Девушка без репутации
Шрифт:
Старосты же были озадачены более серьезным вопросом — набором учеников. Потому что сама девушка затруднялась решить, кто же ей все-таки нужен.
Набирать семилеток, как в родном мире? Но ведь это же дети, которым необходим присмотр. Да и как-то жестоко отрывать их от семей. Ведь жить-то ученикам придется при господском доме, выбираясь в деревни разве что по выходным.
Подростков? Ну с теми тоже могут возникнуть проблемы. Трудный возраст, все дела. Правда здесь возрастные кризисы лечились в основном розгами. Однако Алесия не хотела бы к ним прибегать.
Так что оставим
Крестьяне обещались прийти к полудню. А до того времени был смысл еще раз посетить чердак. Девушка не оставила идею заполучить почтовых голубей. И раз уж небеса послали ей голубятню, грех было этим не воспользоваться.
Правда птиц требовалось дрессировать. Но это потом, когда подрастающее поколение встанет на крыло. А пока она просто приучала пернатых к себе, принося им крошки и болтая о всякой ерунде. И очень надеялась, что конкретно ее голуби не являются носителями заразы.
— Привет, мои хорошие, заждались?
Небольшое пернатое семейство зашевелилось.
— Как вы тут без меня?
Присев на перевернутый ящик, Алес рассыпала вокруг крошки. Некоторые птицы покинули свои места и принялись клевать.
— И совсем вы не похожи на крыс. — медленно протянув руку, девушка погладила одного из голубей. Тот отнесся к нежданной ласке философски, с ленивым смирением. — А мне на днях рассказали про сорочью почту. Я сперва даже обрадовалась. Думала, неужели можно отправлять с письмами еще и сорок?
Несколько птиц повернули головы. Будто действительно слушали.
— Вот… Вы сразу поняли о чем речь. А я нет. В моем родном мире сорочью почту называли сарафанным радио. Слухи и сплетни вечны во все времена.
Белая голубка вдруг вспорхнула и приземлилась Алесии прямо на плечо. Девушка замерла, не смея пошевелиться. Доверие такого уровня, птицы ей еще не выказывали.
— Ты понимаешь меня? — она понизила голос до шепота. — Надеюсь, что да. Тогда тебе нужно имя… Будешь Эсэмэской? Как напоминание о моем мире?
Эсэмэска склонила голову, что-то прогулила и вернулась в свое гнездо.
Алес отряхнула с юбки приставшие соринки, и плавно, без резких движений встала. Ну вот, с «братьями по разуму» пообщалась, теперь пора возвращаться к делам.
Крестьяне собрались на поляне перед конюшней. Как оказалось, двадцать человек — это не так уж и мало. Практически толпа. Почесывая бороды и сбившись в отдельную кучку, правобережцы хмуро поглядывали на левобережцев. Те, в свою очередь, не скрывали ответной неприязни.
У Алесии невольно закралась мысль, что может быть не стоило набирать работников со всех деревень? С таким отношением, дружной коммуны у них пока не выйдет. Зато драка — вполне. Значит, нужно построить мужиков так, чтобы они сами избегали конфликтов. С любой из сторон.
— Все знают, зачем тут собрались? — произнесла девушка, жалея, что у нее совсем не командирский голос.
А Лайон уехал еще вчера, производить необходимые закупки. Можно было
попросить Рглора построить крестьян, но нет. Люди должны видеть, что главная здесь — она.Мужики запереглядывались. Старост с ними сегодня не было, а отвечать сразу за всех никто не отважился. Девушка кивнула.
— Очень хорошо. Ваша задача переделать конюшню, чтобы в ней можно было учить детей. У каждой деревни будет свой участок работ. Когда закончите, каждый из вас получит оплату.
Услышав «волшебное» слово, бородатые лица повеселели. Работать за деньгу, оно всегда приятно.
— А теперь обсудим вопросы дисциплины.
Незнакомое слово насторожило крестьян. Алесия сообразила, что не стоит говорить слишком сложно.
— Я про поведение и порядок. Сразу скажу, неподчинения, ссор и драк я не потерплю. Если кто-то устроит драку, то тут же вернется в деревню без оплаты. — она выдержала паузу. — И без шанса еще раз попасть на денежные работы. Это понятно?
— Да… — протянул нестройный хор.
— И еще. Я не знаю, на каком берегу лучшие работники. Поэтому и собрала людей с разных деревень. Постарайтесь не опозорить своих односельчан.
Это было уже гораздо понятнее. И, судя по лицам, многие преисполнились показать себя с наилучшей стороны. Оставалось надеяться, что вреда от небольшой конкуренции не будет.
Монастырь имени святой Виорики, три дня спустя.
Последний на сегодняшний день урок подошел к концу. Отпустив учеников и поправив стопку аспидных досок, Кэрин позволила себе ненадолго присесть на лавку. От духоты платье противно липло к телу. Но сестра-настоятельница запретила открывать в классе окна. По ее мнению, пение птиц отвлекало учеников.
Может и так. Только спертый воздух тоже не способствовал ясности ума. Однако спорить с настоятельницей запрещалось правилами монастыря. А впереди еще долгий и утомительный день.
Школа была для монастыря, в первую очередь — источником заработка. И учителя не освобождались от других работ. Уборка, прополка, мытье внутренних стен. Все это перемежалось молитвами. А после захода солнца — обязательное шитье одежды для подопечных и сестер.
Кэрин всегда относилась к своим обязанностям с большим терпением, но сейчас она чувствовала себя бесконечно уставшей. Так бывает, когда целую ночь простоишь на ногах за длинной молитвой. Самое безобидное наказание за жизнерадостный вид.
Дверь открылась с коротким противным скрипом. Девушка тут же встала, натянув на лицо маску отрешенного спокойствия.
— Сестра Триса? Я как раз закончила убирать класс…
Женщина в сером оставила ее слова без внимания.
— Тебя хочет видеть сестра-настоятельница. Поторопись. Она ждет.
На этот раз, у сестры-настоятельницы был вполне деловой вид. Кивнув на жесткий стул, она придвинула к Кэрин письмо и сухо приказала:
— Читай!
Девушка развернула свиток, на котором уже была сорвана печать. Оно и понятно, настоятельнице принадлежали все письма, приходящие на адрес монастыря. Кэрин пробежала глазами ровные строчки, затем подняла взгляд.