Девственница
Шрифт:
Вот такое у них было свидание. Наташа договорилась с Мариной, что та раз в месяц будет либо подъезжать к Наташе (чего ей не хотелось), либо они будут где-нибудь встречаться.
Чуткая на все и всяческие нюансы, Марина спросила: а ко мне ты что, теперь никогда не придешь?
Нет, почему же, приду...
– сказала Наташа, прямо глядя на Ма-рину, обязательно.
Но они обе знали, что - никогда.
ВОЗВРАЩЕНИЕ САНЬКА. ИНТРИГИ
1977 ГОД. МОСКВА.
Наташе восемнадцать. Она не то, чтобы расцвела, нет, цветения не наблюдалось, а стала как бы совершенно шикарной женщиной,
Высокая блондинка с надменным лицом и походкой королевы, причесанная, как с картинки, одета, - тоже. И ни на кого не гля - дит.
Мужчины таких боятся, к таким не прикалываются, потому что уверены: у этой красотки либо муж, либо любовник не меньше, чем министр.
И глубоко ошибаются. У этой красотки - никого. Кроме папы и мамы. Подружки из техникума отлетели, да и техникум уже закончен.
Мама и отец как-то быстро старели, скисли. Отец уже приобвыкся к школе, хотя иногда все же, теперь уже очень редко, заглядывал в МИД. Там его практически забыли да и новых лиц появилось пол - но, и он понял, что время его окончательно ушло.
Светлана все лечила своих "сифилитиков" и все мечтала найти ход к кому-нибудь высокому, чтобы отправить Сашку за рубеж, она одна чувствовала, что он потихоньку загибается в школе.
Но и она потихоньку загибалась. Лечила, чтобы что-то делать, а уже не ради денег, которыми перестала интересоваться.
Появился, правда, недавно один больной мальчонка. Светлана узнавала: очень влиятельный у него папашка. Вот это была дейс - твительно единствнная надежда.
* * *
Рано утром в дверь к Марине сильно позвонили. Она проснулась и прежде чем спросить, - кто?
– разозлилась.
И так, злая, рывком открыла дверь. Перед ней стоял Санек, в полной солдатской форме, чистенькой и красивой, с какими-то значками и медалькой на груди. Он поздоровел, будто даже ещё вы - рос, рожа раздалась - поперек себя шире, и улыбался во всю ширь.
Привет, сеструха! Вот, в деревню залетел на часок, и к тебе!
Чего мне там делать!
Марина как-то не сильно обрадовалась братцу: будет теперь тас - каться сюда, нужен он ей, как собаке пятая нога! Но, конечно, тоже улыбалась и ответила по-доброму:
Приветик, братишка, заходи. Чего с такого ранья?
Думал, как лучше, а то на работу тебе, наверно, надо.
Марина как раз сегодня могла бы и не идти на работу, но надо поглядеть, с чем Санек явился, может, поселиться хочет, с чемо - даном вон. Ну, этот номер у него не пройдет. Бабку еле выселила, теперь что, Санька на голову?
Она промолчала насчет работы, а пригласила Саньку в комнату, сказав, что вчера поздно пришла и не прибралась.
Санек оглядел комнату и удивился, как много у неё появилось новых вещей.
Живешь не хило, - сказал он с завистью, - деньги, что ль, ог-роменные на телеке своем стала получать?
Да нет, что ты, - отмахнулась Марина, - мужик у меня богатый, муж почти, то есть не расписаны мы, но вот...
– И она показала обручальное кольцо, которое достала ей с боем подруга, покупая для себя.
Санек потянулся, зевнул и сказал, что ему писали, что Маринка замужем и такая гордая стала, что даже никогда не приедет.
Санек ещё раз оглядел
комнату.Что-то мужиком тут не пахнет. Врешь, поди?
Он в командировке, дурила! Что, он прямо должен тебе дома си-деть? Он, кстати, должен не сегодня-завтра приехать.
Ладно, и мы не лыком шиты. Небось, в ГДР служил! Знаю этикеты.
Обиделся Санек.
В ГДР?
– удивилась Марина.... Надо же, такой лапоть, а туда же, в ГДР. За границей уже побывал, а она здесь сиднем сидит. Марина стала собирать на стол. Санек полез в чемодан.
Я тоже не пустой. Подарунки тебе привез.
– Санек достал люрек-совый платок, яркий, разноцветный, развязал какой-то узелок, вы-валил на стол кучу колечек, цепочек, сережек и объявил: - золо-тые, там их навалом, с полковником, которого я возил, выбирали. Я попросил, сказал, любимой сестре. Ты ведь цацки любишь.
Марина посмотрела на приношения, - так, ничего, но не золото, ему бы её "цацки" показать... Да что ему показывать! Что он по - нимает, деревенщина!
Санек все ещё рылся в чемодане, доставая какие-то красивые банки, бутылку литровую виски. Марина все это с удовольствием отметила, но и насторожилась: с чем-то он явился, не просто так.
Хочет, чтоб она его прописала? Так если бы она даже сошла с ума и захотела этого, то никто его не прописал бы, хоть стреляйся!
Надо это ему на пальцах разъяснить. Чтобы никаких надежд не ос талось.
Они выпили, закусили. В общем-то Марина даже стала рада отто - го, что приехал Санек, и они сидят за хорошим столом, и на рабо - ту она не пойдет...
Ну, чего, молодец, не весел?
– спросила весело Марина после третьей рюмки.
– Чего-нибудь рассказал бы про службу, как там, в ГДР? Заграница же!
Да, чего там. Сидим в казармах, да дежурим ещё у стенки.
У какой стенки?
– удивилась Марина (она и забыть забыла про эту берлинскую стену).
Здрасьте-фигасти, ты что, совсем серая? Берлинская. Я ведь награду вот эту (он показал на медаль) за неё получил, хмыря, который удирать собирался, подстрелил...
До смерти?
– испугалась Марина.
Хорошо, нет, а то бы страшно было. У нас ребят, кто до смерти убивал, рвало, знаешь как? И во сне кричали и всякое с ними бы-ло. Служба - дело несладкое. Хорошо, я потом на шофера выучился и сначала майора нашего возил, потом меня полковник взял, я его уже возил. Он меня полюбил, сам москвич, здесь он, сказал, если что, поможет с работой.
А чего тебе здесь работу искать?
– Спросила Марина, чувствуя, что вот сейчас он ей скажет что-то важное и, казалось ей, нехо-рошее для нее. Сердце - вещун, правильно оно ей подсказывало. Санек выпил еще, налил ей и как-то подтянувшись, сказал.
Знаешь, Маринка, я к тебе, конечно, и за так приехал, хотел повидать, но и с делом...
И вдруг вздохнул, - вот что, Маринка. Я жениться надумал.
Ну и что?
– сказала она.
– Надумал - женись. Чего тут такого особенного?
Санек как-то странно посмотрел на неё и спросил: Маринка, а
Наташка твоя как?
Марина не поняла.
Что "как"? Никак. Живет. Я её редко вижу. Она парикмахеркой стала знаменитой. Крепкая она оказалась, Наташка, не думала я...