Девочки любят сверху

Я не стал тут же возвращаться в комнату, а, как и планировал, отправился через кухню на балкон. Вернее это был даже не балкон, а небольшая лоджия, очень просторная и светлая. С гармонично вписавшимися в интерьер плетеными креслами и стеклянным столиком, где уже стояла пустая пепельница. Не иначе, как место уединения главы семейства. И открыв окно, я закурил.

Первая затяжка тут же принесла чувство расслабленности, хотя, судя по всему, расслабляться мне еще рано. Может зря я все это затеял? Марина и так собиралась пригласить Катю в гости, а тут еще и я.

Я уже неделю наблюдаю за ее работой, то, как быстро она влилась в коллектив, не стало для меня неожиданностью. Она всегда и со всеми могла найти общий язык, только вот со мной не нашла. Да и я никогда не пытался с ней сдружиться, особенно после того случая, который поставил крест на каком-либо хорошем отношении с моей стороны. Вот только теперь мне это прошлое кажется смешным и нелепым. Как можно было столько лет ненавидеть друг друга из-за какой-то мелочи, ничего не значащего проступка? А ведь я ее действительно после того терпеть не мог, ненавидел любое упоминание ее имени. Наши словесные перепалки только еще больше раззадоривали меня. Мужская гордость была уязвлена, и я хотел, чтобы лучшая подруга моей сестры навсегда исчезла из моей жизни. А что же теперь?

А теперь я ревную ее ко всем носителям члена в нашем офисе. Мужики тут же бросались выполнять любую ее просьбу, чуть слюна не текла, глядя на прелести новенькой сотрудницы. А когда она мило им улыбалась, так вообще могли и на руках ее по офису носить, если бы могли. Мне она так не улыбалась, вообще, ни разу за это время. Держала дистанцию, а-ля подчиненная - начальник. И я придерживался нашей договоренности, с наслаждением отмечая, как она вздрагивала при звуке моего голоса или опускала глаза, когда я дольше обычного смотрел на нее. А ведь ей совсем было непривычно, а тем более понятно мое поведение. Ей проще с Денисом, который мог шутить по поводу незначительных умственных способностей блондинок или же отсутствию нужных частей тела. Ну, там скажем груди или попы, хотя у нее все было в порядке, даже более чем. Фигурка у девочки была отменная, спортивная, с высокой небольшой грудью, стройными длинными ножками и упругой попкой. И я ведь не могу остаться равнодушным, когда Катя так открыто все это демонстрировала. Нет, конечно же, она делала это не специально, это у нее получалось само собой. Женственная и сексуальная от природы, она не могла не привлекать мужские взгляды. Она могла просто нагнуться над столом, а я, глядя на вырез ее платья, уже представлял, как беру в руку ее податливую мягкую грудь, как удобно она умещается у меня в ладони. А Катя выгибается мне навстречу и просит о большем одним лишь томным взглядом.

– Бл*ть!
– выругался я, почувствовав, как тлеющая сигарета в моих руках обожгла пальцы.

Затушил окурок, с удивлением отметив, что это не единственный "бычок" в пепельнице. И когда это я успел скурить столько сигарет? Да уж, подобные эротические фантазии еще никого не оставляли равнодушным. А, черт с ним, беру из пачки еще одну сигарету, поднимаясь с кресла. Не к месту появившееся возбуждение доставляло дискомфорт в определенных местах. Разрядки я уже не получал почти две недели подряд. Сначала не было времени из-за перелетов и покупки квартиры, теперь же все мои мысли занимала только одна девушка, которой, скорее всего, наплевать на меня. Она все еще живет прошлым и ждет от меня подвоха, а как объяснить ей, что такого не планируется? И все что мне от нее нужно, так это забросить на плечо и уединиться в какой-нибудь комнате, желательно с большой и очень удобной кроватью. И долго, очень долго не выпускать ее оттуда.

– Ну, ты и накурил, братик.
– Маринкин голос, прозвучавший так внезапно, чуть не заставил меня подавиться дымом.

– Ты бы хоть колокольчик носила, чтобы было слышно приближение или кашлянула, - ответил я, выбрасывая окурок в окно, но, все еще не поворачиваясь к сестре. Мысленно всячески стараясь подавить эрекцию.

