Девочка, которую нельзя. Книга 2

— Покажи шрамы. Сейчас же!

Приказано было тихо, почти шёпотом, но с таким нажимом, что показалось будто изо рта у неё сейчас полезет ядовитая пена. Гордеев упрямо вскинул голову.

— А то что?

— Я тебя уничтожу!

Она так злилась, едва не приподнимаясь от бессилия на носочки, но всё равно не доставая ему даже до подбородка, что походила на мелкую, злющую шавку.

— Это нецелесообразно. Я готов для выполнения куда более сложной задачи, чем раздевание, и у руководства наверняка возникнут большие вопросы по поводу моего… — сдерживая усмешку, напряжённо поиграл желваками, — уничтожения.

Дамочка поперхнулась очередным глотком… и рассмеялась.

— Вопросы? У них? Ко мне? — Она стремительно пьянела, её спесивость нарастала, но в то же время проходила одеревенелость в жестах, отчего в идеальной укладке растрепались первые волоски. — Ко мне? — Тонкий, похожий на длинную паучью лапку палец с идеальным чёрным ногтем, ткнул себя в грудь. — Ко мне?!

— Ну не ко мне же.

Махом осушила остатки алкоголя, скривилась, выдыхая пары.

— Да ты знаешь, вообще, кто я? Да если я захочу, эту всю контору вообще свернут! А тебя и остальной скот вроде тебя, просто спишут, как ненужное оборудование! Знаешь об этом?

Но нет, дело было не только в алкоголе. Жесты, манера менять тональность голоса и маниакальный блеск в глазах указывали на что-то посерьёзнее. Может, наркота. Или психиатрия в стадии обострения. А скорее, и то и другое, помноженное на очевидную вседозволенность, учитывая беспрекословно подчиняющихся ей кураторов.

— Ну и кто же ты? — смерив психичку презрительным взглядом, усмехнулся Гордеев. — Чья-нибудь сучка, что сорвалась со строго поводка?

— Что-о-о-о?… Да ты… Ты… — задохнулась она, — Ты…

И, размахнувшись увесистым толстостенным стаканом, попыталась ударить Гордеева по голове. Он перехватил руку, стиснул, заставив разжать пальцы. Стакан выпал, с грохотом разлетевшись на крупные куски. Психичку перекосило от ярости.

— На колени, тварь, — зашипела она, плюя даже на то, что, сожми Гордеев кулак чуть сильнее, и её тонкое запястье попросту хрустнет. — Я Нэнси Гарретт, и ты будешь делать то, что я тебе прикажу, если не хочешь, чтобы мой приказ выполнил кто-то другой. Приказ уничтожить тебя, русская тварь! Да я тебя…

И в этот эпичный момент из её портфеля раздалась телефонная трель. Психичка вздрогнула от неожиданности, нервно дунула, пытаясь убрать с лица непослушную прядь… Телефон замолчал.

— Да я одним словом в землю тебя закатаю, чудовище! — с новой яростью зашипела психичка. — Ты будешь пятки мои лизать и умолять…

Телефон опять зазвонил. Психичку затрясло.

— Наверное, папка, — усмехнулся Гордеев. — Придётся ответить. — Отпустил её запястье. — Потом продолжим. Если, конечно, папка разрешит…

Психичка завизжала и бросилась на него с кулаками, но в этот момент умолкнувший телефон зазвонил в третий раз, и девица, рыкнув, кинулась к портфелю. Гордеев проводил её взглядом…

Билли Гарретт — сенатор демократической партии США, отличающийся несдержанным характером и в течение последних лет не раз позволявший себе шуточки о том, что в нашем перенаселённом мире одному только богу виднее, какой нации жить, а какую выкосить банальной простудой. Для общественности это выглядело не более чем бредом престарелого маразматика, поводом для вирусных интернет-мемчиков и сплетен в духе вселенского заговора, а для мировых спецслужб — косвенным подтверждением, что работа подобного рода ведётся. Но никакой конкретики и ни единого повода зацепиться.

— Я занята! Нет! — коротко и зло рычала Нэнси в трубку, снова психопатически ровно вытянув спину и не шевеля головой. — Это моё дело, и оно никак не связано с вашим мнением! — Помолчала, гневно сопя. — Послушайте, вы, там… не забывайтесь! Я вам не девочка с улицы! Вы издеваетесь?.. Нет вы… — И вдруг, психанув: — О, боже! Да давайте! Нет! Нет, я сказала! Прямо сейчас, раз уж вы не поняли моего самого первого «нет»!

Схватила портфель, вытряхнула на диван ноутбук, рванула крышку. Гордеев вытянул шею, наблюдая… Пароль — из списка выпадающих, четвёртый сверху, плюс сенсор отпечатка пальца на тачпаде. Безымянного пальца левой руки. Самонадеянная сучка, от вседозволенности потерявшая всякий страх и осторожность.

— Это только за минувшее полугодие? — просматривая что-то на экране, уточнила она. — А где весь год? Ну допустим… И что, это требовало такой срочности? Да к чёрту идите со своими извинениями! Я вас всех тут прикрою за ненадобностью, в Африку поедете на мартышках свои исследования проводить!

Зло фыркнув, отбросила телефон, захлопнула крышку ноута.

— Ничтожества…

Пригладив растрепавшиеся волосы, посидела немного с прямой спиной, бросила Гордееву через плечо.

— Сюда иди!

…Нэнси Гарретт, нигде и ни разу не отсветившая, а потому никому не интересная младшая дочь сенатора Билли Гарретта.

Гордеев подошёл. Она смерила его полным превосходства взглядом снизу вверх.

— На колени, тварь!

…Девочка, от скуки богатой жизни занимающаяся малоперспективными исследованиями нетрадиционной медицины… а в реальности, судя по всему, контролирующая для папаши и его компаньонов работу биолабораторий. Больше ей здесь делать попросту нечего. Да ещё и с таким гонором.

И это решало всё. Поэтому Гордеев выдохнул и, закрыв глаза, опустился перед ней на колени.

Глава 43

Ночь, улица, фонарь… Аптека, твою мать. Аптека… чёртова ты тварь! Бессмысленный и тусклый свет. Живи ещё хоть четверть века — всё будет так. Исхода, сука, нет. Умрёшь — начнёшь опять сначала. И повторится всё, как встарь… Всё повторится. Исхода нет. Бессмысленный и тусклый свет…

— Ещё! Ещё! Сильнее, сильнее! Ещё… — билась под ним психичка, и Гордеев, сцепив зубы, давал и ещё, и сильнее.

Ночь, улица, фонарь. Аптека… Аптека, твою ж мать…

— Да-а-а, тварь… Чудовище… Да-а-а… Сильнее…

Когда же она, придушенная, наконец дошла до пика, у Гордеева появилась пара бесценных минут на то, чтобы загрузить ноут, кликнуть четвёртый сверху из выпадающего списка пароль, приложить к тачпаду левый безымянный палец бесчувственной психички, и, проникнув в «последние документы», убедиться, что здесь есть о чём говорить…

На то, чтобы снять протез, извлечь из тайника под силиконовой капсулой флешку, и уж тем более слить на неё информацию из ноута времени не осталось.