Девочки любят сверху

А вот теперь я покраснела. Да ладно, скромница из меня никакая, мы, как ни как этим утром проснулись в одной кровати, и я была только в одних трусах. И сейчас, Слава Богу, они на мне, но отчего-то складывалось впечатление, что я тут с голым задом перед ним сижу.

Однако Денис, надо отдать ему должное, на мой зад ни разу не покусился. Даже как-то обидно стало. Он полностью сфокусировал внимание на верхней части моей стопы и, встряхнув баллончик с лекарством, стал равномерно наносить его по всей пострадавшей поверхности.

– Когда я сказал, что мы переспали, я лишь имел в виду только это, - заговорил Вершинин и, закончив пшикать на мою ногу, поставил баллончик на тумбочку.

– А что еще можно было иметь в виду?

– Не то, о чем подумала ты.

– А ты знаешь, о чем я думала?
– хотя его слова не лишены логики, я думала именно о том, на что он сейчас намекает.

– Догадываюсь. Но мы просто спали вместе, тебя я не трогал. Уж поверь, если бы мы занимались любовью, то ты бы это запомнила, и на следующее утро у тебя бы не возникло сомнений по поводу - было ли что-то между нами или нет.

Его слова, вкупе с упоминанием о занятии любовью, заметьте именно любовью, а не секс или перепихон, и мерные поглаживания моей щиколотки еле ощутимыми прикосновениями теплых мужских рук, сделали свое дело. Это было так приятно и одновременно становилось так хорошо, что всякая боль, как головная, так и та, что терзала сейчас мою ногу, отступали на второй план. А вместо этого по телу разливалось томление, чувствовалась какая-то невероятная расслабленность. В горле пересохло, а взгляд то и дело приковывали его губы.

– Ты такой самоуверенный, - произнесла я, хотя была не уверена, что это прозвучало с издевкой.

– Угу. Это не самоуверенность, это констатация факта, - его рука переместилась выше, погладила чувствительное место под коленкой.

Между бедер, словно огонь запылал. О, черт! Этого конечно не может быть, но, кажется, я его хочу.

– А ты как оказался в "Шалунье"?
– попробовала сменить тему, понимая, что голос звучит сбивчиво.

Денис только ухмыльнулся, продолжая путешествовать пальцами вдоль моих ног. Он погладил теперь уже бедро. И от страха и предвкушения, что он все-таки может скользнуть рукой ниже, я ощутила, как напрягся живот. Я даже вздохнуть боялась.

– Меня туда привела рука судьбы?

– Судьбы?
– Вот это ответ. Естественно он экстрасенс и неведомая сила потянула его именно в заведение, где отдыхала и я. Не иначе, как какая-то добрая фея, на ушко ему шепнула.
– Что тоже любишь на мужской стриптиз поглазеть? Я всегда знала, что ты тайный извращенец.

– Ты себе не представляешь какой, - ответил Денис и придвинулся ближе, - Но мужской стриптиз меня не интересует, я люблю женский.

И я чуть было не подскочила на кровати, когда его горячая ладонь легла на внутреннюю сторону моих бедер. Господи, а я ведь в одних трусиках, и что стоит ему не остановиться и пойти дальше. Но он не двигался, только пальцы выписывали узоры на разгоряченной коже. Я начала задыхаться. Это было приятно и вместе с тем, так... так возбуждающе.

А мы продолжали наш странный диалог.

– А я так и не понял, зачем ты мне вчера звонила?
– Денис внимательно изучал мое лицо и, несомненно видел, что я на взводе.

Мой приоткрытый рот и горящие глаза всегда выдавали меня с головой. Чувствительную кожу на груди покалывало от одежды, которая казалась сейчас ненужной. Хотелось снять майку, а еще лучше пусть это сделает Денис.

"Да! Да! Да!" - завопил внутренний голосок.

– Что? Разве я тебе звонила вчера?
– из последних сил, искреннее выдала недоумение.

Что-то я не припоминаю, что такое имело место быть вчера вечером. Когда я успела?

– Да.
– Ответил он, а затем голосом искусителя продолжил.
– Сначала что-то не членораздельное кричала в трубку, потом ругала каких-то гребаных извращенцев, которые издеваются над бедными женщинами. С какого клуба вы веселиться вчера начали?

– Ну, во-первых, не могла я тебе звонить, у меня даже номера твоего нет. А во-вторых: мы ходили в приличный клуб и вели себя тоже прилично.

– О, я видел.

Мне показалось или его глаза опасно сверкнули? Темно-карие омуты смотрели на меня, не отрываясь, затем скользнули ниже. Сосnbsp;

ки напряглись под этим взглядом и я знала, что он это заметил, не мог не заметить, ведь бюстгальтера который должен это скрыть на мне не было.

Неожиданно он склонился надо мной, застыв почти в паре миллиметров от моих губ. Дыханием коснулся моей коже, молча, смотрел, не предпринимая попытки поцеловать или сказать хоть что-нибудь. И я не выдержала, сама потянулась к нему, зарывшись пальчиками в его волосах.

А он заулыбался, гад. Я чувствовала это своим ртом, который открыла, впуская его жадный язык вовнутрь. Денис вдавил в меня в подушки, сжимая руками теперь уже не мои бедра, а талию, положив ладони поверх ткани майки. Я бедром чувствовала, как напряжен его член. В полной боевой готовности, а мое собственное желание, достигло своего апогея, сосредоточившись где-то между ног. О, как же мне захотелось, чтобы он потрогал меня там. Мне даже показалось, что я готова кончить только от одних этих бесстыдных мыслей.

Дыхание сбилось, превратившись в отрывистые вздохи, когда он отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза.

– Ты все еще хочешь сказать, что тебя ко мне не тянет?

– Ага, - киваю для убедительности, но понимаю, что получается плохо.
– Более того, у меня жутко голова болит.

Денис хмыкнул. Явно не поверил в мои сказки, ну и пусть, должна же я была его подразнить немножко.

Его ладонь поднялась к моей груди и легонько смяла чувствительное полушарие. Сам он нагнулся ниже и захватил губами торчащий сосок через ткань майки. Я ощутила нежное покусывание и протяжно застонала, обхватив его голову ладошками.

– Честно, Дэн. Ох... я тут между прочим инвалид, ножка болит... м-м-м... перестань...
– правда мои действия шли в разрез с моими словами, потому как притянула я его еще ближе, так мне было хорошо.

– Ноги в этом деле не помеха, - он поднял голову и поцеловал меня, провел кончиком языка по губам, прежде чем углубить поцелуй.

Я не успела понять, как его руки проскользнули под майку, но когда пальцы сжали соски, а затем потерли их, распаляя во мне еще больший огонь, я поняла, что начинаю медленно терять голову.