Девушка «амальфи»

– Поскольку в наших общих интересах оставаться под одной крышей, я подумал, что мы могли бы ужиться, как два соучастника преступления.

А он может сразить своим шармом!

– Лукка, шутки в сторону. После ужина я собираюсь уехать. Я уже забронировала номер в гостинице «Клаудия».

У него напряглись скулы.

– Зачем вы это сделали? Утром вы сами предложили мне помощь. Или я неправильно вас понял?

– Нет, все правильно. Мое предложение в силе, но не здесь, в вашем доме. Видите ли, я испытываю неловкость и даже вину перед вашим отцом за то, что делаю вид, будто не знаю, что вы вернулись в Равелло. – Она закусила губу. – Да, меня беспокоит то, как я выгляжу в его глазах. Скажите, а вы не боитесь, что он каким-то образом узнает про вас? Он любит вас. Что, если это станет для него слишком большим потрясением?

Для любого родителя это был бы удар, а для Гвилио в особенности, учитывая его планы. Она со страхом представила реакцию Гвилио, если он узнает, что сын живет на ферме с ней, с Аннабел, а она ничего ему не сказала.

Лукка пристально на нее смотрел.

– Я позвоню ему завтра и все объясню. Даю слово.

И Аннабел поверила.

– Вы просто не представляете, какое это для меня облегчение.

– Он поймет, что я поставил вас в неловкое положение, и забудет об этом. Но раз уж мы стали обсуждать ваши грехи относительно моего отца, то не признаетесь ли, в чем грешны передо мной? Что вы недосказали?

Она была готова рассказать ему правду. Или часть правды.

– Ваш отец познакомился со мной в Калифорнии, когда был там по делам. Он прямо спросил меня, не соглашусь ли я полететь в Италию на три недели и стать моделью в его новой рекламной кампании.

– Вы – модель? – удивился Лукка.

– О, не слишком мне льстите, – шутливо ответила она.

– Вы прекрасно знаете, насколько привлекательны, – медленно произнес он. – А что дальше? Наш разговор становится все более интересным.

– Я уже говорила вам, что по профессии я медсестра, но он заявил, что моя внешность – это то, что ему нужно.

– Он никогда прежде не приглашал женщин-моделей.

– Я знала это. И на днях во время очередной съемки я снова спросила: «Почему я?» А он сказал, что мой американский облик с американской улыбкой в придачу привлекут мужчин, которые покупают его автомобили. Вероятно, он изучил спрос.

Лукка рассмеялся, чем сильно ее удивил, потому что она не слышала до сего момента, чтобы он смеялся от души. А как ему это идет!

– Что вас так рассмешило?

– Мой отец. Он великолепен во всем, что делает. Я его даже побаиваюсь. Относительно вашей американской внешности, он имел в виду следующее – любой мужчина может упасть к вашим ногам.

– Вы – истинный сын своего отца. Вы тоже великолепны в своих делах. В том числе и в комплиментах. Мне такого никто не говорил. У меня чуть сердце не остановилось.

Господи, да она с ним флиртует? Вот это да!

Он откинулся в кресле.

– А где же вы были, когда я валялся в больнице?

– Вероятно, меняла повязки какому-нибудь старичку в другой больнице. А вы могли тогда мечтать о том, что в один прекрасный день будете отдыхать на террасе собственного дома, не говоря уже о том, чтобы угощать кого-нибудь божественным cannelloni,который вас в детстве научила готовить мама?

Темная голова наклонилась в ее сторону.

– Вам понравилось?

– Поверьте мне – вы могли бы открыть свой ресторан прямо на ферме.

– Вот это мысль! В таком случае я приготовлю что-нибудь еще, чтобы угодить вам завтра вечером.

Завтра вечером. От этих слов у нее внутри все затрепетало.

– Вы хотите сказать, что собираетесь накормить меня за то, что я вас выслушаю?

Он изучающее смотрел на нее.

– Вполне разумное объяснение. Кстати, мне нужно кое-что купить. Не согласитесь ли подвезти меня к аптеке в Салерно? Мне нужен крем для бритья и лезвия. Если только вы не слишком устали.

– Нисколько.

У Аннабел голова уже не болела, но второе дыхание к ней пришло по другой причине: оттого что он чувствовал себя намного лучше.

– Нам лучше поторопиться, пока аптека не закрылась. Когда вернемся, я вымою посуду.

Он встал.

– В этом доме есть правило: тот, кто готовит, моет посуду.

Спустя полчаса они уже были в Салерно, и она выходила из аптеки с купленными там туалетными принадлежностями. Когда она села в машину, он спросил:

– Видите тратторию на другой стороне площади?

– Да.

– Это заведение стоит на одном и том же месте уже много лет. Там продают на вынос десерт под названием torta caprese[14] . Мне кажется, вам придется по вкусу.

– Tortaмне подходит, – ответила она, подражая его акценту.

– Bene. –Он улыбнулся, а у нее перехватило дыхание от его улыбки. – Расплатитесь теми деньгами, что я вам дал. Вы были правы, когда говорили, что мне необходимо есть сладкое.

И снова ее охватил испуг. Ей не стоит оставаться с ним наедине!

– Я быстро, – сказала она.

А как ей не согласиться? Он постепенно выходит из темноты, которая окутывала его многие месяцы. К нему возвращается аппетит, он откровенничает с ней. Все это означает, что его психическое здоровье восстанавливается, но… она должна быть начеку и не видеть в этой ситуации чего-то большего.

Через две недели она уедет домой. Нелепо рассчитывать на что-то… А на что? Если бы она после знакомства с Райаном проявила осмотрительность, то, возможно, разобралась бы в нем и не вышла бы за него замуж. Не надо об этом забывать.

Поручение Лукки не заняло у нее много времени. Когда она вернулась, он сказал ей, куда ехать. Спустя пять минут он указал на укромное место, откуда открывался потрясающий вид на побережье.

– Если бы все люди на свете могли увидеть то, что вижу я, – прошептала она.

– Садитесь в машину рядом со мной, и будем вместе наслаждаться не только красотой, но и пирогом, – предложил Лукка.

Она поняла, что для него достаточно хождений на один день. Аннабел вдруг ощутила себя девчонкой, которая собирается сесть на заднее сиденье с парнем якобы для того, чтобы посмотреть фильм из окна автомобиля.

Она села рядом с ним, а он наклонился к ней и прошептал:– Я все еще не могу, даже если бы захотел, Аппabellissima[15] .