Девственница для идеального чудовища

Массивная черная створка была приоткрыта, и Женька увидела Лизу, стоящую у окна. Глаза хозяйки дома были сомкнуты, руки прижаты к груди. В хрупких пальчиках он сжимала какой-то медальон и шевелила губами. Женя никак не могла взять в толк, что с ней, но потом поняла, Лиза молится. Значит бой точно сегодня, и все очень плохо! Женька не смогла сдержаться.

— Лиза, я поеду туда! — она постаралась все же не говорить слишком громко, чтобы не напугать беременную.

Лиза повернулась, покачала головой.

— Жень…

— Пойми меня, Лиза, — на глаза Жени набежали слезы.

Хозяйка дома подошла к ней, погладила по спине.

— Женечка, я тебя понимаю, — мягко произнесла она, — вернее, я даже представить не могу, что чувствовала бы, будь Тим в опасности. Но вдруг с тобой там случится беда?!

Женя несколько раз вдохнула.

— Лиз, я уйду в любом случае, — уже без эмоций сказала она.

— Малышка…

Лиза поморщилась словно от боли, задумалась.

— Поедем вместе, — кивнула она.

Глаза Женьки округлились против воли.

— Лиза, нет, — она запротестовала, — ты беременна, я ухожу одна.

Лиза посмотрела ей в лицо.

— Жень, — она говорила серьезно, — я не идиотка и не собираюсь рисковать сыном. Мы поедем на нашей машине с водителем. Если он захочет, сходит с тобой, или я позвоню Тиму. Сама я останусь в авто. Это единственный вариант, при котором я тебя отпускаю. Двери и ворота ты все равно сейчас сама не откроешь, прости, но я отвечаю за тебя перед Филиппом.

Женька напрягла губы — выбора у нее не оставалось.

Глава 21

— Я не буду толкать речь как в американских фильмах, окей? — хмыкнул Зверь, глядя на переодевшегося Фила.

Сам тренер уже прибыл в сером спортивном костюме и чуть стоптанных черных кроссовках. Он стоял у окна и смотрел на моросящий дождь.

— Да уж, пожалуйста, не нужно, — попросил Филипп.

— Ты просто вспомни бои, какие у тебя были, и выжми всю выгоду, — посоветовал Зверь, — и не забывай о своем почерке — четкость, экономия силы, и бережное отношение к вывеске. Уворачивайся от ударов, не подставляйся.

— Есть, сэр, — кивнул с усмешкой Филипп.

Друзья подшучивали друг над другом, и лишь только во взглядах читалось предельное напряжение.

— Я схожу, посмотрю ринг, — сказал после паузы Зверев, — позвони, как придут проверять перчатки.

— Хорошо, — кивнул Фил.

Он смотрел на черную натуральную кожу главного боксерского атрибута, и в его сознании действительно запрыгали картинки схваток. Борьба за титулы в юности, борьба за деньги позже. Филипп не гнался за наживой любой ценой, но и идейным бессребреником не был. Мужчина понимал, в мире, где царит рынок, иметь хороший доход очень важно. Когда стало понятно, что успех в олимпийском спорте ему не сильно светит, спокойно перешел в разряд профессионалов и выступал, зарабатывая себе на жизнь.

В решении стать коммерческим бойцом немалую роль сыграла и гибель семьи. Фил как будто понял — больше им некому гордиться. Хотя все равно перед каждым боем представлял Лену. В ушах колокольчиком звучало: «Филя, возьми меня с собой на бои!» Впрочем, сегодня мачехи в его сознании не было.

Ему казалось, рядом Женя. Обнимает со спины хрупкими руками, ощупывает пальчиками пресс. Ей нравится очерчивать его мышцы, и каждый раз от этого занятия она начинает тяжело дышать. А вот невинный жест — ее рука на его запястье. Так она держится за него на улице, словно робкий ребенок. Фил чувствовал, как от этих воспоминаний набирается сил.

Время до поединка тянулось, а потом разом помчалось вскачь. Проверка комиссией, окончательная экипировка. Хмурый Зверь, смотрящий на всех волком. Рев публики, шаги к рингу. Фил всегда воспринимал бой на деньги как представление, даже праздник. Сегодняшний же был театром абсурда.

С противником он уже был знаком заочно. Плотный, словно набитый до упора в бронзовую кожу. Невысокий, небольшой. Почти лысая голова и безумный взгляд. Он пережил сильную травму шеи, что сказалось на психической стабильности. Сказать проще, товарищ совсем не имел тормозов. Хотя формальные правила боев Чернопольского все-таки исключают убийства, бойца по прозвищу Палач приходилось оттаскивать от забитых противников толпой.

И глядя на самодовольное лицо Палача, Фил вдруг безумно захотел покончить с ним. Удивительно, но у него проснулся реальный интерес к бою.

Палач ожидаемо сразу кинулся в нападение. Филипп реагировал на каждый его вдох, словно вселился, и четко уходил от ударов. Соперник злился и выдыхался. Когда несколько шлепков бордовой перчаткой Фил все же пропустил, он понял, нужно наступать. Хотя, конечно, это окончательно выведет из себя безумного соперника.

Перед глазами то и дело всплывало личико Женьки. Большие, чуть влажные глаза. Прикушенная от напряжения губка. Чувствует ли сейчас что-то котенок? Фил хотел только, чтоб она была спокойна.

Боксер просчитывал атаку, все никак не мог поймать момент. Или не хотел? Вдруг добрые глаза с фиолетовыми искорками стали смешливыми.

«Чего скуксился, Филя?»

Подкорками сознания Филипп подумал, от удара по голове он начинает сходить с ума, но внутри него заговорила Лена.

«Смелее, Филя, бейся за Женьку, — мачеха вдруг рассмеялась, — сделай ее счастливой, раз я не успела».

Филипп сморгнул и нанес коронный Зверевский удар, снизу в челюсть, как они репетировали почти каждый день. Соперник глотнул ртом воздух, кинулся перехватывать атаку. Но на него уже приземлялись типичные удары Чудова — рассчитанные до каждого сантиметра и секунды. Внезапные, обезоруживающие, больные. На глазу Палача вздувалась огромная гематома.

Ослепленный наполовину соперник неловко мотал головой, но все равно кидался на Фила. У него напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения. Филипп ощущал, он начинает нехило уставать. Еще немного, и силы из равных перейдут на сторону противника. Фил уже принял несколько сильных толчков в скулу. В глазах темнело. Неужели, это конец?

* * *

Незадолго до этого в пути всегда решительный Тимур метался в сомнениях — дать Филиппу шанс и поддержать, звонить знакомым и накрывать незаконный бой. Когда на очередном светофоре Шевцов уже чувствовал себя совершенно раздраженным и опустошенным, громко заиграл его мобильный. Кирилл.

— Да! — закричал в трубку Тим.

— Не ори, — без приветствий начал любовник его сестры, — слушай внимательно. В городке, где счастливо жил твой товарищ со своей девочкой, давно пытались накрыть организованную группу по хранению и сбыту наркотиков. Спецы наблюдали за шестерками, пытались выйти на крупную рыбу. Они почти размотали клубок, но дальше события начали складываться совсем интересным образом…

Тим обратился в слух и лишь маневрировал в потоке машин. А Кирилл будничным тоном вещал.