– Фу, задымил мой зимний сад.

И это она три несчастных пальмы в горшках называет зимним садом?

Сестра уселась в кресло. Я знал, что смотрит она на меня, чувствовал кожей сердитый взгляд и уже был готов ответить на все ее вопросы. И Маришка меня не разочаровала, тут же начала допрос с пристрастием.

– Дёнь, что все это значит?

– А на что похоже?
– я наконец-то повернулся к ней лицом и сел на соседнее кресло.

– Похоже на то, что ты каким-то образом решил еще больше достать Катьку. Я права?

У-у-у, какие же мы сердитые.

– Нет, сейчас все несколько иначе.

– Как иначе? Я что-то не поняла, Дёнь. Сам в гости напросился, да еще и бабушку прихватил, которая во всю поет тебе дифирамбы, мне уже на Катю жалко смотреть. Зачем ты так над ней издеваешься? Опять эти ваши приколы? Когда же вы наконец-то уйметесь?

– Марусь, - я резко остановил поток ее речи.
– Ты сейчас нафантазируешь себе невесть что. Нет, я не издеваюсь над Катей, а скорее наоборот.

– Что наоборот? Только не говори, что воспылал к ней внезапной страстью? Или...
– Сестра замолчала, изучая мое выражение лица, а потом все поняла и на мгновение улыбка озарила ее лицо, но так же быстро сменившаяся хмуро сдвинутыми бровками.
– Денис, ты это серьезно? Она же тебя всегда раздражала, вы всегда готовы были друг друга поубивать, ненавидели, хотя я понятия не имею почему и...

– Она мне нравится.

– Кто?

Нет, ну ей-богу, кто поймет этих женщин?

– Марина, а ты всегда производила на меня очень догадливой девочки, - не мог не поддеть я.

– Так, подожди. Тебе Катя нравится? Моя Катя? Та Катя, которая сейчас сидит в моей гостиной?

– Да. И я все еще лелею надежду, что когда-нибудь она будет моей.

М-да, наверное, слишком много информации загрузило и так переполненный мозг моей сестренки. Иначе как назвать тот недоуменный взгляд, которым она меня одарила и смотрит так, как будто я на идиота похож.

– Боюсь, дорогой, не видать тебе Катьки, как своих ушей, - философски заключила Марина, погладив себя по животику, разглаживая на одежде не существующие складочки.

– Это еще почему?

– Ты знаешь, что после общения с бабушкой она будет бежать от тебя, как черт от ладана. Неужели думал, что после воспевающих тебя речей, она бросится к тебе с криками "бери меня всю, бери без остатка"?

– Как один из вариантов, - я улыбнулся, но сестра по ходу моей шутки не оценила.

– Я не хочу, чтобы ты ее обидел и не хочу, чтобы из-за тебя она отказалась крестить моего малыша, - Марина погладила свой кругленький животик.
– А если ты ее обидишь, то тогда она вообще будет обходить наше семейство десятой дорогой, чтобы не встретиться с тобой и не дай Бог с бабушкой.

– Я ее не обижу, Мариш. Будет у вашего малыша крестная, можешь не переживать.

– А ты уверен, что тебе все это нужно? Я имею в виду, тебе же, по-моему, совсем другие девушки нравились?

– С возрастом мои вкусы изменились. И нет, чтобы помочь любимому братику в завоевании девушки, так ты мне тут нравоучения читаешь.

– Я? Я читать ничего не буду, но и помогать тоже. Нравится девушка - вот вперед и с песней, дорогой. А теперь помоги мне подняться, я опять в туалет хочу, а ты меня еще и разнервировал не на шутку.

Я подал ей руку, помогая подняться и пропуская вперед. Марина медленно пошла, приговаривая что-то, обращаясь к своему животу.

– Вот видишь, милая, какой у тебя дядя тугодум. Ему понадобилось десять лет, чтобы понять, в чем именно заключено его счастье, хотя твоему папашке и того больше понадобилось. Эх, мужики... Ну, ничего, тебе мы найдем нормального, такого, чтобы посмекалистей был.

Я только усмехнулся ее словам. Став мамой, Маришка очень преобразилась, хотя задор не пропал, он только перетек в более мирное русло.