Девочка из снов

— Я б-боюсь.

— Акая? Я поговорю с ним, разложу все, как есть, и если он не дурак, то оставит тебя в покое. А нет — ему же хуже. — Иса резко поворачивает голову и ловит мой взгляд. В этот момент, в этот самый момент его в общем-то довольно равнодушной речи я впервые замечаю в нем… то самое. Я понимаю, что, увязнув в давнишних воспоминаниях, я почему-то совершенно упустила один важный момент. Этот мальчик, этот беззащитный потрепанный жизнью, может, не меньше меня мальчик уже давно вырос. И превратился в сильного матерого волка. В его красивых глазах нет растерянности или сомнений. В них — бесстрашие и холодная уверенность в своих силах. В них готовность рвать за свое. И голод. Такой силы, что я, притягиваясь им, как магнитом, делаю шаг вперед.

— Нет. Не Акая. Я… Наверное, я должна тебе кое-что рассказать.

Да. Я должна, и точка. Вот только как набраться мужества сделать это? И где найти слова?

— Что ж, я внимательно слушаю.

Махом перекрывая себе пути к отступлению, я едва слышно шепчу:

— Ты спрашивал, как начались наши отношения с Акаем… Так вот, если тебе все еще интересно, они начались с психоневрологического диспансера, в котором я провела чуть больше года с диагнозом шизофрения, — бросаю на него короткий взгляд, не в силах не смотреть, и смотреть тоже не в силах. — Я не знаю, насколько этот диагноз был объективен, в конце концов, в таком месте, как это, никто на самом деле не заинтересован в том, чтобы докопаться до истины. Уж ты как никто в курсе… — выпаливаю прежде, чем понимаю, на какой тонкий лед я ступила, и замолкаю, впиваясь взглядом в его лицо… Иса усмехается.

— Значит, узнала… А я гадал. — Открываю рот. Выходит… и он узнал меня тоже? Господи… — Сразу?

— Что?

— Ты сразу поняла, кто я?

— Нет, — всхлипываю, — когда увидела на тебе свой камушек. В первую нашу встречу его на тебе не было. Я точно помню, потому что сама снимала с тебя рубашку.

— Порвался шнурок. А так я никогда его не снимал. Мне вообще кажется, что это он меня оберегал все это время.

Иса оттягивает ворот футболки и ловко стаскивает украшение через голову.

— Что ты делаешь?

— Возвращаю камень законной хозяйке. Подойди сюда…

Почему я не замечала, как звучит его удивительный голос? Так уверенно и значительно, будто он точно знает, что никому и в голову не придет с ним поспорить или ему возразить. Что он там говорил? Что служил в спецподразделениях?

Сажусь рядышком. Касаюсь ладонью его щеки.

— Не нужно возвращать. Вдруг тебе понадобится?

— Ну, уж нет. Я планирую вести максимально скучную жизнь. Никаких больше террористов, засад и лежек. Никогда. С меня хватит.

— Этот камень — подарок деда. Он был шаманом и считал, что мне передалась его сила.

— Так это были какие-то шаманские штучки? — Иса гладит мое лицо пальцами.

— Какие штучки?

— Ну, там, в больнице, когда ты меня спасла. И когда Акая вытягивала. Ты нашептывала какие-то заговоры?

Сглатываю. Трясу головой. Слова срываются с губ тяжело, будто каждое весит тонну.

— Нет. Я говорила с духами. Шизофрения, помнишь?

Иса задумчиво на меня смотрит, касается моей безжалостно закусанной губы большим пальцем, освобождая ту из захвата зубов.

— А ты не думала, что для внучки шамана — это нормально, м-м-м?

Глава 23

Иса

Она каменеет. Перебирая руками, отползает к краю кровати и недоверчиво качает головой.

— Зачем ты так?

— Как?

— Потакаешь моему безумию! Это жестоко. Ты хотя бы представляешь, чего мне стоило стать нормальной? Ты хотя бы отдаленно понимаешь, как это непросто? — ее губы кривятся, как у ребенка, который вот-вот заплачет.

