Девочка – загадка

— Тише, тише, девочка, уже все позади — шептал мне чужой голос, и кто-то чужой, с чужими запахами прижимал меня к себе.

— Шон! — мне было все равно, что он магистр, и я звала его так, как привыкла про себя за этот год, — Шон!!

— А вот Шона нет, пока нет. Но он будет. Потом будет.

Меня скручивала тянущая боль, такая мерзкая, все тряслось, я подняла глаза и поняла, что рядом менталист, не мой наставник.

— А где Шон, как потом?!

— Шон. Он будет.

Менталист держал в руках метлу, странную, не такую, как я видела. Обугленную, больную метлу.

Я потянулась к ней — и поняла, что это Шон и есть.

Глава 28

Как я ругалась!

Обнимала, прижимала к себе, и ругалась, поминая всех чертей и ведьм, вместе взятых. Залезла в речушку и сидела там, пока истерика не притупилась. К менталисту я подошла, уже связно разговаривая:

— Значит, так, — сказала ему, — сможете получать еду на нас? Я буду читать, не отвлекаясь, мы найдем все, что нужно. Если у меня будут вопросы — я к вам. Да?

— Да, конечно.

Если не найду, что надо сделать, так прокляну всех ведьм, что их просто выбросит из тех мест, куда они уходили умирать! Проклятия уже у них посмотрела, и посмертные были очень жестокие.

Всех прокляну, за все века!

К чертям!!!

Я не читала эти гримуары, я вгрызалась в них.

Гримуары притащила в семнадцатую зону, попросила стул на колесах и привезла за два раза. И ящик из тринадцатой привезла, но Уми только разводила веточками на все мои вопросы

Среди ведьм были те, кто склонен к порядку и организованности, к нормальному анализу и логике.

В гримуарах не только перечень глав с названиями, но и краткое содержание, почти голые формулы.

Собственно, не будь ситуация такой острой, я бы даже получала удовольствие.

Но память моя никуда не делась, спасибо всем магистрам.

Шону особенно.

Больше года я была метлой, и он каждый день не давал мне погибнуть, каждый день подвига, растянутого на год.

А теперь я искала, как вернуть живую форму метле-мужчине.

Кроме того, сама метла явно пострадала, имею ли я право применять бытовую магию? А вдруг я сниму кожу? А вдруг он сейчас мучается? А вдруг каждый его день в этом образе — как в огне?

Я внимательно читала все оглавления и тщательно переводила для Шона вслух.

Вечером ложилась в ту же постель и так же, как он меня, обнимала его.

Ела без аппетита, что протягивал мне менталист, то и жевала, понимая, что силы мне нужны.

Ни на бег, ни на разминки время не тратила, все-таки возможность заниматься собой — это роскошь, далеко не всем доступная.

Спала четыре часа, иначе уже ничего не соображала.

Учеба на боевке вспоминалась, как сладкий сон, мягкий и щадящий.

Через три дня сжался мой браслет.

Ректор.

— Адептка, я спускаюсь к вам, магистр мне все рассказал.

Видеть никого не хотелось.

— Хорошо, я иду навстречу, магистр Рональд.

Ректор был не один, с ним спустился магистр Ридарр.

— Рика, не трясись, успокойся! Верь, все, что можно сделать, мы сделаем. Остаюсь с вами.

Я перевела дыхание.

— Да, может, что-то по косвенным признакам найдем, очень объем большой, просто огромный.

— Ридарр, я понимаю, что еще кого-то сюда отправлять — бессмысленно?

— К сожалению, да. Язык гримуаров не только шифр, но и плетения другой магии, другой логики, и адресован женщине под заклятием с рождения. Иначе я бы вытащил что-то в бункер, навесил щиты и попробовал бы разобраться.

— Нет, не рискуй!

— Я и не хочу. Буду смотреть все, что доступно, ломать ничего не буду.

— Да. Хватит уже. Наломали достаточно. Связь держим.

Ректор погладил Шона, хотел что-то сказать. И промолчал.

Ридарр отправился к менталисту, а мы с Шоном пошли провожать и поднимать ректора.

Мы шли и тоже молчали.

Единственно, ректор спросил, есть ли просьбы, и как вулканы, я до сих пор чувствую их?

— Да, что-то у восточных гор назревает, я посмотрю по карте, а вот карты самые свежие, для сравнения, надо бы.

— Хорошо, все, что найдем, передам.

Попрощались, побежала назад, к гримуарам.

Каждый день мы с Шоном знакомились с двумя гримуарами, довольно подробно.

Главу, где шел разговор о метлах, нашла быстро. Там вскользь упоминалось о том, причем в виде небольшой дискуссии, возможен ли обратный обмен.

Но он был мужчиной.

И он был живым.

Разговор о том, что сделал сам Шон со мной, был короткий, старенький менталист все рассмотрел, но хитрый Шон сделал упор на свои чувства ко мне.

— Это как?

— Ну, он к тебе нежно относился… относится, и обошел заклятие…ищем дальше!

Ищем!

По вечерам мы собирались за ужином, и я задавала все вопросы, что у меня возникали. В первый день спросила:

— Магистры, мне кажется, сначала надо понять принцип разделения зон. Куда я вообще не захожу?

— Не так все просто, Рика. Вдруг, где-нибудь в уголочке, есть маленькое такое примечание.

— Да, может быть и так, только вероятность все же меньше?

— Рика, давай поступим так: мой наставник занимается артефактами, я смотрю все карты, и все, что мне доступно, без взломов. С классификацией зон мы занимаемся попутно, в последней, двадцать седьмой, собраны все данные об аномалиях, просмотришь свои гримуары, приходи туда. Я иду тебе навстречу, ты ж с первой начала?

— Да, веду отсчет от жертвенника. Меня еще стопка светлых книг ждет.

— Читай, и Шону основное рассказывай.

— Так и делаю. До вечера!

— До вечера, Рика, сама ничего не предпринимай.

Разумеется!

Белые книги меня потрясли.

В красных книгах упор сделан на огненные расы, тех, кто владел огнем.

В черных — на некромантию, независимо от рас.

В зеленых — на силы природы.

А вот в белых — все расы, в том числе малоизученные, и их магические особенности. Легенды, сказания, и фактический материал, очень много всего. Я пролистала все до конца, но о ведьмах здесь не было ничего.