Деволюция человека: Ведическая альтернатива теории Дарвина

Очень любопытно то, как сам Уоллес объясняет эти случаи чудесного исцеления. Ученый утверждает, что больных излечивала не сама вода, а „духовная сила“, действие которой больные приписывали Деве Марии (Wallace. 1905. Vol. 2. P. 308). Однако такие чудеса случались нечасто, и невозможно было предугадать, кого вода из Лурда излечит, а кого нет. Уоллес заметил, что это не зависило от религиозности больных или их заслуг. В данной связи Уоллес сравнивал больных с медиумами, которые тоже далеко не всегда являются образцами добродетели. Некоторые пациенты, как и медиумы, обладали сверхчувствительностью, поэтому именно их духовные сущности выбирали в качестве проводников.

Во множестве случаев излеченных впоследствии пациентов «побуждало поехать на воды Лурда необычное стечение обстоятельств» (Wallace. 1905. Vol. 2. P. 308). В качестве пояснения Уоллес описывает порядок событий в типичных случаях: 1) духовные сущности выбирают определенного больного по уровню чувствительности и по наличию заболевания, которое считается неизлечимым и которое можно исцелить с помощью иных энергий; 2) духовные сущности начинают исцелять больного, оставаясь невидимыми и неосязаемыми; 3) духовные сущности в критические моменты процесса лечения внушают пациенту мысль о том, что можно исцелиться водой из Лурда; 4) пациент действует по их подсказке, переживает чудо и приписывает его Деве Марии (Wallace. 1905. Vol. 2. Pp. 308–309). Согласно этой схеме, духовные сущности действуют в согласии с религиозной и культурной обусловленностями пациента. Это очень важный момент, к которому мы еще вернемся в следующих главах.

Возражения Юму о чудесах

Такие случаи, как исцеления в Лурде, в католической традиции принято называть чудесами, и слово это носит религиозный оттенок. Сверхъестественные явления, которые происходили на глазах Уоллеса на спиритических сеансах, также кажутся чудесами, только уже не с точки зрения религии, а с точки зрения законов природы, как их понимает традиционная материалистическая наука. В противовес религиозными чудесам, такие феномены можно назвать «светскими» чудесами. Сообщения о всякого рода чудесах, будь то религиозные или «светские», всегда оживленно обсуждались в обществе, даже среди образованных людей в Европе. Те, кто упорно закрывал глаза на подобные явления, подрывающие самые основы материализма, обычно ссылались на Дэвида Юма, который веком ранее в работе «Трактат о человеческой природе» довольно резко высказывался о возможности существования чудес.

Юм отрицал чудеса на основе общечеловеческого опыта. К примеру, он говорил: «Если умерший человек оживет, это будет чудом, ибо такое явление не наблюдалось никогда, ни в одну эпоху и ни в одной стране». Уоллес заметил в таких рассуждениях два изъяна. Во-первых, подобное взывание к общечеловеческому опыту отрицает саму возможность появления и признания принципиально новых явлений. Во-вторых, Уоллес подвергал сомнению версию Юма об общечеловеческом опыте. «Всеми признанные чудеса происходили на протяжении всей истории человечества, – писал Уоллес (Wallace. 1896. P. 8). – И они продолжают происходить, сводя на нет все утверждения Юма».

Уоллес называет способность человека к левитации самым настоящим чудом, которое неоднократно наблюдали люди в разные времена и в разных странах: «Среди самых известных примеров – святой Франциск Ассизский, который не раз прилюдно взмывал в воздух, свидетелем чего, в том числе, был его секретарь, который однажды смог дотянуться только до стопы святого. Святая Тереза, монахиня из испанского монастыря, тоже нередко поднималась в воздух, и это наблюдали все сестры. Лорд Оррери и мистер Валентин Грэйтрэк сообщали доктору Генри Мору и мистеру Глэнвилю, что в доме лорда Конуэя в Ирландии дворецкий в их присутствии при свете дня взмыл в воздух и пролетел у них над головами через всю комнату. Об этом Глэнвиль рассказывает в „Sadducismus Triumphatus“… Кроме того, мы знаем в Лондоне, по меньшей мере, пятьдесят заслуживающих доверия человек, которые собственными глазами наблюдали полеты мистера Хоума» (Wallace. 1896. P. 8).

Уоллес обращает внимание еще на одно противоречие в работе Юма. Как писал Юм, чтобы доказательство чуда было убедительным, оно должно отвечать следующим критериям. О явлении должны сообщить несколько свидетелей. Честность этих людей не должна подлежать сомнению. Их положение в обществе должно быть таково, чтобы им было что терять, если их уличат во лжи. Что же касается самого чуда, то оно должно произойти на публике и в одной из цивилизованных стран мира. Юм утверждал, что «история не знает чудес, отвечающих таким критериям» (Юм. Цитируется по: Wallace. 1896. P. 8).

