Девочка из прошлого

Повторяю про себя как мантру. Ни хрена эта методика не работает. Если есть булки и перед зеркалом твердить, что ты стройный кипарис, силой убеждения им не станешь. Счастливым, увы, тоже.

Выхожу, растирая тело полотенцем.

— Ой. Ты так долго, я переживала.

Моя девочка подходит и обнимает, льнет ко мне. Глазки доверчиво смотрят в мои. А мне выть хочется от собственного бессилия и тупости. И ведь логично же рассуждал: всё может быть куда проще. Но интуиция вопит во все горло, размахивая красной табличкой.

Прижимаюсь к темной макушке, целуя волосы. Здесь мой дом. В этих руках. В нашем уютном коконе из прижатых друг к другу тел.

— Что-то случилось?

— А? С чего ты так решила?

— Нууууу, ты напряжен. И еще… — У Саши краснеют щечки. — Ты голый ко мне прижимаешься уже минут десять и никуда даже не тащишь.

Действительно. Сдаю позиции.

— Просто хочу с тобой постоять рядом. Люблю тебя. Малышка, так люблю и так боюсь потерять.

— Но я же не собираюсь теряться. И тоже тебя люблю.

Девочка трется носом о мою шею, начитает гладить плечи.

Мысленно молю сейчас этого не делать. Я просто не смогу сейчас. Мне надо в голове уложить, убедить пока самого себя… Потому что сейчас я ощущаю себя предателем по отношению к своей принцессе.

— Саш, — отстраняю свою девочку, — надо, наверное, идти? Мелкие встали?

— Все уже встали, кроме Артура. Он сказал, что хочет поспать. Одевайся, я тебя подожду. Можно?

— Конечно. Я сейчас.

Чмокаю любимый нос и натягиваю домашнюю одежду. Малышка все это время наблюдает, склонив голову чуть набок. Щурится, но ничего больше не спрашивает.

Выходные пролетают, и парни разъезжаются, оставив с нами Машку с Дашкой. Саша возится с ними целыми днями. Бегают, рисуют, читают перед сном. Как-то и меня привлекли к чтению по ролям. Беру себя в руки и улыбаюсь, смеюсь с девчонками. После завтрака каждый день ходим в магазин за мороженым. Завтра нам уезжать: уже и в офисе аврал, и подготовка к Сашиному дню рождения практически окончена. Надо всё проверить, посмотреть.

Если днем можно отвлечься, то ночами тьма затягивает. За неделю ни разу не притронулся к своей девочке. Не могу её запачкать. Такую искреннюю, такую светлую. Ощущаю себя последним мудаком, но пересилить не могу. Стер, наверное, все зубы, ложась в одну кровать. Она смотрит удивленно, но ничего не говорит и не просит. Зная ее, эту тему поднимать не будет, засмущается. Наверняка уже надумала что-то, но я молчу. Молчу и лежу рядом, изучая до рассвета её лицо.

Подсознательно готовлюсь к самому плохому. Озвучить этого даже в мыслях самому себе не могу.

Первым делом, как приедем, помчусь к Стефановской. Хочу внятных объяснений. Если я не при делах, то пожелаю счастья и забуду этот кошмар. Если же… насильно увезу в клинику на анализ. Плевать на всё, я должен быть уверен.

Прислушиваюсь к тишине. Все спят. Вещи собраны с вечера, девчонок утром решили перенести в машину. Ехать недолго, но обе этого не любят и дорогой кричат и скандалят. Не представляю, как Тим один справился. Экран телефона загорается, оповещая о новом входящем письме. Открываю уведомление и вижу адрес клиники, где мы были с принцессой. Выдыхаю и открываю вложенный скан.

Пробегаюсь глазами по цифрам и показателям, ни черта в этом не соображая. Ищу заключение. Где же оно?

Нашел. «Бесплодие 1 трубно-перитонеального генеза. Перитубарные спайки». Ни хрена не понятно. Лезу в интернет, читаю… Ищу статьи, способы лечения. Практически во всех источниках указываются хирургические методы и не самый утешительный прогноз: порядка двадцати процентов удачного исхода. Понимаю, что сейчас Саше всё это озвучить не смогу. У меня просто не хватит мужества.

