Девочка Дракона

Хорошо, что сейчас была глубокая ночь, и в больнице практически никого не было, иначе я бы умерла со стыда.

Рома молчал, сурово сдвинув брови на переносице. А я не понимала, почему он не отрицает ничего. Ведь он…

— Это не так, — сказала раньше, чем успела прикусить язык.

Гинекологша обратила на меня своё внимание, и я тут же пожалела, что решила вступиться за Грозовского. И чего вот молча не сиделось, спрашивается?

— Хотите сказать, что прелюдия была?

— Была. — кивнула, избегая прямого долгого взгляда в глаза женщине.

— Тогда место первого раза было неподходящее, либо…

— Я поспешил. — Рома обошел меня, скрывая от глаз врача. — Анализы в порядке? Там… Всё нормально?

Гинеколог чопорно усмехнулась и ответила:

— Там, — выделила, — всё в порядке. И анализы тоже. Девочке повезло, что она потеряла сознание. Мышцы расслабились. А иначе, кто знает, что бы могло произойти. Бывали у нас случаи, когда обоих привозили. В обнимку. Приходилось разъединять. — стараясь выбирать выражения, женщина покачала головой. — А вообще молодёжь сейчас совсем глупая пошла. Сначала делают, а потом читают, что да как. Так что, молодой человек, вам бы опыта набраться.

Я подавила улыбку, заметив то, как вытянулось лицо Грозовского. Вот кому уж точно опыта хватало. И всё равно…

— Спасибо. — выдавил из себя парень и посмотрел на меня.

Заметив мою намечающуюся улыбку, поджал губы.

— Рекомендации я выписала девушке, купите сразу все необходимые лекарства и свечи.

Попрощавшись с дежурным гинекологом, мы вышли из здания. Там я и расхохоталась. Но смех быстро сошел на «нет», потому что между ног неприятно саднило.

— Больно? — кинулся ко мне Рома, схватив за предплечья. Пытливо разглядывал всю меня.

— Немного неприятно. Будто мозоль натёрла. Там. — хихикнула, морщась. — А так нормально.

Парень выдохнул. И прижал меня к себе крепко-крепко, обвив руками.

— Скажи, что я могу сделать, чтобы вымолить у тебя прощение?

Мне оставалось только пораженно хлопать ресницами.

Похоже, Таня была права и Грозовский помешан на мне… Впервые вижу его таким. Чтобы он и вот так вот умолял? Готов был сделать всё, что угодно? Тот, кто всегда был язвительным и безразличным ко всем, кроме себя?

Чудеса всё же случаются.

Поэтому я коварно улыбнулась и, отстранившись от Ромы, сказала:

— Хочу море вкусняшек и интересное кино, лёжа в теплой постельке!

— Вот за это я тебя и люблю! — грудь парня сотрясалась от беззвучного смеха. — Другая на твоем месте заставила бы меня скрутиться в бараний рог, выпивая все соки, а тебе нужны вкусняшки и кино!

— Другая? — грозно уставилась на Рому.

— Упс! Молчу! Сегодня я — твой личный раб. — закрыв рот на замок, и сделав вид, что выкинул ключ, Грозовский открыл передо мной дверь Порше.

Довольно улыбнувшись, я села в машину. И украдкой позволила себе счастливую улыбку, пока парень не видел, намереваясь использовать его слова по полной.

***

— Ты закончила? — даже не видя Грозовского, я знала, что он улыбается.

— Да, собираюсь и выхожу.

— Хорошо, буду ждать тебя возле университетских ворот.

— Уже бегу, — подхватывая сумку с учебниками, вышла из аудитории.

— Сильно не разгоняйся, спринтер, мне ещё около пяти минут ехать.

— Я воль, майн фюрер, — саркастично пропела в динамик.

— Я же просил меня так не называть! Точно отшлепаю тебя сегодня, непослушная девчонка! — предвкушающее прорычал Дракон.

— Жду не дождусь, — хмыкнула я и, чмокнув, завершила вызов.

Последнюю неделю я жила в какой-то сказке. Каждый день сюрпризы, свидания. Радость, смех и мгновения, наполненные счастьем. Ощущение, будто это всё волшебный сон. И мне не хотелось, чтобы он заканчивался.

Единственное, что плохо вписывалось в мою личную сказку, это…

После той ночи Рома не делал ни единого намека на то, что он меня хочет. Как женщину.

И если поначалу мне было приятно такое участие с его стороны, то к концу недели я поняла, что скоро сама на стену полезу. А всё потому, что даже когда я сама начинала переходить грань приличий, Грозовский находил целую кучу занятий, лишь бы не продолжать.

Первой реакцией с моей стороны было понимание. Затем обида (да-да, женщины…). После этого к обиде присоединилась злость. А злость переросла в навязчивую идею самой затащить Рому в постель. Ибо уже было невыносимо.

И в планах на сегодняшний день было соблазнение Дракона. Костьми лягу, но он больше не сорвётся с крючка!

За воротами альма-матер было шумно и многолюдно. Я встала в сторонку, обойдя всех, кто курил, чтобы не дышать никотиновым ядом и, периодически выглядывая черный Порше, листала новостную ленту в социальной сети.

— Ну, привет, подруга, — раздалось ядовитое со спины.

Я удивленно оторвалась от экрана смартфона, не веря своим ушам и глазам.

Кравцова? Я так давно не видела её в университете, что практически забыла о существовании девушки, некогда бывшей мне другом.

— Привет, — губы сжались в тонкую линию.

Мне не хотелось с ней ни видеться, ни разговаривать. Особенно сейчас, когда я была так счастлива — знала, что она появилась не просто так. С вероятностью в сто процентов — чтобы подлить дегтя в мою бочку с мёдом. Или чего похуже…

Стася была одета с иголочки, словно у неё миллионы за пазухой: стильный костюм, сапоги на высоком каблуке, шуба с распахнутым воротом и неприметная сумочка. На лице тонна макияжа. И взгляд — такой же ядовитый, как и голос.

— Давно не виделись, поговорить не хочешь? — уголок её губ взметнулся вверх, но улыбка всё равно вышла пренебрежительная.

Помня о предупреждении Тани Соловьёвой, я отрицательно покачала головой.

— Нам не о чем больше разговаривать, Настя. Да и у меня нет времени.

— Занята тем, что заглатываешь, зарабатывая на хорошую жизнь?

Я чуть воздухом не поперхнулась.

— Не стоит равнять всех под себя.

В груди росло неприятное предчувствие. Хотелось уйти, но Грозовский так и не появлялся, хотя заявленные им пять минут ожидания давно прошли.