заняла ни много ни мало – семь часов, к вечеру я была выжата как лимон, но ужасно довольная собой. Мои волосы блестели как никогда прежде, а ногти покрывал бледно-розовый, очень женственный лак.

– Думаю, ему понравится, – Марина отошла на несколько шагов и, наклонив голову набок, осмотрела результат своих трудов. – Ты просто красавица.

Впервые в жизни я не хотела с кем-то по этому поводу спорить: мне нравилось мое отражение.

А понравится ли ему?

– У тебя есть вечернее платье?

– Боюсь, нет, но оно и не нужно, я ничего особенного не планирую…

– То есть как это? Подожди, – Марина скрылась в подсобке и вышла оттуда с полупрозрачным фирменным пакетом, внутри которого лежало что-то бежевое. – Примерь, это мое, купила не глядя, а оно оказалось меньше на размер. Тебе будет в самый раз.

– Ну что ты, не надо…

– Давай-давай, не спорь. Примерь.

Она буквально силой затолкала меня в подсобку и заставила надеть платье.

Не длинное, до колен, из какой-то тонкой изящной ткани в крошечные блестки. Никогда еще в моем гардеробе не было ничего подобного, да я даже не знала, как это носить, но надев, не захотела снимать.

– Как жаль, что тебе уже восемнадцать, – вместо слов похвалы ахнула Марина.

– Это еще почему?

– Потому что в четырнадцать лучшие модельные агентства за тебя бы кинулись в драку.

– Ты меня смущаешь.

– Ты красивая и должна это знать, должна собой гордиться. Женщина выглядит в глазах окружающих ровно так, как она себя ощущает. Так почувствуй себя особенной и поверь, это не останется незаметным другим.

Ее слова словно придали мне сил. Я прокручивала их в голове когда добиралась до дома, когда ложилась спать.

А что если она права?

Утром я проснулась пораньше, чтобы… накраситься. Еще со времен концертов в детском доме у меня осталось кое-что из косметики: тушь для ресниц, набор теней и помада. Краситься я не умела, но очень постаралась, чтобы выглядело все более-менее прилично.

Перед тем как одеться, долго думала как быть с подаренным платьем. С одной стороны оно мне ужасно понравилось, а с другой, не буду ли я выглядеть в нем глупо? Скажет еще – вырядилась. Хотя новый год сегодня или как? Когда еще если не сегодня?

Было очень волнительно, даже страшно, но это были приятные страх и волнение, смешанные с предвкушением чего-то особенного. Чего-то сказочного. И погода обещала быть теплой и солнечной.

Решено!

Надев платье и спрятав распущенные волосы под капюшон, я прихватила с антресоли коробку с елочными игрушками и вышла из дома.

– Ого, вот это да! – присвистнул Валера увидев меня.

Платья он, конечно, не видел сквозь пуховик, а вот прическу с макияжем и обтянутые в темный капрон ноги заметил сразу. Собственно, на ноги он и смотрел.

– Отлично выглядишь.

– Спасибо, ты тоже.

Он тоже принарядился: возле значка ЧОПа была пришпилена тонкая мишура, точно такая же украшала окантовку форменной кепки.

– Видимо, на сегодня у тебя большие планы?

– Еще не знаю, возможно, – загадочно улыбнулась я и пошла к лифту. – Кто знает, чем день закончится.

– Это да. Но если вдруг планы поменяются, приглашаю присоединиться к нам. Мы с парнями собираемся у меня дома. Так, ничего особенного: президент по телевизору, оливьешка, картошечка, ну и что покрепче, само собой. Праздник же.

– Так ты же работаешь.

– А я до девяти. Вечером Михалыч сменяет. Ну так что, – вышел из-за стойки, оценивающим взглядом снова осмотрев меня с головы до ног, – подумаешь?

– Подумаю, – пообещала я и скрылась в лифте.

Само собой я рассчитывала, что у меня вдруг появятся какие-то грандиозные планы на эту ночь. Грандиозные – это что вдруг Роман пригласит меня разделить с ним эту праздничную ночь. О таком я не смела даже думать… может быть лишь аккуратно мечтать.

Ведь зачем-то же он спросил, какие планы у меня на этот праздник…

Поднимаясь все выше и выше, я волновалась сильнее. Представляла его реакцию при виде меня. Понравится ли ему мой новый образ? Валере точно понравился, а это он еще платье не видел!

Слова Марины о том, что нужно почувствовать себя особенной не выходили из головы, и я действительно каким-то чудом этой особенной себя и почувствовала. Мне нравилось как я выгляжу, внутри зародилась какая-то непоколебимая уверенность, что он оценит. Вчера он так на меня смотрел… и эти его намеки о сюрпризе.