Девочка сталкера. Часть 2

— Попроси меня, Ульяна.

— Да пошел ты.

— Мне воспринять это как "да"?

— Демид, пожалуйста, — шепчу я сквозь стоны.

— Хочу услышать от тебя что-то более внятное.

— Блин, я убью тебя снова.

— Скажи, что хочешь, чтобы я в тебя вошел.

— Ты придурок. Но я хочу. Хочу… войди в меня, я хочу…

Он входит в меня, наконец, заполняя собой. И я готова кричать от наслаждения.

Да, да, это то, чего я так отчаянно желала в этом своем дурацком сне.

Чтобы он оказался во мне. Взял меня и трахал, трахал…

Я по-прежнему в спальне одна. Но одновременно с этим и не одна. Потому что выгибаюсь под невидимым ним и позволяю ему входить в меня снова и снова. Снова и снова. С каждым толчком подводя меня к пику нереального удовольствия, которое может доставить только он.

— Моя, Ульяна. Моя, — рычит он мне в ухо.

— Нет, Демид, нет, не твоя. Я же ненавижу тебя! Я же убила тебя, — бормочу я сквозь свои собственные хриплые и постыдные стоны, а потом меня сносит цунами, и я умираю в его объятиях, потому что это слишком нереальная доза наслаждения, чтобы после нее можно было выжить.

***

Я просыпаюсь на смятых простынях и не могу понять, почему мои волосы в беспорядке, а в постели все кувырком. При том, что, когда я ложилась, все было застелено очень аккуратно. Что происходило со мной ночью?

Я пытаюсь припомнить, но ничего не приходит на ум.

Тогда я поднимаюсь с кровати и бреду в ванную.

В ногах я ощущаю сильную слабость, а между ними застывшая липкость, будто в своем сне я потекла на какого-то парня. Что мне снилось? Черт, ничего не помню.

Буду, по крайней мере, надеяться, что это был не совсем неприличный сон. Мне некогда думать сейчас о парнях, сексе и всем таком, ведь нас с Сафроном ждет целая куча самых разных дел.

Глава 6

— Ульяна, проснулась! — восклицает Сафрон радостно, едва я переступаю порог гостиной.

— Сафрон, здравствуйте.

Называть старика дедом мне по-прежнему неудобно, но, кажется, он не возражает против того, чтобы я обращалась к нему по имени.

— Проходи, садись. Сейчас мы с тобой позавтракаем, а потом перейдем в мой кабинет для обсуждения дел.

— Хорошо.

Я сажусь за уже накрытый стол, подвигаю к себе приборы и осматриваю широкий выбор блюд.

Салаты, омлет, душистый цельно зерновой хлеб, красная и черная икра в специальных пиалах. Графины с разными соками, по всей видимости, свежевыжатыми.

— Все для тебя, дорогая внучка, подкрепись.

— Кто здесь готовит? — интересуюсь я, отпивая из высокого стакана сок, который налила себе после нелегкого выбора.

— Слуги. Низшие духи.

— Но я никого здесь не видела.

— Они воспитанные и не появляются на глаза без лишней на то необходимости.

— Понятно.

С завтраком я расправляюсь в рекордные сроки, потому что отчего-то у меня проснулся зверский аппетит, чего обычно не случается по утрам. Затем мы с Сафроном переходим в комнату, которую он назвал кабинетом.

Комната просторная, с большим столом посередине и глубокими кожаными креслами. Одну из стен полностью занимает интерактивная панель, которая вспыхивает при нашем появлении.

Как только мы усаживаемся в кресла на панели появляется увеличенная карта мира.

— Что ж, дорогая внучка, — произносит Сафрон, — приступим? Конечно, я бы с большим удовольствием сейчас снова поговорил о твоей маме и моем сыне, но дела не терпят отлагательств.

Я согласно киваю и сглатываю. Ладно, теперь пусть будут дела.

За завтраком я только и делала, что задавала Сафрону вопросы про своих маму и папу. Как жила моя мама, где, с кем. На что получила ответ, что он и сам толком не знает. Потому что не был с ней знаком до того момента, пока она не стала встречаться с его сыном. Про жизнь папы он только начал рассказывать, но завтрак быстро закончился.

Я лишь узнала, что Матиасу всю жизнь приходилось скрывать свою магическую сущность, поскольку истребление магов было запущено задолго до его рождения и в тот момент, когда он появился на свет, как раз подходило к концу. Его матерью была обычная женщина, а потому она уже давно состарилась и умерла.

— Итак, дорогая Ульяна.

Сафрон вклинивается в мои мысли и жестом указывает в сторону.

— Как говорится, внимание на экран.

Я киваю и сосредотачиваю свое внимание на карте. Я бы сказала очень детальной карте, которая быстро переключается, показывая в подробностях улицы то одной страны, то другой.

— Валентин хотел, как я говорил ранее, совершить что-то глобальное, — начинает Сафрон, — подумывал над падением метеорита, который упадет примерно… ммм… вот сюда.

Одна из точек в Атлантическом океане начинает увеличиваться на глазах.

— Взрыв самой мощнейшей силы, который смоет с лица земли половину суши. Как тебе?

— Мне это не нравится.

Вовремя я убила его.

— Вот именно, вот именно, — довольно кивает Сафрон, — мне это тоже совершенно не понравилось. Как я тебе сказал с самого начала, я полностью не одобрял его методов ведения дел. Но Валентин, представь, ничего не хотел слушать, никаких доводов. Совсем помешался на этом взрыве. Моим последним, и в общем-то главным, аргументом было то, что слишком огромен риск климатических изменений всей планеты и тогда можем пострадать мы сами. И я почти его уговорил.

Сафрон хмурится и потирает лоб.

— Но после того, как наш уважаемый, ныне покойный, друг узнал о тебе, — продолжает он, — идея вновь захватила его. Ты, Ульяна, своими магическими способностями была бы способна удержать вокруг всех нас поле безопасности. При этом, как ты понимаешь, риски провести такую операцию свелись бы почти к нулю.

Я молчу, прикидывая, что бы случилось с планетой, реши ненормальный Кощей и правда провернуть то, о чем говорит Сафрон.

— Но Ульяна, в таком случае тебе бы пришлось отдать нам все свои магические способности, чтобы потом, с большой долей вероятности, умереть. Но Валентин ничего не хотел слушать. А как ты понимаешь, я не мог этого допустить. Твоя сила ведьмы уникальна и нечего попусту растрачивать ее, тем более, когда есть альтернативные методы решения проблемы.

Сафрон поднимается с места и начинает расхаживать по кабинету.

— Да, мой способ урегулировать численность населения более долгий и кропотливый. Но зато к какому результату мы придем в итоге? И я тебе отвечу. К тому же самому, только плюс твои силы смогут работать на нас долгие и долгие годы, века!

— Ну, это вы замахнулись, — усмехаюсь я, — максимум лет шестьдесят.

Сафрон останавливается и впивается в меня изучающим взглядом. Потом слегка усмехается.

— Вообще-то, Ульяна, ведьмы живут чуть дольше, чем обычные люди. Демид тебе не говорил?