Девочка сталкера

Зато мы можем решать, ради чего мы умираем.

Я знаю, во имя чего. Я спрятала ее надежно и от меня он точно не узнает ни о том, что она осталась жива, ни о ее местонахождении.

Моя дочь будет жить и расти в безопасности. Подальше от них и их безумного мира.

Я понимаю, что этот вдох будет моим последним вдохом, но я принимаю это. Ради нее.

А потом все темнеет у меня перед глазами.

Только я не умерла.

Я чувствую крепкие уверенные руки, которые обнимают меня и не дают мне упасть.

А еще я по-прежнему могу дышать.

И я дышу.

Вдыхаю полной грудью, наполняя свои легкие кислородом до отказа, и у меня получается.

Тогда я делаю следующий вдох, а потом еще и еще.

— Ульяна, ты меня слышишь?

Голос Демида прорывается сквозь туманную пелену, и я неуверенно киваю.

А потом сознание возвращается ко мне.

Я понимаю, что мы все еще в кухне в квартире Демида, а "Кощей" пялится на меня своими водянистыми глазами.

— Извините, у меня неожиданно закружилась голова, — хриплю я.

— Я предупреждал, не стоило пробовать на ней свои штучки, Валентин, — цедит Демид и сейчас в его голосе нет и ноты расслабленности.

Сейчас в нем сталь и почти неприкрытая угроза.

Старик дергает впалой щекой, но по-прежнему наблюдает за мной. Опасность подступает ко мне вплотную.

Я вдруг понимаю, что не хочу, чтобы он догадался о том, что именно я только что смогла увидеть. Чтобы вообще подумал, что я что-то увидела.

Он… он убил ее? Эту женщину? Да, он задушил ее.

И… если такое вообще в принципе возможно, я на секунду оказалась на ее месте, в ее теле.

За минуту до ее смерти, а в том, что она умерла, сомнений нет.

Почувствовала весь ее ужас и ее боль.

Боже, разве такое возможно? Это ведь не просто чтение мыслей, это…

— Вы убедились в том, в чем хотели, а теперь будьте любезны оставить нас одних, — произносит между тем Демид, и боковым зрением я вижу, как хозяин трости поднимается с дивана.

За все время он не проронил ни слова, так и оставшись сторонним наблюдателем. Но зато первым идет на выход. Определенно из этой троицы он нравится мне больше всех.

Отец Демида и «Кощей» выглядят сильно злыми, но не рискуют перечить, и друг за другом направляются к выходу с кухни.

Демид подводит меня к дивану, усаживает на него, а сам идет провожать незванных гостей.

Мне все еще тяжело прийти в себя после видения. Мои мысли разбегаются, словно блохи. Поэтому я спокойно сижу, пытаясь перевести дух.

Вдох-выдох.

А еще я пытаюсь справиться с чужими, но очень сильными эмоциями.

Я до сих пор ощущаю отчаяние и боль той женщины. Ее рвущее душу на части сожаление. Потому что она не хочет умирать, она хочет жить.

Но вместе с тем она счастлива оттого, что не выдала старику свою тайну. Сейчас я уже смутно помню, в чем она заключалась. Что-то очень важное для нее.

И эта уверенность в том, что она умирает не зря, придает ей сил пережить то, что ей суждено.

Кто она, эта женщина?

Почему именно эту сцену я увидела, едва нашла лазейку в стене, возведенной в разуме старика?

Демид возвращается в кухню, и я вздрагиваю при его появлении, словно очнувшись ото сна.

Я снова опасаюсь его приближения, но он, слава богу, не спешит подходить.

Но и не уходит.

Вместо этого он опирается о дверной косяк, скрещивает руки на груди, и принимается внимательно разглядывать меня взглядом из-под ресниц.

Глава 34

Под внимательным взглядом Демида мои щеки позорно вспыхивают и все волнения, связанные с приходом гостей, отодвигаются на второй план.

Вместо этого перед глазами жаркой волной проносятся непрошенные видения нашей с ним близости.

Его руки на мне. Его сила, жар, напор.

Мое головокружение, сбившееся дыхание, тяжесть внизу живота.

Я под ним, придавленная его горячим телом. Без одежды и кожа к коже. Он на мне и во мне.

Двигается, подминает под себя, берет.

Наверное, у меня красные сейчас не только лицо, но и уши.

Вот же черт.

Я пытаюсь прогнать из головы слишком откровенные для меня картины моего первого секса, инстинктивно сжимаю бедра.

Но все равно, пока он рядом, жар так и просачивается под кожу, обдавая волнами чего-то непонятного, тягучего и волнующего.

Я готова провалиться сквозь землю. Смотреть куда угодно, только не на него. Мне невыносимо находиться в одном помещении с ним, дышать одним воздухом, и хочется сбежать куда-нибудь подальше, на край света.

Не в состоянии и дальше выдерживать пытку его взгляда, я поднимаюсь с дивана и спешу к выходу. Надеюсь проскользнуть мимо него побыстрее. Мне необходимо немного прийти в себя.

Но стоит мне поравняться с ним, как я врезаюсь в его мускулистую руку, выставленную поперек прохода.

Я тут же отскакиваю назад и скрещиваю руки на груди.

— Куда ты собралась? — спрашивает Демид.

Я не смотрю на него, потому что это сейчас выше моих сил.

— Мне нужно в душ, пропусти меня, пожалуйста.

— Ульяна, что с тобой произошло, когда ты чуть не потеряла сознание?

— Ничего, — произношу я.

Пока не решила, стоит ли делиться с ним своим видением.

— А когда ты разговаривала с отцом?

Какой наблюдательный. Я думала, никто ничего не заметил.

Я кидаю быстрый взгляд на Демида, и прикусываю губу.

Может, не таиться и рассказать ему все, как есть?

Все же, как ни крути, а он, при всех своих недостатках, гораздо предпочтительнее для меня, чем та наводящая ужас троица.

Если бы они забрали меня, я бы не знаю, что делала.

— Это и правда был твой отец? — осторожно спрашиваю я.

— Да.

— А двое других? Про какой совет они говорили и про какие законы?

— Не бери в голову.

Я разочарованно вздыхаю.