Девочка киллера

Придвинулся к ней ближе, коснулся языком плеча. Она была горячая, такая желанная.

Неожиданно повернулась ко мне и посмотрела так, будто я самый страшный кошмар ее жизни. Испуг, страх, недоверие было в ее взгляде.

— Нет! Нет! Уходи. — Выплюнула она и вскочив с кровати кинулась в ванную.

Черт, это девчонка сама не знает, чего хочет! Буквально несколько секунд назад она готова была отдаться мне, сдаться. Я чувствовал ее желание. Сейчас же она снова покрылась черепашьим панцирем… закрылась от меня, ушла в себя.

Она не была моей жертвой. Она никогда не была моей мишенью, но никогда раньше я не хотел узнать человека так глубоко. Раньше мне это было не нужно.

Встав с кровати, подошёл к двери ванной и тихо постучал. Не дождавшись ответа, дёрнул за ручку и она распахнулась.

Лина сидела на полу, обхватив колени руками и плакала. Твою мать, да что с ней такое! Опустился на корточки и притянул ее ближе. Она не оттолкнула, позволила обнять. Она была похожа на раненого зверька, который не мог выбраться из капкана. Я видел, как ее трясло, но так же видел, как она продолжает бороться. Эта девочка была сильной. Она была моей Скарлет О'Хара, пытаясь справиться без посторонней помощи. Я хотел утешить ее, дать понять, что не оставлю её.

Я начал рассказывать о себе, о своей жизни… Что никогда не знал своих родителей, во всяком случае, я их не помнил. Помнил только свою жизнь с Валом. Его уроки…

— Уважая его, слушая, я считал, что это то, что мне нужно, но я не знал, что такое нормальная жизнь, жизнь обыкновенного человека. Я видел детей, но никогда не жил, как они. Я не учился в обычной школе. У меня не было друзей. — Это была только моя боль, она сидела очень глубоко. Она живёт глубоко в душе, и я никогда не допускал, чтобы она вышла наружу. Я могу контролировать свои чувства, но раньше у меня их никогда не было. Я избавился от них. Я тот, кто я есть. — Я приехал, чтобы быть с тобой. Весть о ребенке ошеломила. — Ещё никогда я не говорил столь откровенно и много. Сейчас я чувствовал, что должен объясниться. — Я решил завязать со своей профессией, но у меня осталось одно незаконченное дело. Это просьба Вала и я не могу ее проигнорировать.

— Я понимаю. Вал тебе, как отец. Он хороший человек.

*****

— Витя, я прекрасно себя чувствую! — Воскликнула Лина пытаясь уломать меня на пешую прогулку. — Ну, пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!

Уже несколько дней мы безмерно счастливы. Лина приняла мои объяснения. По началу Лина отказывалась верить в это, она считала, что я хочу лишь успокоить ее, но я показал ей документы, которые прислал мне Вал — моё последнее задание. Это был некий шифр, никаких имён, как обычно. Лишь жилой объект с непонятными кодами.

Лина хотела быть архитектором и ей не понравился план помещения. Она считала, что здесь что-то скрыто.

— Чертёж выглядел неестественно, в нем чего-то недостаёт.

Целыми днями мы проводили время, прогуливаясь в окрестностях нашего посёлка. Гленна была идеальна. Она готовила шотландскую пищу, которая пришлась нам по душе, была ненавязчива, что мне безумно нравилось, и выполняла все обязанности и заботилась о Лине, как о своей дочери. Я редко схожусь с людьми. Кроме Вала я никому не доверял. Эта женщина, несмотря на свою строгость, была предельна аккуратна, ответственна и не вызывала у меня беспокойства.

Каждая наша прогулка сопровождалась разного рода приключениями. По сути детские забавы, игры в которые мы с Линой играли доставляли удовольствие, потому что ей это нравилось.

Мы играли в снежки, лепили снеговиков, делали снежных ангелов, в общем, как говорила Лина — вернулись в детство. Я, конечно такого детства не знал, но ей отказать не мог, видя как счастливо она улыбается и как блестят радостью ее глаза. Я готов был сделать тысячи этих дурацких ангелов, и вывалятся в снегу, лишь бы она была довольна.

Вечера мы проводили перед камином. Укутавшись в пледы, сидели на толстом ковре и пили кофе с маленькими зефирками-маршмеллоу, которые так обожала Лина. В один из таких тихих вечеров на мой телефон пришло сообщение. Лина повернула голову в сторону звука и посмотрела на меня.

— Если тебе так любопытно, кто написал, то ты можешь посмотреть. Поверь, мне больше нечего скрывать. Женщины мой номер вообще не знают, потому что я им его не даю. Тебе не о чем волноваться. — Поднявшись, Лина прошла к столику, на котором лежал мой телефон, взмахом пальца разблокировала его и всматривалась несколько минут. Ее лицо окаменело, приобрело белый оттенок и я подскочив к ней спросил:

— Что случилось? — Она молча протянула мне телефон и посмотрела на меня.

На дисплее высветилось только одно единственная строчка, которая разрушила все мои дальнейшие планы: Странник, Вал мертв, приезжай!

Глава двадцать третья

Старый сукин сын! Он всё-таки доигрался! Почему не рассказал всё, чёртов тихушник!?

Никогда ещё я не выходил из себя. Смерть Вала ошарашила меня. В нашей профессии это не редкость, но я, как и любой человек думал, что нас это не коснется.

Лина разнервничалась и я, дав ей успокоительное, уложил девушку в постель.

Заказал билет на ближайшее время… Вылет только через два дня…

Отписал абоненту. Осталось подготовить Лину к моему отъезду.

Жаль, что наше время быстро закончилось. Мы только начинали притираться друг к другу. Много говорили о будущем… Чёрт!

Собрал все документы, разбросанные по дубовому столу моего кабинета и сжёг их в камине. Я помнил наизусть всю информацию. Также помнил и недостающие детали, которые мы с Линой разгадали.

Хорошо, что моя девочка будет не одна. Гленна ответственная женщина. Я ей доверяю. Надеюсь вернуться до рождения ребенка. Мальчика. Моего сына. Сына, которого я не хотел, но уверен, буду любить. Какое странное слово… Любить.

Любовь. Что оно означает!? Забота? Внимание? Трепетное отношение?…

Любовь к женщине — это не то же самое, что любовь к ребенку. Любить женщину — это испытывать страсть, хотеть ее всегда и всюду. Желать проводить с ней время, общаться. Любимая женщина не надоедает. Ее слёзы видеть невыносимо. Хочется доставлять радость. Это выходит не всегда, но теперь, испытав это чувство, я стараюсь.

Любить ребенка — это страх. Страх его потерять. Страх сделать больно. Сделать что-нибудь не так. Не правильно. Страх, что с ним может что-то случиться…

Я никогда не испытывал страха. Мне не ведомо это чувство. Смерть Вала заставила меня включить все свои инстинкты и отбросить эмоции. Здесь я расслабился… Смягчился.

*****

Я был нежен, что мне совсем несвойственно. Ласкал тело Лины медленно, не торопясь, словно прощаясь. В некотором смысле, это так и есть.