Девочки делают бизнес. Или как открыть свое дело и начать зарабатывать

«Если упаду, засмеют», – подумала Оля и велела себе держаться, вышла по стеночке на улицу и долго стояла, ухватившись за дерево, хотя перед глазами было черным-черно. Сколько она ни водила себя в морг, сколько ни смотрела на трупы, реакция была одна: как только нарушалась целостность человеческого тела, живого, мертвого – без разницы, ее начинало выключать. Досадная особенность закрыла одаренной студентке путь в хирургию и гинекологию, и Оля стала терапевтом.

Но даже тогда, в морге, она не чувствовала себя не на своем месте так, как сейчас. Сейчас Оля не просто догадывалась, а ощущала каждой клеточкой тела, что если останется в этом дурдоме еще хотя бы на год, то будет уничтожена и просто сгниет заживо. Переход в другое медучреждение ничего не изменит, потому что везде одно и то же.

Она ухватилась за мысль о массажных курсах, как тонущий в болоте за ивовую ветку.

Алена

ПРЕДЫСТОРИЯ

Сегодня приезжает Настя! Девочка-находчивость, девочка-праздник!

Три дня вместо отпросившейся Алены в кафе «Солоха» будет работать Юленька, здоровья ей, денежных клиентов и хороших чаевых! Три благословенных дня свободы, прогулок, ночных купаний и танцев до упаду! Что будет потом – важно, но не важнее, чем Настин приезд!

Прошлое лето они вместе бегали официантками и делили тяготы сезонной работы: ютились в лачуге на окраине, держали оборону от набегающих пауков и кавалеров, веселились в нерабочее время и иногда отдыхали. Весной Настя завела богатого любовника и сменила образ пай-девочки на имидж роковой женщины, Алене же пришлось покорять Сочи в одиночку, благо это ее третий сезон, и она знала нюансы. Каждый раз, когда в поисках себя Настя перевоплощалась, Алена вспоминала гумилевское: «Только змеи сбрасывают кожи… Мы меняем души, не тела». В новом амплуа Настю она еще не видела.

Планировалось несколько дней провести вдвоем, а ночью третьего дня приезжал Настин ухажер. Он привык жить красиво и на пассию не скупился. По его просьбе Алена подыскала номер в центре города недалеко от моря.

Если бы встречу устраивала Алена, а расходы оплачивались из ее бюджета, все было бы скромно, ехали бы на маршрутках. Но поскольку спонсировал любовник, то Настя возжелала такси, и чтоб Алена ехала прямо из дома – из Верхнего Юрта, с улицы Абовяна.

Забирать Настю следовало из аэропорта.

Рейс задерживался. Алена отпустила таксиста и отправилась в туалет в здании аэровокзала, где ей бывать не доводилось, потому что летать дорого, гораздо дешевле ехать на поезде, а еще лучше – на попутках, в этом году получилось вообще даром.

С ревом над головой пролетел самолет, и Алена невольно пригнулась. Запрокинув голову, она проводила глазами стальной корпус, позолоченный закатным солнцем.

В гулком помещении сновали отдыхающие – одиночки, пары, компании, семьи. Вот две девушки и парень, скинув огромные рюкзаки, склонились над картой. Вот молодая мама пытается утешить всхлипывающего малыша. Сразу видно, что загорелые и медленные, с сумками, набитыми сувенирами и вином, в характерных фуражках с якорями, едут домой, а бледные, грохоча чемоданами, спешат к солнцу. Мама говорила, что похолодало, в Туле опять дожди, а здесь тучи собираются только над горами и к морю не спускаются.

Алена ощущала себя девочкой из маршрутки и гнала мысли о том, что все видят самозванца из другого мира, но мысли эти возвращались. Казалось, что босоножки ECCO кричат, что они из секонд-хенда, и сумка тоже, а сарафан куплен прошлой осенью на распродаже.

Назло то ли себе, то ли этому дурацкому ощущению Алена медленно прохаживалась вдоль окон и витрин, рассматривала свое отражение и убеждала себя, что она – красотка, у нее есть вкус и умение так комбинировать дешевые вещи, чтоб они смотрелись элегантно. Природа наградила ее длинными ногами, сильными волосами темно-каштанового цвета с медным отливом, который не хотелось менять. Волосы не секлись и не выгорали, без проблем дорастали до ягодиц.

Когда Алена покинула аэровокзал, ей позвонила Настя.

Она ждала Алену возле выхода и выделялась из толпы белыми вязаными сапожками и кружевным белым зонтиком, контрастирующими с коротким черным платьем. Но что бы Настя ни надела, вещи ей не шли. Точнее, любая одежда выглядела на ней неестественно, Настя гораздо гармоничнее смотрелась бы голой. Даже посреди города, но лучше – посреди цветущего луга, окруженного березами. На голове – венок из васильков, отчего лучистые, чуть прищуренные глаза кажутся синими. Медные локоны змеятся по пышной груди. Не фея и не наяда – матерь богов, первобытная жаркая мощь женского начала.

Наверное, именно неестественность одежды на Насте вызывала у мужчин непреодолимое желание раздеть ее, тем самым восстановив гармонию. Это желание лишало их рассудка и доводило до греха, хотя Настя не вписывалась в современные каноны красоты. Вот и сейчас возле нее ронял слюну толстый грузин.

Алена подошла к Насте:

– Привет!

Настя обернулась, встала на цыпочки и, не выпуская зонтика, заключила Алену в объятия.

– Здравствуй, моя девочка! Я скучала! Цем тебе! И вот еще цем! – Она поцеловала ее в обе щеки.

Отстранившись, она театрально потупилась.

– Как я тебе?

Летом Настя выбирала пестрые сарафаны, декольтированные туники, оборочки и рюши, подчеркивающие округлость форм. Никто с первого взгляда не замечал в простоватой девчонке недюжинный ум (как ни школьная олимпиада – так призовое место). Впрочем, со второго тоже мало кто замечал – она умела прикидываться дурочкой. Нынешний ее имидж отчасти оправдывал понятие «дорогая женщина».

– Красотка. Необычно! Мужик вон слюной захлебывается. Пошли, пока не довели его до погибели.

Настя приблизила лицо к Алениному и замахала ресницами, словно пыталась взлететь.

– А где такси? – Она опять потупилась, Алена оставила без внимания странность ее поведения.

– Отпустила машину, я тебя полчаса ждала. Сейчас вызову.

Грузин среагировал на слово «такси», спикировал ястребом и заголосил:

– Девушки-красавицы, такси недорого, ждать не нада! Вон стоит ласточка!

Пыхтя и потея, он попытался схватить Настю, она увернулась и выставила перед собой зонтик.

– Подите прочь! Вместе со своей ласточкой! – злобно бросила Алена.

Парадоксально, но «подите прочь» работало куда эффективнее трехбуквенного указания направления и никогда не вызывало ответной агрессии. Идешь по родной Морозовке мимо компании, сидящей на корточках под магазином, они тебе – какую-нибудь гадость, а ты им с достоинством: «Подите прочь». Пока до них дойдет, что произошло, они уже забудут, кто их послал.

Такси подъехало, и Настя с Аленой устроились на заднем сиденье старенькой, но бодрой «Волги». Настя спросила: