Девочка, я тебя присвою. Книга 2

— Что?

— Что ты нравишься мне, Крис. Очень. Черт возьми, Снегурочка! Ты мне снишься. Я уже совсем с ума сошел, настолько я бредил твоими губами, проклятье ты мое…

От его слов почему-то захотелось расплакаться. То ли они настолько тронули меня, то ли напугали. Ведь теперь нам будет сложнее расстаться.

А придется…

Никто не даст нам быть вместе, никогда не даст.

Лучше не начинать ничего, чтобы после не было очень больно.

Впрочем, теперь уже все равно будет — у нас есть воспоминания, мы узнали вкус друг друга.

— И что нам с этим делать? — спросила я, будто бы Архип мог ответить на этот вопрос.

— Ничего, — ответил он. — Жить. Скажи мне.

Он снова поймал мой подбородок и потянул на себя, чтобы наши взгляды встретились.

— Что сказать?

— Что я тебе тоже нравлюсь, — почти прошептал мне, с надеждой вглядываясь в меня. — Ты меня с ума сводишь, Крис. Не может быть, чтобы такие чувства были не взаимны.

Я молчала. Не знала, что отвечать.

Конечно, мое сердце тут же забилось в ответ, а губы так и хотели сказать, что да — ты нравишься мне, Архип.

Очень нравишься.

Ты сводишь меня с ума ничуть не меньше.

Но если я это скажу, то там надежду, что между нами что-то может быть.

Он не оставит меня в покое, и мы оба за это поплатимся.

За свою слабость.

За глупость.

За недальновидность.

— Не молчи же… — ласкал он мое лицо пальцами, заставляя меня плавится как воск. Хотелось снова закрыть глаза и просто наслаждаться этой нежностью мужских пальцев…

— Я… Я не знаю, — ответила я.

— Не знаешь? — переспросил он.

— Я не понимаю, что испытываю, — пояснила я.

Он оторвал взгляд от моих губ и мы снова встретились глазами.

— Ты не можешь мне ответить тем же самым?

— Наверное, нет…

— Но тебе приятно, когда я тебя целую?

— Я не поняла. Архип, пожалуйста, поехали. Я хочу домой. Меня будут искать.

В его глазах мелькнуло неподдельное расстройство и огорчение.

Мне хотелось вцепиться в него, кричать, что все, что я сказала, неправда, и я тоже… Тоже люблю. Но я не могу. Эта слабость может стоить нам слишком дорого…

— Конечно, я… Отвезу тебя домой. Идем.

Он указал рукой на машину. Я сделала лишь шаг в сторону, но снова была поймана в объятия. А потом мои губы опять нашли требовательные его.

— Я сумасшедший… — шептал он мне, целуя мои губы и лицо. — Я совсем сошел с ума от тебя, Снежинка. Даже если ты меня не любишь, то знай — я тебя люблю.

От его слов ноги стали ватными, и я еле устояла на ногах. Я смотрела в его синие глаза и видела там целый океан чувств. Он не лгал. И от этого лишь больнее становилось.

Первые поцелуи и признание в любви от любимого мной мальчика сегодня случились со мной, а я… Должна их отвергнуть.

— Я хочу домой, — произнесла я единственное, что смогла выдавить из себя.

По моей щеке сбежала предательская слезинка.

Я не плачу! Я никогда не плачу из-за парней!

Не плакала…

— Ты плачешь? — тут же заметил он мои слезы.

— Я… Замерзла и… Пожалуйста, отвези меня домой.

Больше он спорить не стал. Помог мне сесть в машину и мы отправились в обратный путь. Всю дорогу Архип с грустью смотрел на меня. Он решил, что обидел меня и получил поцелуи едва ли не силой, но сказать ему, что это не так, я не могла.

Нам нужно расстаться и забыть об этом.

Лучше внушить ему, что его чувства не взаимны.

Тогда он оставит меня в покое…

Только от этой мысли на душе становилось еще поганее…

3

— Пока, — бросила я ему и вылетела пулей из машины.

Боялась, что сейчас он снова будет меня целовать и я не смогу уйти от него и сломаюсь, скажу, что чувствую к нему тоже самое, что он ко мне. Но я сдержалась.

Кажется, Архип не собирался меня трогать — мой уход от ответа на его признание в любви от расценил как отказ.

Что ж… Возможно, так даже лучше.

Пусть считает, что не нужен мне. Тогда мы меньше ошибок допустим.

Что бы он ни говорил мне и ни делал, я буду держаться позиции, что не люблю его, и он оставит меня в покое. Ветров сам мне невольно подсказал решение нашей ситуации и даже не догадывался об этом. Теперь главное мне выдержать…

Он еще будет предпринимать попытки общаться, но я должна быть как кремень.

Когда я вошла в дом уже стемнело. Мы очень много времени провели на той горе и пока целовались как сумасшедшие, сбежавшие от всего мира, время пронеслось совершенно незаметно.

В гостиной никого не было и я отправилась на кухню, чтобы выпить воды и попытаться успокоиться. Или, может быть, маминого чая на травах… Он всегда отлично успокаивал.

— Мама? — подняла я брови, обнаружив маму как раз за приготовлением ее фирменного чая на кухне.

— А, Кристиночка! Привет! Проходи. Вот, твой любимый чай заваривать собираюсь.

— Спасибо, мам, — уселась я рядом с ней за барную стойку. В последнее время мы так редко проводим время вместе, что подобное уже воспринимается как праздник.

— Ужинать будешь?

— Нет.

— Как это «нет»? — возмутилась она. — Надо поесть.

Я лишь вздохнула. Ну вот — режим курицы-несушки активирован, причем тогда, когда это совершенно не нужно.

— Ну не хочу, мам, — ответила я. — Я уже поела.

— Где?

— Мы с Катей сегодня в кафе занимались. Там и поела.

— А-а… Понятно. Точно не голодная?

— Нет!

— Ну ладно тогда… А ты чего так долго сегодня? — обратилась она ко мне. — Уже стемнело.

— Да что-то засиделись мы с Катькой, — улыбнулась я, стараясь искренне верить в собственную ложь, чтобы мама не догадалась о том, где на самом деле я была и чем занималась. Губы саднило, напоминая о моих первых поцелуях с Архипом, что заставило меня устыдиться собственных мыслей и вызвало жар на щеках. — Пока все решили… Не заметили даже как стемнело.

— Такие сложные задания попались? — спросила она, налила в чашку чая и поставила ее передо мной. Без сахара, горячий, как я люблю.

Я снова улыбнулась ей.

Забота, да еще от близких людей, всегда приятна.

— Сложные, очень, — вздохнула я, имея в виду, конечно же, вовсе не те задачки, которые требовалось решить в учебнике… Если бы только они оставались моей главной проблемой, как до встречи с Архипом и до этой весны, когда мой мир полностью изменился, и который продолжает меняться, а я не успеваю адаптироваться к новым условиям игры. Я обхватила горячую чашку руками, задумчиво вглядываясь в жидкость в ней. — Тем более, это был финальный урок. Нужно было все хорошо закрепить, чтобы на алгебре в гимназии потом не ударить в грязь лицом.