Девочка-яд

– Ян, давай без концертов, – сурово хмурит брови отец, не оставляя попыток меня утихомирить.

– Без проблем, – поднимаю я руки в защитном жесте.

– Познакомься, это твоя сводная сестра Ярослава. Ярослава, это мой сын Ян.

И вот тут-то я и перевожу взгляд на нее, замечая, как пренебрежительно она поджимает губы, а потом и вовсе склоняет голову на бок, словно не ожидает услышать от меня ничего вразумительного.

А вот это она зря. Прямо провал провалыч.

– Зря старался, дорогой ты мой папа. Мы с Ярославой уже…, – пинок под столом ногой по моей ноге, и я почти вспыхиваю от предвкушения, заканчивая предложение именно так как планировал, – знакомы.

– Знакомы? – переспрашивает Светлана.

– Ах, а вы не в курсе? – прихлопываю я себя по щеке и ставлю руку на стол, подпирая щеку.

И увидел, как отец и его новая пассия непонимающе качают головами. Ну что, надо просветить стариков, что они дочку-то прошляпили. Пошла по наклонной, так сказать. Уже ничем не поможешь. Хотя, для мамаши-то, скорее всего, это то, что нужно для успешной жизни в качестве паразита на каком-нибудь богатом увальне. Ой, не могу!

В груди тут же ярким цветом распустилось какое-то страшное наслаждение от происходящего. Я понимал, что буду творить, но остановить себя уже не мог. Мозг отказал. Стоп-краны сорвало. К чертям собачьим просто!

– Мы видели друг друга пару раз на Ходынском поле, – подала свой голос Яра и я, все так же подпирая рукой щеку, повернулся в ее сторону, улыбаясь как маньяк на выгуле.

– Что ты говоришь? Аж целых пару раз! Во дела, – потянул я.

Наглая, совершенно бесстыжая обманщица, без каких-либо моральных принципов. Как я вообще мог связаться с такой, как она?

– У вашего сына крутой мотоцикл, такой бросается в глаза. Уже не забудешь, – словно не замечая моего сарказма продолжала наяривать эта стерва. Господи, ну вот как не придушить вертихвостку, скажите на милость?

– Ах, вот оно что, – мило разулыбалась Светлана, – как чудесно!

– В каком месте? – не сдержал я злости в голосе и за столом воцарилось реально гробовая тишина.

Отец тут же кашлянул, а потом раздраженно грюкнул вилкой по столу.

– Ты либо веди себя прилично, Ян, либо…

– Либо что? Хотя нет, не продолжай, я и сам тут надолго не останусь, дорогой мой папа. И знаешь почему?

– Ну так просвети меня, дурака, – с вызовом посмотрел он на меня.

– Вот именно, что дурака, отец! Ваш аленький цветочек, – и я ткнул в ядовитую заразу пальцем, но взглядом не удостоил, – еще в июне на хвост мне упала. Трижды, пап! А дальше больше. Я не буду тебе описывать все подробности, но скажу одно – там реально нет ничего святого, никаких семейных ценностей, ни совести, ни стыда. Ну что вы так недоуменно смотрите на меня, Светлана? А то вы не знали какая у вас дочь подрастает, да? Прямо сюрприз!

– Что он такое говорит, Слава? – дрожащим голосом прошептала змея номер один.

– Он бредит, мама. Разве не видно? – непринужденно пожала плечами змея номер два и сложила руки на груди.

Откинул голову назад и в голос захохотал, а потом не выдержал и поаплодировал их очевидным актерским талантам. Ну а теперь пора расставить все точки над «и».

– Я, Светлана, говорю, что, если бы захотел, то пару раз вашу дочь точно бы, и в хвост, и в гриву…

– Замолчи! – заорал отец и со всей дури лупанул ладонью по столу.

Но я только решительно встал со своего места, брезгливо оглядывая, и мать, и дочь.

– Слава Богу, что я, в отличие от тебя, папа, не замарался.

Повернулся, кинул еще один, наполненный пренебрежением, взгляд на воинственно поднятую голову и в последний раз нырнул в ядовитую зелень ее глаз. Хлебнул от души, запоминая насколько обманчива бывает внешность, а потом просто, не прощаясь, покинул и эту комнату, и этот дом.

Ноги здесь моей больше никогда не будет!

Глава 26

POV Ярослава

Мне было физически больно, так сердце заходилось в панической агонии, истошно тарабаня даже не в грудной клетке, а где-то в горле. Ему было страшно. До одури! Я понимала, что это когда-то случится – мы познакомимся и посмотрим друг другу в глаза, зная кто мы есть на самом деле – я готовилась к этому дню так долго. Я думала, что это будет просто, ведь я его сделала, обула как заправского болвана. Но теория чертовски отличается от практики, ребята! Как небо и земля.

И я не знаю как смогла честно встретить его взгляд и посмотреть в его шоколадную глубину. И это ломало больше всего. Я трусила, хотя и вышла из нашей схватки победителем. Но когда проигравший смеется тебе в лицо, выигрыш теряет свой опьяняющий вкус, а только оседает на языке тухлым тленом. Отвратительно, если не сказать больше.

Но сейчас, когда его шаги наконец-то стихли в доме, точно так же, как и шум шин его автомобиля по гравию, я почти поддалась той обиде, что, ломая все мои внутренние преграды, под завязку заполнила всю меня целиком разъедающей кислотой.

Господи, Боже ты мой, какой же он мерзкий, отвратительный и беспринципный козел! Просто уму непостижимо! Идеальный до оскомины на зубах снаружи и уродливый до безобразия внутри.

– Слав, ну не плач, – участливо шепчет мне дядя Паша.

– Ничего подобного, просто соринка в глаз попала, – зло отерла я щеку. Глупая гусыня, нашла из-за кого реветь.

– Дочь, это правда, то, что сказал Дёмка? – спросила мама, и новая слеза скатилась по щеке.

Как ответить? Что сказать? Там столько всего, что вообще нельзя говорить, в чем и себе признаться страшно. Но я ведь знала, на что шла! У него на лбу же написано яркими заглавными буквами: мудак обыкновенный, подвид особо кровожадный, обитает только в неволе, приручению не подлежит.

Благо, от ответа меня спас опять-таки дядя Паша.

– Свет, ты ее не тронь. Сама же знаешь, что дело тут далеко не в Славе.

– Погоди, Паш. Дочь, что значит «села на хвост трижды»? – а сама брови сурово хмурит.

– То и значит, мама, – виновато подняла я на нее свои глаза.

– Это что еще за дела? Слава? – все, сейчас запилит до смерти.

– Ой, Света, да прекрати ты! Демьяну надо было не просто на хвост сесть, а хорошенько его прищемить, чтобы проняло!

И понеслось…

Они еще что-то обсуждали, переговаривались и даже немного горячо спорили, но я уже не слышала их. В ушах стоял дикий, просто невообразимый гул. Как он мог?

«Если бы захотел, то пару раз вашу дочь точно бы, и в хвост, и в гриву…»

А прикидывался таким сладким, сочащимся ванилью, мальчиком-зайчиком. А я, дура, поверила. Думала, получилось за нас с мамой отомстить, душу отвести, хоть немного восстановить справедливость за каждое его обидное слово в наш адрес. И все напрасно. Таким отбитым мажорам невозможно ничего светлого уже в их голову вложить.