— Нормальной — в чьем понимании, Сана? Врачей? Ну, что ты смотришь на меня, как на врага народа? Иди ко мне… — расставляю руки, приглашая ее в свои объятья. — Я не собираюсь, как ты говоришь, потакать твоему безумию. И обещаю первым, если замечу за тобой что-то такое, принять все необходимые меры… — Она долго и недоверчиво вглядывается в мои глаза, прежде чем решает ко мне приблизиться. — Помнишь, я тебе говорил, что служил в спецслужбах? — Накрыв ладонью ее затылок, прижимаю лицом к груди. Сана судорожно качает головой. Успокаивающе зарываюсь пальцами в её волосы. — Но я не говорил, насколько серьезной была наша группа. Нас готовили лучшие в своем роде спецы. Инструкторы по огневой подготовке, психологи, физиономисты, даже, не поверишь, фридайверы. И был один такой дядечка… маленький, щуплый, невзрачный. В толпе увидишь — мимо пройдешь. Так вот этот самый мужик учил нас приемам бесконтактного боя. Он мог вырубить противника, мог даже убить. Не касаясь того и пальцем, просто каким-то образом управляя энергией. Как это объяснить с точки зрения здравого смысла? Понятия не имею. Нужно просто смириться, что в этом мире есть какие-то совершенно непостижимые, недоступные для большинства вещи или процессы. Когда я смотрел на своего инструктора в действии или становился с ним в спарринг, я всегда вспоминал тебя. И может, конечно, я тоже спятил, но, Сана… Я же был там, с тобой. Я чувствовал, как ты меня возвращаешь. Федор Измайлович провел блестящую операцию. Никто не спорит. Но вернула меня ты. Уж не знаю, кто там тебя консультировал, — улыбаюсь, чтобы чуть сбавить градус накала.

Мы молчим. Долго-долго молчим. Лишь ветер шуршит за окном и шелестит дыхание.

— Ты как?

— Очень странно. Мне так страшно, Иса. И в то же время… спокойно. Не понимаю, как одно коррелируется с другим.

— Мы обязательно разберемся. Обещаю.

— Даже не представляю, с чего начать.

— А разве дед тебя не учил?

Сана чуть отстраняется. Запрокидывает голову, чтобы лучше меня видеть. Но с ответом не торопится. Прислушиваясь к себе.

— Учил. Наверное. Я запретила себе вспоминать, после…

— После того, как попала в психушку, — заканчиваю за неё, не сумев обуздать холодную ярость в голосе. — Может, тебе стоит найти ментора?

— Ну, точно! Записаться на обучающий шаманству курс в Инстаграм! — фыркает Сана. А я, довольный просто до безобразия, что она, вон, даже шутить пытается, хватаю ее за ногу и щекочу. Эта детская выходка поднимает настроение нам обоим.

— Я тебе дам обучающий курс! — рычу и, не давая Сане увернуться, наваливаюсь на нее всем телом.

— Ты же сам предложил, — возражает она, посмеиваясь, но смех очень быстро уступает место совершенно другим чувствам.

— Я предложил найти реального практикующего специалиста. И поговорить с ним, — поясняю я севшим от желания голосом.

— Ты правда думаешь, что я нормальная?

— Нет. Ты — особенная, Сана. А еще безумно красивая, умная и сексуальная. Но, главное, ты моя. Я с ума по тебе схожу.

— Иса…

— Повтори — я твоя.

Может быть, зная их историю с Акаем, я не в праве этого требовать. Может, лучше соврать? Что она принадлежит лишь сама себе? А я так, соглашусь и просто постоять рядом. Но разве можно построить крепкие отношения на лжи? Она — моя. От пальцев на ногах до кончиков волос. Со всеми потрохами. Глазищами этими пьяными. И голодными.

— Я твоя, — шепчет Сана послушно. Приподнимает бедра, потираясь о мой стояк. И так ей хорошо, что «я» на конце растягивается до «я-я-я-я-я». А после резко обрывается. Вместе с дыханием.

Несколько секунд ничего не происходит. Мы просто смотрим в глаза друг другу. А потом ее пальцы ложатся на мой ремень. Неторопливо оглаживают пряжку и расстегивают ту рывком. Я развожу в стороны полы ее халатика. Никакого лифчика под ним, естественно, нет. Испытывая готовность Саны мне подчиниться, ласково очерчиваю пальцами скулу, соскальзываю на шею и начинаю медленно сжимать пальцы. Её медовая кожа покрывается россыпью мурашек. Я распластываю язык и начинаю слизывать их жадными мазками. С губ Саны слетает наполненный томлением звук. Ноги бесстыже разъезжаются. Она зажмуривается, краснеет и поворачивает голову на бок, касаясь щекой хрустящей простыни. Ну, уж нет! Разжимаю пальцы на ее горле и вместо этого фиксирую подбородок. Хочу смотреть на неё. Мне никогда не надоест наблюдать за тем, как желание меняет цвет ее глаз.