Девочка по имени Зачем

— Да. Мой папа тоже хочет для меня самое лучшее.

— Ладно, Маш, мне идти надо. Если меня снова не обнаружат в палате, мне конец.

— Давай провожу, нам все равно по пути. Ты же на третьем этаже?

— Да. А ты откуда знаешь?

— Я эту больницу хорошо знаю, я же часто к папе прихожу.

— Ну да.

Казалось, Маша знает все закоулки этого ужасного места. Проводив меня до отделения, она попрощалась. Я же пообещала девочке встретиться на нашем общем художественном поприще. Не успела я войти в палату, как меня тут же отловила медсестра, наказав срочно явиться к врачу. Быстро сняла с себя верхнюю одежду и натянула тапочки. Стою около ординаторской, а у самой ноги подкашиваются, и сердце стучит так, словно еще чуть-чуть и выскочит. Немного отдышавшись, решила, что нечего бояться, и вообще попрошу меня выписать.

— Анастасия Николаевна, вы меня звали?

— Ну, хоть ума хватило переодеться. А ты вообще в курсе, что нарушаешь больничный режим?! Тебе сколько раз надо сказать, чтобы ты уяснила, что надо лежать в палате??? Тебя только перевели из ОРИТ, неужели это так сложно понять?

— Выпишите меня домой, пожалуйста.

— Ты в своем уме? Какое домой?! Вон с глаз моих, и чтобы я этого больше не слышала. Такой ужасной пациентки у меня сто лет не было. Душ сломала, палату на уши подняла, еще и вздумала уйти с таким диагнозом. Кыш в кровать.

— Такой душ не грех было сломать, а ваших бабок я вообще на ноги подняла. Они, наконец, перестали только лежать и портить воздух. Выпишите меня, заявление я напишу.

— Ксения, это не шутки. Никуда я тебя не отпущу. Иди в палату. Ни слова больше.

— Ну и пожалуйста, я просто так уйду тогда. У вас здесь не больница, а черт знает что. И медсестры ваши вообще ничего не умеют. У меня задница вся в шишках и синяках, уже и не присесть, а про вены я вообще молчу, — прокричала я на одном дыхании и быстро покинула помещение.

Ну почему слова вылетают прежде, чем я подумаю? Ляпнула, а теперь стыжусь своего всплеска. Медсестра Лена вообще душка, попу мне йодом помазала, а я такое сказала. Как же гадко на душе, нужно срочно извиниться. А потом все же уйти. Беру мобильник, набираю номер Марины — занято. Набираю снова — ответ такой же.

— Хорошо, Марин. Прямо сейчас приезжай. За детьми нужен глаз да глаз, — оборачиваюсь, а передо мной стоит тот самый врач. Марина, дети… Это что, снова обо мне? Еще и наябедничал Марине?

— Здравствуй, зайчуша. Снимай трусы.

Глава 3

Сергей

— Ну что, вылечил очередную пациентку? — интересуется Маша, как только я сажусь в машину.

— Нет. Она оказалась на редкость тяжелым случаем, — подумать только, взрослая девица и “мужик меня осматривать не будет, вызови врача женщину”. Охренеть, к такому повороту я не был готов. То ли дура, то ли просто выпендривается, еще и натянула на морду одеяло. Детский сад отдыхает.

— Пап, ну может я дома останусь. Не хочу в художку.

— Не обсуждается. Там ты хотя бы под присмотром. В три закончишь и сразу домой. Как придешь, позвони.

— Ладно. А к тете Марине точно нельзя?

— Нет. Там карантин.

Рабочие будни пролетели незаметно. Отсутствие няни частично скомпенсировала занятость Маши, а потом уже и Марина подключилась. Казалось, жизнь налаживается: Маша относительно пристроена, начальство не докучает, впереди выходные.

