Девочка и пёс

Элен остановилась чуть сзади и слева, метрах в двух от молодого художника, разглядывая его творение. Картина изображала бескрайнюю ширь синего моря, над которым нависало огромное багровое солнце, отражавшееся от воды пламенеющими отблесками. И немного вдали, накреняясь на волнах, плыл маленький корабль с белым парусом. Элен припомнилась строка из песни, которую частенько бурчал себе под нос дядя Вася: «Если места хватит, нарисуй лодку с парусами ветром полными…»

Молодой человек нанес очередной мазок на закатное светило, отступил назад, осматривая свою работу и весело поинтересовался:

– Ну что скажите, сэви, нравится?

– Очень, – ответила девочка.

Парень посмотрел на своего благосклонного маленького критика и, улыбнувшись, спросил:

– А что больше всего нравится? Море, корабль или солнце?

– Вся композиция в целом, – рассудительно произнесла Элен. – У вас, должна заметить, несколько своеобразная техника, вы используете довольно рельефный мазок. Но возможно благодаря именно этому вы добились дивной чистоты и звучности цвета. И вам прекрасно удалось передать пронзительное ощущение светлой грусти по чему-то утраченному или уходящему, символизируемое этим пламенеющим закатом и в тоже время привнося в это чувство тихой надежды на какое-то продолжение жизни, пусть и непростой, но может по-своему счастливой, символом которой является эта маленькая лодка посреди бескрайнего моря. При этом надо учесть, что вы рисуете на досках.

Молодой человек полностью повернулся к Элен, не сводя с неё оторопелого взгляда. Затем он посмотрел на стоявшего на тропинке Галкута, затем снова на Элен. Из-за белой парусины, обтягивающей верх разрисованного фургона, высунулась светловолосая женская голова.

– Во имя черных крыльев Аароха, – весело воскликнула незнакомая девушка, – кто это здесь так отзывается о мазне моего брата?

– Сама ты мазня, – откликнулся молодой художник, – ты вот слушай, что люди обо мне говорят.

Девушка спрыгнула с фургона и подошла к Элен, с улыбкой разглядывая её. Девочка в свою очередь смотрела на незнакомку. Сестра художника была невысокой худенькой зеленоглазой девушкой 16-17 лет. Одета она была в белую узкую тунику и черные лосины. На её тонкой шее темнела маленькая татуировка черной птицы. Её светло-русые волосы были собраны в пучок на затылке и проткнуты длинной зеленой шпилькой. Но одна прядь, выкрашенная в яркий голубой цвет, выбивалась из общей массы и спадала на левый висок

Девушка глядела на Элен с веселым удивлением.

– Сколько тебе лет, дитя? – Спросила сестра художника.

– Восемь. Почти, – сказала Элен и тут же задумалась. Кит, кажется, говорил, что период обращения Каунамы вокруг своей звезды 436 альфа-суток. А свой возраст, как и большинство землян, она отсчитывала в альфа-годах, каждый из которых состоял из 365 альфа-суток. То есть в летоисчислении Каунамы ей было где-то шесть с половиной лет. Но поправлять себя она не стала.

И хотя в глазах девушки явно отразилось сомнение, она улыбнулась и, протянув руку, представилась:

– Я Нейра.

– Элен, – ответила девочка и пожала ладонь своей новой знакомой.

– А это Мальрик, мой брат. Пустозвон и лоботряс …

– Но-но, – предостерегающе произнес молодой человек.

– Ну и ещё, судя по твоим словам, талантливый художник, – закончила Нейра. – Тебе говорили, Элен, что ты для своих лет очень умная?

– Если честно, мои учителя так не считают, – скромно промолвила девочка.

– Учителя? У тебя их много.

– Ну, вообще, да, – ответила Элен, припомнив и мастера Коана Таругу и своих многочисленных школьных преподавателей и, конечно же, Кита, который, по её мнению, излишне часто любил изображать из себя умудренного годами наставника. Но говорить об этом ей не хотелось и она поспешила перевести тему. Оглядев большой разукрашенный фургон, она неуверенно спросила: – А вы купцы?

