Девственная селедка
Шрифт:
– Да ладно, уговорили! – с торжеством засмеялась она, чувствуя, что победила, наповал сразила этого мощного немолодого мужика.
Зачем он мне, думала она ночью. Незачем, а все равно приятно. Ей было радостно и весело.
Ева пробыла у бабки еще девять дней, но Георгия Ивановича больше ни разу не видела. Он не заходил в бабке, не появлялся во дворе.
На четвертый день Ева не выдержала.
– Бабусь, а чего это Иваныча не видно? – как бы между прочим спросила она.
– В район ушел. К бабе своей. Да еще какие-то бумаги ему пришли, вроде к лету освободится.
– Да ты что, бабусь? – ахнула Ева. – Просто был человек и вдруг нету. А глаз ты знаешь на кого я положила…
– Да уж, справный малый, не Иванычу чета.
– Вот именно!
2007 год
– Лали, вы позволите?
– Садитесь, – не слишком приветливо отозвалась она.
– Спасибо. Такой чудный вечер сегодня…
– Я здесь уже несколько дней и все вечера такие.
– Это приятно.
– Да.
Она не стремилась поддерживать беседу. Достала сигарету из пачки. Он схватил со столика зажигалку.
– Вы красиво курите.
– Спасибо. Я думала вы скажете другое…
– Что именно?
– Что курить вредно и еще, что целовать курящую женщину, все равно что пепельницу.
– Боже! Я произвожу такое кошмарно-пошлое впечатление?
– Да, пожалуй, нет, – засмеялась она. От улыбки ее лицо буквально расцветало.
– Я хотел сказать совсем-совсем другое, но, боюсь, это все-таки тоже будет банальность.
– Попытайтесь.
– Нет, пожалуй не буду. А скажите лучше, почему вам показалось, что мы знакомы?
– Шутки памяти, ничего больше.
Она опять умолкла. Только что ему почудилось, что она готова с ним флиртовать, но видимо обманулся.
– Лали, а почему вы одна?
– В каком смысле?
– Ну, вы днем были с этим юношей…
– А вечером без юноши, только и всего.
– Ох, как с вами трудно.
– Да. Со мной трудно. И если вы решили за мной приударить, то должна сразу честно предупредить – бесполезно. Только время потеряете.
– А я не спешу.
И он пристально посмотрел ей в глаза, включая на полную мощность свое мужское обаяние.
Но на нее, похоже, это не действовало.
– А почему, позвольте спросить? Из-за этого мальчика?
Она вдруг фыркнула.
– Представьте себе.
– Но зачем такой очаровательной женщине сидеть вечером одной в баре, пить вполне мужской коктейль и отшивать возможных поклонников, тогда как юноша развлекается в городе и неизвестно еще…
– Вы хотели сказать, неизвестно еще с кем, да?
– Именно.
– Я должна ответить на эту тираду?
– Хотелось бы.
– Хорошо. Потому что мальчикам в девятнадцать лет следует на отдыхе развлекаться.
– Но… Разве вас это не… унижает?
– Унижает? Да почему?
Она уже вывела его из терпения.
– Потому что вы намного старше, а он… он же ваш любовник, а вы готовы мириться с его свободой?
Она вдруг начала хохотать.
– Чему вы смеетесь? Что я такого сказал?
– А с чего вы взяли, что он мой любовник? Бред! Это мой сын!
– Сын? – поперхнулся коктейлем Родион.
– Представьте
себе, сын.– А почему он зовет вас по имени?
– Сейчас это называется прикол. Он так прикалывается. Помните днем, когда я примеряла жакетку, он меня отозвал в сторонку?
– Ну?
– Он мне шепнул: мам, давай поприкалываемся над этим дядькой, он явно на тебя запал.
– Правда? У меня гора с плеч… Но послушайте, Лали, сколько же вам лет? Мне и в голову не могло прийти, что у вас такой сын…
– Мне сорок один год. Хотя задавать такие вопросы…
– Знаю, простите, не удержался. Но тогда за этим неприличным вопросом следует другой, возможно, еще более неприличный.
– Да?
– Если этот парень ваш сын, почему вы не оставляете мне шансов? Боитесь сына? Он проболтается вашему мужу?
– Мой муж умер полтора года назад.
– Простите.
– Я любила его, по-настоящему любила, и была с ним безмерно счастлива. А паллиативы мне не нужны. Я понятно объяснила?
– Более чем. Лали, простите, я ничего не знал, я не хотел вас обидеть, боже упаси. Обещаю вам – никаких ухаживаний, никаких поползновений… Но просто общаться мы можем? Как друзья?
– Какие ж мы друзья? Это любовь бывает с первого взгляда, а дружба…
– И дружба с первого взгляда тоже бывает, поверьте мне. Вот взять хотя бы Олега… Мы встретились в студенческом лыжном лагере, попали в одну комнату, посмотрели друг на друга и тут же сдружились. У нас такое совпадение, мы так понимаем друг друга… Давайте попробуем.
– И как мы будем пробовать? – улыбнулась она. Он вдруг понравился ей. В нем есть обаяние.
– Ну, для начала я вам представлюсь. Родион Николаевич Шахрин. Журналист. Не женат и это истинная правда, а не курортный трюк. Живу в Москве, в трехкомнатной квартире на Кутузовском, которая досталась мне от родителей. Отец умер десять лет назад, а мама – три года. Ну а вы?
– Сведения исчерпывающие. – В ее глазах что-то мелькнуло. Но он не понял, что. – А я пока считаю, что и так многое о себе рассказала.
– Как угодно даме.
– Ну что ж, Родион Николаевич, спокойной ночи.
Она вытащила из сумочки кошелек.
– Позвольте…
– Нет, не позволю. – Она достала из кошелька несколько монет и оставила на столе.
– Погодите, Лали, мы же соседи, я вас провожу.
Она хотела отказаться, но он обезоруживающе улыбнулся.
– Извините, но кажется, все немного не так…
– То есть?
– Я ж только приехал и боюсь, что в темноте могу заблудиться. Честное слово, это не уловка…
– Так и быть!
1987 год
Пришла весна. Близилась сессия. У Евы голова уже шла кругом от бесконечного корпения над учебниками. К тому же она неважно себя чувствовала. Платон сделал ей предложение почти сразу по возвращении ее от бабки. Она раздумывала. Его это уязвляло.
– Знаешь, Тоник, я так не хочу. Надо мне познакомиться с твоими родителями, чтобы все как у людей… А вдруг я им не понравлюсь?
– Ну и что? Это же я на тебе женюсь.
– Нет, так нельзя.