Девочка-яд

– Так точно, – пообещала подруга и отбила звонок.

И Аня исправно слала мне новые фото, а я планомерно закипала изнутри. И последние семь дней я была сама не своя. А еще пришлось наступить себе на горло, но быть милой и приветливой в той скудной переписке, что была за это время между нами:

Иннокентий: «Как прошли твои выходные?»

Я: «В мечтах о тебе. А твои?»

Иннокентий: «Аналогично».

Враль! Какой же он все-таки бесстыжий и беспринципный обманщик!

Я: «Оно и видно».

Иннокентий: «Я уже боюсь тебя куда-то приглашать. Опять прокатишь».

Я: «Вполне возможно, что так и будет. Не люблю парней, которые тупо плывут по течению».

Иннокентий: «Я это учту».

И опять замолчал, а я уже чуть не рычала от досады. Ну ладно, братишка, Ярослава Довлатова выходит на тропу войны. Трепещи!

Это было ровно неделю назад, но настрой мой не угас и даже не дрогнул. Уложила последнюю вещь в рюкзак и застегнула молнию. Что-ж, вперед и с песней.

– Дедуля, я готова! – крикнула я и закинула свою поклажу на плечо.

– Едем, внученька?

– Едем! Пора возвращаться домой.

А то там один нехороший мальчик совсем от рук отбился…

Глава 16

POV Ярослава

Последние два дня лета в Москве стояли просто шикарные. Правда хобби и мотоциклы пришлось задвинуть на второй план. Анька сразу потащила меня по магазинам, мол учебный год впереди, а у нее еще ничего не готово. Меня она ждала, видите ли.

Как итог, домой мы приползали только к вечеру. Но это Евсеева отрывалась, а у меня рука не поднималась что-то тратить с той карты, что выдал мне дядя Паша. Не могла и все тут. И дело было не только в тех обидных словах, что сказал обо мне и маме Демьян Аверин. Нет, просто не привыкла я тратить на шмотки среднемесячную зарплату стандартного российского работяги. Я считала это глупым и неуместным.

– Ну и дура, – произнесла подруга, критически выбирая какую бы блузку примерить, коралловую или кофейного цвета, – увидит тебя твой Аверин и не поверит, что ты золотая девочка, начнет подозревать, копать там, где не надо и докопается до правды раньше времени.

– Не докопается, – буркнула я и кинула унылый взгляд на драные джинсы за кругленькую сумму, – у Яна этого мозгов кот наплакал, всё гормонами и думами о девках перекрыто. Ему чужд мыслительный процесс и причинно-следственные связи. Сама посуди, он до сих пор не допёр, что к чему.

– А может и допёр, раз не пишет тебе больше и почти каждый божий день новых кукол на треке цепляет. Смотри, подруга, как-то больно это все странно, – от этих слов в груди тут же забурлило почти нестерпимое раздражение. Ну надо же, цепляет он! Я ему его цеплялку выдерну без анестезии и в одно волшебное место засуну. Уф, негодяй!

– Ничего, Ань, ты же меня знаешь, я с этого упыря так просто не слезу.

Переглянулись, фыркнули и дружно рассмеялись, а потом продолжили затаривать гардероб Евсеевой и дальше под самую завязку.

А вечером этого же дня, сидя дома с родителями, я была на нервах. А вдруг явится? Но пронесло, слава Богам. Мама и отчим правда пожурили меня, что я никак к новому учебному году не подготовилась, а я только улыбалась и говорила, что у меня все есть.

Зато ближе к одиннадцати часам вечера случилось чудо, не иначе. Сводный написал, очухался после очередного завоевания, наверное. Я уж было только приготовилась готовить план Барбаросса, а он, посмотрите-ка, сам мне в руки решил упасть поверженным врагом. Ай, какой послушный мальчик!

Иннокентий: «Я решил сделать последнюю попытку».

Я: «Не знаю о чем ты, но звучит интригующе».

Иннокентий: «Тогда на этом пока все. Спокойной ночи, Яра».

Э-э-э…И все? Вот же редиска! Ну ладно, не больно-то и знать хотелось, у меня так-то свой план есть и с его он никак не перекликается, вот от слова «совсем».

И первого сентября я со спокойной душой шла на занятия в родной Альма-матер, куда поступила сама и на бюджетное место. А то! Есть чем гордиться, между прочим. Не за родительские деньги грызу гранит науки, как некоторые, и никакая я не нахребетница, как кое-кто думает. Еще всего три курса, и я стану дипломированным переводчиком, почти как мама, только еще круче. И деньги буду сама зарабатывать и никогда не стану заглядывать в рот избалованным мальчикам, родившимся с золотой ложкой во рту. Никогда!

Пары прошли в стандартном режиме, на задних партах спали оболтусы, на передних – усердно работали ручкой те, кто реально хотел жить будущей профессией. И я была одной из них. Анька и Кир учились здесь же, только на курс старше и на совершенно другом факультете. Они вообще не понимали и не разделяли моей страсти к языкам.

Правда, на большой перемене мы всегда встречались, чтобы перекусить.

– Ты сегодня как, Яра? – спросил меня Кирилл.

– А? – немного затупила я, а потом поняла, что именно он спрашивает, – А! Нет, ребята, поезжайте без меня. Я сегодня еще хочу в деканат зайти, оформить заявку на выездную практику и записаться на дополнительные курсы по немецкому. Доберусь на метро, а дальше на автобусе.

– А что это новый отчим тебе водителя не выделил? – насупила брови Анька.

– Выделил. Пришлось воевать, чтобы списал в утиль, – буркнула я и откусила круассан.

– Моя твоя не понимать, – пожала плечами подруга, – к чему такие жертвы? Разве тебе не плевать на то, что там твой сводный брат думает?

– Ань, – устало вздохнула я и упрямо сжала кулаки, – проехали, ладно?

Я не знала как объяснить, но я упорно хотела доказать, и себе в первую очередь, что со всем справлюсь сама. Так-то!

В деканате я очутилась с двумя девочками из параллельной группы, которые так же, как и я, решили оставить заявки на выездную практику. Таким образом, мы разговорились, а потом и вместе вышли из института, болтая обо всем – учебе, возможностях, перспективах…

И за всем этим я не заметила, как девочки немного снизили скорость, а потом и вовсе, хихикая выдали:

– О, какой! Просто потрясный! Интересно, кого он ждет?

– Ага, горячий! У меня все уже поплавилось!

Я тут же подняла голову, заинтересованно оглядываясь по сторонам, и почти замерла в оцепенении. Аверин, собственной персоной! Стоит у своего навороченного BMW, смотрит на меня в упор и улыбается. А на капоте примостился огроменный букет ярко-алых роз.

– Ярослава, это твой парень?

Боже меня упаси!

А сама приказываю себе успокоиться, потому как сердце в груди вдруг от чего-то заметалось в истерике и ладошки вмиг вспотели. Вырядился как на парад, гадский гад! Белая рубашка без ворота, серые зауженные брюки со стрелками, туфельки, часики, феньки. По плану я должна, наверное, умереть и не встать…Ой, как бесит!

– Прямо глазами тебя пожирает, повезло тебе, – мечтательно тянет одна, и я едва сдерживаю улыбку.

Да уж, мне прямо фартануло как никогда. Думала немного сцедить яда в сторону сводного братика, а он вздумал шашни со мной покрутить. Ну что же, как говорится, сам дурак!