– Купцы?! – Улыбнулась Нейра.

Подбежав к брату и картинно встав рядом с ним, прижавшись к нему плечом, она весело спросила:

– Ну-у? Разве мы похожи на купцов? Толстых пузатых скупердяев, чахнущих над своими сундуками с золотом и скрупулёзно записывающих каждый приход-расход в толстые книги?

– Нет, – улыбнулась девочка, чувствуя, как душа её радостно откликается в ответ на энергичное обаяние этой невысокой, хрупкой девушки.

– А тогда кто мы?

– Э-э…, – растерянно протянула Элен.

– Ну посмотри на нас внимательно. На меня худенькую, гибкую, на этого славного пройдоху в берете, с длинными ловкими пальцами и ясными глазами профессионального обманщика. Кто мы?

Элен почти инстинктивно, словно в поисках ответа, огляделась по сторонам и затем, прежде чем осознав что делает, обернулась и беспомощно поглядела на Галкута. «Артисты», одними губами, беззвучно, произнес тот.

– Артисты! – Весело крикнула девочка, не обратив внимание, что приняла помощь от заклятого врага.

Но подсказка не прошла незамеченной.

– Так не честно, – как бы с обидой, заявила Нейра. – Кто этот хмурый долговязый подсказчик в шляпе?

Зеленый глаза Нейры горели озорством. Но увидев как резко смутилась её маленькая собеседница, девушка немного осадила саму себя.

– Это твой друг? – осторожно спросила она.

– Это слуга моего дяди, – неохотно ответила Элен. – Он присматривает за мной.

Она понимала, что сейчас её спросят о дяде и как только станет известно, что она племянница ненавистного судейского, отношение веселых артистов к ней изменится. И она заранее расстроилась по этому поводу.

Но чуткая Нейра не стала больше ни о чем спрашивать. Подойдя к Элен, взяв её за руки и радостно заглянув в большие синие глаза, девушка радостно сказала:

– Ну конечно артисты! – И она очень музыкально пропела: – "Мы бродячие артисты, мы в дороге день за днем…" – Оборвав песню, добавила: – Я акробатка, и еще пою и танцую. А Мальрик фокусник, художник, музыкант и еще метатель страшных кинжалов, топоров и ножей. Которые он правда метает в основном в меня. – Нейра усмехнулась. – Но хвала Аароху пока еще ни разу не попал.

Элен с интересом поглядела на молодого человека. Тот, положив палитру и кисть на землю, приблизился к девочке.

– А маленькая сэви верит в чудеса? – С улыбкой поинтересовался он.

– Сэви слишком умна, чтобы верить в твои дешевые чудеса, – сказала Нейра. – Правда, Элен? – И сузив глаза, с некоторым ехидством воскликнула: – А сколько будет семь умножить на восемь?

– Пятьдесят шесть, – пожав плечами, ответила девочка.

– Молодец, – похвалил Мальрик. И затем слегка снисходительным тоном поинтересовался: – Но может быть ты сумеешь сказать и сколько будет 18 на 12?

– Двести шестнадцать, – без малейшей паузы на раздумье ответила Элен.

Лицо молодого человека удивленно вытянулось.

– А вы, господин Мальрик, тоже перемножили эти числа в уме? – С любопытством спросила девочка.

– Да у него просто двенадцать наборов для метания по восемнадцать предметов в каждом, – с усмешкой ответила Нейра вместо брата. – Поэтому он и знает ответ. А так бы он до трех лун тут бы перемножал.

– Не слушай её, – сказал Мальрик, глядя на Элен. – Я очень неплохо считаю. А она сама владеет арифметикой только до двадцати. А дальше у неё пальцы кончаются. – И молодой человек улыбнулся. И улыбка его была так заразительна и обворожительна, что Элен не сдержалась и улыбнулась ему в ответ. Хотя ей и было чуть неловко, ведь они вроде как насмехались над девушкой.