Девочка Сокола

— Жанна, наручники лежат в сейфе.

— Ты не посмеешь. Мне нельзя волноваться. Все только по доброй воле.

— Три кусочка шашлыка, — сдался Азамат. Где три, там и пять. Не будет ведь он считать. — Но соленую пищу ограничиваем. Не хочу, чтобы ты отекать начала, это нагрузка не только на почки, но и на весь организм. Твой и ребенка.

— Я не враг своему малышу, но ты последние недели перегибаешь, Азамат. Мой гинеколог делает послабления, а ты все запрещаешь.

— Потому что я за тебя переживаю.

— Азамат, не лезь в гинекологию. Я этого не выдержу, — закатила демонстративно глаза.

— Не получится. Мне безумно нравится проводить осмотр одной взбалмошной, но очень любимой пациентки.

— На нас дети смотрят, — оборачиваясь к машине.

— Они смотрят в планшеты. А мы можем задержаться у меня в кабинете.

— Доктор Ромулов, вы предлагаете мне отдаться вам на рабочем столе за три кусочка шашлыка?..

* * *

Рада и Егор

— Папа, можно я с тобой за руль сяду? — крутясь у внедорожника, спросила Уля.

— Егор, не смей потакать ей, — шепнула мужу на ухо. Строгий властный мужик лужицей растекался перед дочерью. Веревки из него вьет.

Долгожданный ребенок, которого мы вымолили. В нашей дружной королевской семье была Ульяна, но настоятель монастыря подарил мне икону Святой Ульяны, которая стояла в доме, просил молиться за семью и дарование детей. А когда пришло время дать имя малышке, мы спросили у Артура и Милены, не будут ли они против. На что друзья сильно удивились. Так и в нашей семье появилась Уля.

— Мелкая, со мной поедешь, — подошел Ваня и схватил сестру на руки.

— А ты мне мороженое купишь? — состроив глазки, как у кота из Шрека.

— На празднике его будет много, — дергая Улю за нос.

Ваня так возмужал за последний год. Не скажешь, что ему еще нет и семнадцати. Он всегда был серьезным, умным, порой молчаливым до раздражения, но я гордилась нашим сыном. В нем чувствовался мужской стержень. Когда Егор уезжал в командировки, сын брал ответственность на себя. Становился главой семьи. Общался с охраной, корректировал их деятельность, заказывал продукты, контролировал работу обслуживающего персонала. Видя перед собой молодого парня, сначала у всех было снисходительное отношение, но очень быстро мнение о Ване менялось. Не каждый взрослый был настолько разумен и серьезен. Видя, что это не прихоти богатенького мальчика, а взрослые продуманные решения, к нему относились с уважением.

Порой я задумываюсь, почему Ваня такой серьезный, строгий? Почему не позволяет себе расслабиться, получать удовольствие от жизни? Он ведь еще мальчишка, по большому счету. Он спокойно относится к проказам Ками, даже поддерживает ее во всех сумасбродных начинаниях, но никогда не погружается в веселье. Он снисходительно позволяет подруге чудить, а сам всего лишь присматривает, страхует. Таким же поведением отличается Лева. У обоих этих мальчишек были неродные, не любящие их отцы. Я часто виню себя за то, что связалась в свое время не с тем человеком.

— Ты что грустишь? — спросил Егор, наблюдая за тем, как наши дети общаются на заднем сиденье автомобиля.

— За Ваню переживаю. Он совсем не умеет веселиться.

— Снова, Рада? Накажу, будешь голову забивать ерундой и винить себя. Не все рождаются прожигателями жизни. Мы им гордиться должны.

— Я и горжусь.

— Нет у Вани никаких проблем. Он давно знает, что любим обоими родителями. Рада, я знаю, о чем говорю. Прекращай себя винить. Нет у Вани никакой детской психотравмы. Наш сын с рождения был мужчиной, а не мальчишкой. И если ты внимательно понаблюдаешь за сыновьями наших друзей, то найдешь у них очень много схожих черт с Ваней.

— Ваше воспитание… — усмехаясь.

— Наши гены.

— А мы мимо проходили? — выгнув брови.

— Наши гены могли передаться детям только через самых лучших женщин.

— Ладно, ты прощен.

— Я в понедельник на три дня в Питер, поедешь со мной? — заглядывая в глаза. Я растворяюсь под теплым проникновенным взглядом.

— Что вы задумали, Егор Борисович?

— Побыть с тобой наедине, — наклонился и поцеловал. — Утром я в банке, а после обеда весь твой. Погуляем, сходим в наши любимые места…

— Умеешь уговаривать, — прямо в губы.

— Я люблю тебя…

— И я тебя…

— Папа, мы едем за шариками? — дочь не позволила нам полностью забыться.

* * *

Арсен и Луна

— Мама, я на такси приеду чуть позже. У Асмины сегодня выступление, я обещал прийти поддержать, — произнес сын, когда мы выходили из дома. — Высадите меня у Дома детского творчества.

Асмина — приятельница Тимура. Первое время ему трудно давалась адаптация. Как-то так получилось, что он заступился за девочку, которая училась в начальных классах. Асмина оказалась сестрой старшеклассника, которого побаивалась вся школа. После того случая Тимура приняли в классе, а Асмина стала верной подругой. Они вместе ходили на дополнительные занятия, поддерживали друг друга на разных соревнованиях. Девочка занималась бальными танцами, а Тимур после реабилитации увлекся боксом. С каждым годом он все меньше проводил время у родни на Кавказе, чаще они приезжали к нам. Теперь его дом — Москва.

— Деньги есть? — спросил Арсен, разворачиваясь к сыну.

— Да. Мне хватит.

— Возьми, — Арсен вытянул несколько купюр и протянул, когда мы остановились.

— А мне? — обиженно спросила Малика. — В копилку.

— Я принесу тебе сдачу, — подмигнул сестре.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Зачем так много? — спросила я, когда Тимур вышел из машины.

— Потому что он с девочкой, Луна. Мужчина не должен чувствовать стеснения из-за того, что ему не хватает денег, чтобы угостить девушку, купить ей цветы или проводить на такси. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, уже не тошнит. Съела, наверное, что-то не то.

— Тест покупать не будем?

— Тест?

— У тебя задержка пять дней, милая.

— Задержка… — быстро в уме подсчитывая цикл. Как этому мужчине удается держать столько информации в голове? Ничего не пропускает. Я помню, как четко он соблюдал все предписания врачей, пока шла реабилитация Тимура. Контролировал мою беременность и вел свой бизнес.

А теперь у меня задержка… мы так давно планировали еще одну беременность, но что-то не получалось. Стоило отпустить ситуацию и перестать постоянно думать, как…

Не буду радоваться раньше времени. Сначала тест.

— Не волнуйся, — накрыл мою руку своей, несильно сжав пальцы. Мы остановились под светофором.

— Я люблю тебя, — вырвалось из меня. Часто вырывалось, потому что Арсен не уставал меня удивлять и восхищать. Он не ответил, прикрыл глаза, будто переживая мгновения счастья. Мне не нужны были громкие слова, я видела любовь в каждом его поступке, в каждом взгляде, в заботе, в том, как страстно он занимался со мной любовью…

* * *