— Сереж, ну что ты думаешь по этому парню? — отрывает меня от мыслей голос надоедливой коллеги Насти. А что я думаю? Лишь то, что никогда нельзя трахаться с тем, с кем приходиться работать бок о бок. Несколько минут сомнительного удовольствия, а теперь ходи и консультируй ее больных. Так ладно, было бы кого консультировать. Поди из кожи вон лезла, чтоб хоть кого-нибудь найти. Как же, пятница, конец рабочей смены, нужно и о себе напомнить. И непременно необходимо стоять надо мной, слегка тереться об меня бедром и поглаживать плечо.

— Все нормально с твоим парнем. Никакого хирургического вмешательства там не требуется. И ты, как опытный терапевт, могла бы это и так понять. Насть, у нас был с тобой просто секс. Ты же взрослая женщина, все понимаешь, не стоит делать таких явных намеков. Что было, то было. Мне не нужно продолжение. Запись я свою оставлю, а ты, будь добра, вызывай в следующий раз по делу, — Настя отстраняется, чувствую ее тяжелый взгляд спиной.

— Как скажешь, Сережа, только знаешь…

— Анастасия Николаевна, вы меня звали? — прерывает, наверняка, трогательную речь пациентка Насти. Пусть малодушно с моей стороны, но спасибо ей за это.

— Ну, хоть ума хватило переодеться. А ты вообще в курсе, что нарушаешь больничный режим?! Тебе сколько раз надо сказать, чтобы ты уяснила, что надо лежать в палате??? Тебя только перевели из ОРИТ, неужели это так сложно понять? — проорала Настя, выплеснув весь гнев на первую попавшуюся мишень.

Пишу свое заключение, а сам мимолетно вслушиваюсь в разговор. Настя как истинная стерва отчитывает, а девчонка гнет свою линию, и ведь права же. Эти душевые давно пора снести к чертовой бабушке.

Девчонка прокричала пламенную речь на одном дыхании и выбежала из ординаторской. Да уж, как тесен мир. Нет, я, конечно, знал, что подопечную Марины увезли в наши края, но одно дело знать, другое наблюдать воочию.

— Что, Насть, тяжелый случай?

— И не говори. У нее серьезно все, и до выздоровления еще не скоро, а так и норовит куда-нибудь сбежать, хоть привязывай к кровати, ей Богу. Жалко же, молоденькая еще. Ну как ее угомонить?

— Не боись. Останется твоя пациентка на месте. Все. Заключение я написал, по пустякам больше не вызывай. Не злись и не обижайся. Ну, если хочешь, могу принести свое фото и покидаешь в него дротики, лады?

— У меня есть твое фото, между прочим.

— Боги, как все запущено. Ладно, пока, Насть.

Выхожу из ординаторской и направлюсь в сторону сестринского поста.

— Здравствуйте. Тут девушка с длинными волосами только что проходила. В какой она палате?

— В четырнадцатой.

— Спасибо, — на ходу набираю номер Марины.

— Привет, Мариша. Ты со своей деточкой давно разговаривала?

— Привет. Ты о Ксюше что ли? Утром говорили, а что?

— Да ничего. Уйти твоя девочка хочет, не нравится ей здесь, от слова совсем.

— Я ее когда-нибудь прибью. Сережа, задержи ее, пожалуйста, — захожу в палату, взгляд устремляется в сторону девчонки.

— Хорошо, Марин. Прямо сейчас приезжай. За детьми нужен глаз да глаз.

Сбрасываю звонок и смотрю в упор на любительницу зайчиков, а судя по майке с Микки Маусом на любительницу всей живности. Смотреть на нее, по меньшей мере, приятно. Весь ее внешний вид вызывает во мне эстетическое удовольствие: шикарные длинные волосы каштанового оттенка, молочно-белая кожа, и этот чертовски привлекательный слегка вздернутый носик. Красивая. И придраться не к чему, разве что к гематоме на пол-лица вместе с заживающей царапиной. Это что, я ее так приложил? Нет, я бил справа, и эта царапина явно след от кольца, которого я отродясь не носил.