Девочка со спичками
Шрифт:
Маргарита шумно выдохнула и остановила запись.
– Это точно придется вырезать. Я вас прекрасно понимаю и очень вам сочувствую, но мы – аполитичный подкаст.
Кира усмехнулась:
– Ну, вырезайте.
Маргарита снова включила запись.
– А еще нам нужны добровольцы для испытаний. Пока что это совсем простой тестовый режим, вы даже не будете в полной мере спать – просто небольшой транс для погружения в ваше подсознание. Это абсолютно безопасно.
– Так, погодите! Давид Борисович из командировки меня заверил, что вы расскажете о нюансах скрининга подсознания, о самой технологии, а не будете
Ледяной свет в лаборатории вдруг мигнул, и они с тревогой подняли головы.
– Блин, опять ребята что-то обкатывают, напряжение скачет. – Кира беспокойно заерзала. – Извините! – Она вскочила и побежала к дверям.
– Стойте! – ахнула Маргарита.
– Я вам пришлю запись, хорошо? Оставите микрофон? Простите! – донеслось из коридора до разъяренной ведущей.
– Какой, блин, микрофон, он стоит как вся эта контора… – Маргарита устало потерла переносицу.
Гудела вентиляция, помигивало потолочное освещение. Маргарита сунула микрофон в металлический кейс, обшитый изнутри черным полипропиленом.
Подняв глаза, она обомлела.
Три темные мужские фигуры рассредоточились от дверного проема по помещению, осматривая стены и потолок. Они были в масках и подозрительно походили на ОМОН.
– Э-э-э… Вы кто?
Фигуры не отвечали. Один из мужчин с грохотом придвинул к стене пустой стол и взобрался на него, вытащив из кармана штанов лазерный сканер.
– Камеризация, – хмуро буркнул невысокий пришелец, одетый полностью в черное. – Звоночек поступил, что у вас тут камеры не стоят. А объект, между прочим, государственной важности.
– Так, извините, но я тут ни при чем. Я не сотрудник. – Маргарита поспешно подняла одну руку, во второй болтался кейс с микрофоном. Она профессионально прошмыгнула ко входу. – Я пресса!
– Иди-иди, – равнодушно хмыкнул пришелец с лазером. – Ты нам и не нужна.
Кира стояла этажом выше и отчаянно ругалась в наручные часы. Окружив ее плотным кольцом, растерянные сотрудники наблюдали, как черные фигуры заполняют периметр тестировочной. Они двигали стулья и столы к стенам и взбирались на них по-паучьи, цепляясь магнитными перчатками за поверхности, не говоря ни слова.
Прототип «Капсулы» высился в центре комнаты на небольшом подиуме, и его они пока не трогали.
– Давид Борисович, я не понимаю! Сначала вы подослали ко мне эту полоумную ведущую, которой вообще плевать на то, чем мы тут занимаемся, а теперь у нас в здании камеризаторы. Вы же обещали! Сказали, что мы не пострадаем от вмешательства госов, что вы договоритесь лично с… Федором Михайловичем. Я?! Да я не могу вообще с ним разговаривать, это невозможно!
Часы что-то монотонно бубнили ей в маленький наушник-капельку, вставленный в левое ухо.
– Ах, вы не знаете, кто прислал камеризаторов?! Да, блин, все знают, кто это сделал! Просто боятся сказать! – выкрикнула в сердцах Кира и нажала «отбой», заглушив оправдания Стрелковского.
Она со злостью запахнула медицинский халат поплотнее и демонстративно села рядом с «Капсулой» на стул, всем своим видом говоря, что пришельцы смогут забрать устройство только через ее труп. Но, похоже, черные фигуры действительно пришли всего лишь поставить камеры.
–
Слышь, Кира, – осторожно шепнул ей бэкендер Миша Норкин, которого все звали просто Микой, – а чё ты такого натворила?– Я?! Мика, обалдел?! Я ничего не сделала!
– Да ты новости посмотри. Мы теперь, можно сказать, экстремистская организация, да еще и на чужой территории. Частной.
– Что-о-о?! – Кира схватилась за голову.
Мика только развел руками.
Она вытащила очки из кармана и начала гуглить.
«Частный инвестор выкупил полуразрушенное историческое здание НИИ нейробиологии и генетики имени Бахмутова и всю прилегающую территорию, чтобы полностью восстановить постройку и сделать в ней музей, отражающий историю российской науки на протяжении XX века. Тут будут представлены образцы…»
– Мммм. Музей науки вместо настоящей науки. Очень предсказуемо.
«Глава института Давид Стрелковский подтвердил двадцать минут назад эту информацию, однако выразил надежду, что сотрудники НИИ и все их разработки не пострадают. Поскольку НИИ арендует это помещение у государства, встает вопрос, куда переедут все оборудование и люди после перехода института в частные руки…»
«Входящий вызов. Номер скрыт».
Красная надпись ворвалась в виртуальное пространство под очками, где Кира сканировала новости.
– Дай угадаю, – голос дрожал от злости, но она нажала «принять» на часах.
На том конце молчали, только слышались легкие щелчки, как будто разговор записывался.
Кира сдвинула очки на затылок, обвела блестящими глазами тестировочную и нашла единственную, установленную только что камеру, которая настойчиво прожигала ее красным огоньком. Она посмотрела камере прямо в «глаз» и вдруг отчетливо услышала в трубке пробирающий до мурашек знакомый голос:
– Здравствуйте, Кира Евгеньевна. Вы все еще не готовы меня выслушать?
– Вы осознаете, что отжимаете у меня проект?! – Она стояла и курила в коридоре, в глухом тупичке, где никого не было, кроме нее и невидимого голоса в наушниках.
– Я не хочу этого, – обеспокоенно ответил голос. – Поэтому и предлагаю компромиссное решение. Я все продумал, просто доверьтесь. Наденьте очки.
Кира закрыла глаза ладонью, сдерживая слезы.
– Довериться вам? – с нажимом произнесла она, сдерживая истерический смех.
В наушнике снова повисла тишина.
– О’кей, – тихо сказал голос. – Я понимаю, это может быть… сложно. После нашего предыдущего разговора. Но вы ведь и не обязаны соглашаться.
– Да что вы?! А у меня есть выбор?
– Кира, просто наденьте очки. Вам это ничем не угрожает.
Тишина в наушнике стала звенящей, она обжигала.
Голос не давал ей больше никаких намеков – он просто ждал.
Кира со стоном протянула руку к затылку и спустила очки на нос.
Когда она открыла глаза в виртуальном пространстве, ее ослепило солнце. Вокруг разлеглись бескрайние зеленые газоны, витиевато вписанные в геометрические фигуры. Ромб, квадрат, треугольник, круг. Конусы.