Звонка будильника дожидаюсь внизу, вливая в себя неизвестно какой по счету литр кофе. Переношу спящих девчонок в машину, Саша тоже дремлет, прислонившись к окну. Этот, казалось бы, незначительный момент раздражает меня, я пытаюсь повернуть ее голову в другую сторону, но она сползает на прежнее место. Плетусь на минимальной скорости к дому. Завтра выписывают Ксюху, поэтому малышня остается у нас. Они долго упрашивали Сашу, а она совсем не умеет им отказывать. К окончанию поездки все проснулись, в салоне стоит визг и хохот.

Помогаю выгрузить вещи и, сославшись на очень срочные дела, стрелой вылетаю на трассу. В голове стучит одна мысль: я должен знать. Должен знать.

Наталья дома, открывает дверь после упорных звонков и долбежки.

— О, какие люди и без охраны.

— Не смешно.

Сканирую взглядом ее тело. На живот нет никакого намека. Рано, может? Или это блеф? Хотя Влад видел карту в центре, она же не могла…? Черт, я так запутался за эти дни…

— Ничего не хочешь мне рассказать?

— Смотря что ты хочешь услышать.

Знакомой улыбкой стервы улыбается, чувствует себя хозяйкой положения. Сколько раз я видел ее такой и пропускал мимо себя. Мне определенно нужна была встряска, чтобы научиться разбираться в женщинах. В бизнесе, как оказалось, куда проще, чем в человеческих отношениях.

— Я знаю про ребенка. Кто отец?

— Ну раз знаешь, — тянет улыбаясь, — тогда, может, зайдешь, поговорим? Папуля.

От звуков последнего слова внутри все натягивается до предела. Нас по — прежнему разделяет дверной проем. Мне, как маленькому, хочется вдруг чуда. Чтобы зажмуриться, открыть глаза, а всего этого нет. Что рядом моя Саша, улыбается мне, смотрит любящим взглядом…

— Кто рассказал? Валери проболталась Инночке?

Просто киваю, не вдаваясь в подробности и пропуская мимо ушей.

— Ты уверена?

— Тебе карту показать, милый?

— Кто отец? — Голос предательски проседает. Прокашливаюсь, но спазм, сдавивший горло, не проходит.

— Ты, милый.

Нет. Нет! Заткнись, пожалуйста. Пусть это будет твоя тупая шутка…

Но вместо этих слов выталкиваю из себя:

— Этого не может быть, ты знаешь.

— Все бывает, милый.

— Наташ, хватит. Какой я тебе «милый»? Давай еще раз, кто отец ребенка? Я ведь буду настаивать на тесте. Надо будет, силой отвезу.

Не знаю, где я беру силы говорить спокойно. Или только мне кажется это. Внутри все клокочет, рвется и кипит. А еще кружится голова, словно в нее прилетела нехилая отдача.

— Не нервничай так, милый, — ехидно выделяет последнее слово, слыша, наверное, как крошатся мои зубы, — я готова тебе доказать. И имей в виду, наш ребенок будет расти в полной семье. Милый. Так что разберись со своей пока еще личной жизнью.

Сука. Это мы еще посмотрим. Не верю. Не верю! Внутри все отторгает.

— Когда?

— Ну ты же наверняка изучил вопрос? Даю тебе две недели, милый. И не заставляй меня нервничать, нашему ребенку это вредит.

Стерва широко улыбается и захлопывает дверь. Растеряно смотрю и не понимаю, как вообще позволил так с собой разговаривать? Так уверено согласилась на тест? В чем подвох?!

***

Саша примеряет перед зеркалом платье, в котором собирается завтра на праздник. Ксюшу с дочкой благополучно выписали, и после поздравлений молодых родителей мы смогли доехать до магазина, купив новое платье. Моя девочка сопротивлялась до последнего, пока не пригрозил, что выберу на свой вкус и обязательно розовое. Саша на провокацию поддалась и понуро согласилась на совместный выбор наряда. Хорошо, что в процессе отвлеклась от своих дум и даже начала получать удовольствие. А я радовался, глядя на нее. Вот уж не думал, что буду сидеть и наслаждаться женским шоппингом. Все в жизни бывает впервые, все в жизни познается в сравнении.