Уоллес возражает на это, что Юм сам рассказывает о подобных чудесах, отвечающих его же собственным жестким критериям. В частности, Юм пишет о многочисленных случаях чудесного исцеления в Париже на могиле аббата Пари, члена католической секты янсенистов, которого почитали как святого. Юм так рассказывает об этих чудесах, произошедших незадолго до написания им своей книги: «Эта святая гробница исцеляла больных, возвращала слух глухим и зрение слепым; но, что еще необычнее, многие из таких чудес были немедленно засвидетельствованы на месте судьями, чья честность не вызывала сомнений. В качестве свидетелей выступали лица, заслуживающие доверия и пользующиеся большим уважением, причем все это происходило в просвещенную эпоху и в одном из известнейших центров современного мира. Но это еще не все: иезуитам, подвергавшим янсенистов притеснениям, так и не удалось, несмотря на все их попытки, опровергнуть или разоблачить чудеса. В этом иезуитам не помогла даже сосредоточенная в их руках церковная и государственная власть». Учитывая все сказанное выше, можно предположить, что Юм тоже должен был поверить в эти чудеса. Он же пишет: «Где еще найдем мы столько доказательств в пользу случившегося? И что мы можем противопоставить рассказам многочисленных свидетелей, кроме абсолютной невозможности и чудесности тех явлений, о которых они рассказывают? Вне всяких сомнений, одного этого опровержения будет достаточно для любого здравомыслящего человека» (Wallace. 1896. P. 9). Уоллес открыто осуждает Юма за столь вопиющее противоречие самому себе.

Далее Уоллес цитирует еще один поражающий воображение случай из книги Каррэ де Монжерона о парижских чудесах, вошедший в книгу английского автора Уильяма Хоуита «История сверхъестественного»: «Мадемуазель Корин страдала различными недугами, в том числе раком груди, которым она болела в течение 12 лет. Заболевание полностью разрушило ее левую грудь; миазмы были ужасными, и врачи считали, что инфекция распространилась уже по всей кровеносной системе. Все они в один голос объявили случай неизлечимым, однако после посещения гробницы женщина полностью излечилась. Что было еще поразительнее, грудь и сосок полностью восстановились, кожа стала свежей и чистой, без единого следа рубцов. Этот случай известен самым образованным и влиятельным людям того времени. Когда же чудо стали отрицать, мадемуазель Корин поехала в Париж, где ее обследовал королевский лекарь. Было нотариально заверено, что она действительно исцелилась… М. Галлард, королевский лекарь, официально объявил, что сосок груди, полностью разрушенный болезнью, был сотворен заново, хотя сосок – это не просто продолжение сосудов груди, а отдельный орган со сложной структурой».

Эдвард Барнет Тайлор, один из основоположников антропологии, приводит философские возражения против спиритизма. Он называет примитивную веру в духов словом «анимизм». Современные сторонники спиритизма, по его мнению, пытаются привить цивилизованной Европе примитивные идеи анимизма. Но Уоллес отмечает, что современные сторонники спиритизма пришли к своим выводам в результате тщательных и многократных исследований. «Это вопрос фактов», – пишет он (Wallace. 1896. P. 28). А факты, по мнению Уоллеса, доказывают, что и в современном спиритизме, и в примитивных верованиях есть, «по меньшей мере, зерно истины» и что «схожесть верований определяется именно схожестью фактов, лежащих в их основе» (Smith. 1991. P. 83).

Другие случаи

Уоллес защищал спиритизм в печатных изданиях и одновременно собирал фактический материал. В 1874 году он посетил несколько сеансов медиума Кейт Кук. Сеансы проходили в лондонской квартире художника Сигнора Ранди. Медиум сидела в кресле за занавесом, в углу большой гостиной. На каждый сеанс мисс Кук неизменно приходила в черном платье, с серьгами и в туго зашнурованных сапожках. Иногда через несколько минут после начала сеанса из-за занавеса появлялась женщина в белой свободной одежде и вставала рядом с занавесом.

Уоллес так описывал происходящее: «Женщина в белом просила нас одного за другим подойти к ней. Мы разговаривали с ней шепотом. Я смотрел ей в глаза, изучал черты ее лица, волос, дотрагивался до ее рук и даже мог внимательно рассмотреть ее уши, которые не были проколоты. Женщина ходила босиком и казалась выше, чем мисс Кук, хотя общее сходство все же наблюдалось. При этом, черты лица были другими, равно как и волосы и фигура. Примерно через полчаса она скрывалась за занавесом, и иногда уже через несколько секунд мы слышали слова: „Войдите и посмотрите“. Мы открывали занавес, зажигали свет и каждый раз заставали мисс Кук сидящей в состоянии транса в своем кресле, одетой в черное платье, с серьгами в ушах и в туго зашнурованных сапожках. Она выглядела совершенно так же, как до начала сеанса, а следов белых одежд и второй женщины не было и в помине» (Wallace. 1905. Vol. 2. Pp. 327–328).