Девушка для Привратника Смерти

Рука Эльзы дрогнула в его ладони, словно девушка хотела освободиться, но у нее, разумеется, ничего не вышло.

— Я не знал, — с такой же твердостью ответил Беньямин и, запустив руку за шиворот, вытащил амулет на цепочке и объяснил: — Он нагревается, когда мне грозит смертельная опасность. Вот только я не знаю, откуда она придет и какой будет.

Габриэль понимающе кивнул. Мягко провел подушечкой большого пальца по ладони Эльзы — у нее сильные руки, как и положено костоправше, очень сильные и очень нежные. Интересно, насколько далеко они успели зайти с этим Беньямином? Ложились ли эти руки на плечи этого широкоротого парня — по своей воле, не потому, что Эльзу вынудили? Обхватывала ли эта ладонь член ауф Переса, чтоб ритмично задвигаться вверх-вниз…

Габриэль осадил себя: незачем растравлять нервы.

— Но с подпольем вы все-таки связаны, — уверенно сказал он, и лицо Беньямина едва заметно дрогнуло. Эльза осторожно, но уверенно освободила руку и взялась за белый кофейник.

— Ни в коем случае, — спокойно ответил Беньямин. Должно быть, амулет говорил, что опасности нет, и можно гнуть свою линию. — Какой из меня революционер? Такие, как я, первыми украсят фонарные столбы, если заварится крутая каша.

Габриэль понимающе качнул головой и посмотрел на Эльзу. Та пила кофе — мелкими птичьими глотками, словно лекарство. Боялась.

— Не нужно самому скручивать проводки в бомбах, — произнес Габриэль, — когда можно просто давать на это деньги. Конспиративные квартиры, транспорт, выкуп из тюрем, да в конце концов, питание и одежда. Только беда в том, дорогой Беньямин, что ваши товарищи решили от вас избавиться. Вы им больше не нужны.

А вот теперь Беньямин изменился в лице — впервые с начала их разговора он испугался по-настоящему. Эльза тоже побледнела, и чашка с кофе снова затряслась в ее пальцах. Габриэль почувствовал уже привычную усталость. Все было напрасно. Он может купить Эльзе весь Лютный проулок, он может любить ее каждую ночь самым романтичным и сладким манером, но никогда не станет с ней так близок, как стал этот нелепый и смешной Беньямин.

Просто потому, что они оба живые. А он, Габриэль, нет.

— С чего вы взяли? — спросил ауф Перес. Габриэль с удовольствием подумал, что все-таки оказался прав. Молодой богач спонсировал революционное подполье. То ли был запуган, то ли по идейным соображениям.

— С того, что ваши товарищи знали, что вы возвращаетесь в Алехандрию. Что в одном поезде с вами едет важный чиновник, которого они собираются уничтожить. Наплевав, кстати, на то, что погибнут все остальные пассажиры, — Габриэль презрительно скривился. — Интересы революции очень любопытная вещь, на самом деле…

— Я об этом не знал, — глухо откликнулся Беньямин. Его голос стал надтреснутым и мертвым: ауф Перес наконец-то понял, в какое болото угодил, и насколько глубоко его засосало. — Я понятия не имел, что они готовят взрыв.

Губы Эльзы дрогнули, приоткрылись, словно девушка хотела что-то сказать и передумала. Габриэль посмотрел на нее — в потемневших глазах дрожали слезы.

— Конечно, вы не знали, — понимающе произнес он. — Обычно жертве не говорят, что ее хотят убить, тогда она передумает идти на бойню. Вы ни в чем не виноваты, Бен, и я искренне вам признателен за спасение моей подруги.

Лицо Бена вновь едва заметно дрогнуло, но стоило отдать ауф Пересу должное — он быстро взял себя в руки.

— И что теперь? — спросил он. — Теперь вы знаете, кто я. А мне грозит смертельная опасность. Что делать со всем этим?

Габриэль прикинул по памяти график работы министра безопасности. Пожалуй, старик будет плясать от счастья — рыбка, которая плыла в его сети, оказалась очень крупной. Целый кит, а не рыбка.

— Я напишу записку, — сказал он, — с которой вы отправитесь в министерство безопасности. Напрямую в кабинет министра, вас пропустят. Там садитесь и рассказывайте все максимально подробно. Имена, адреса, пароли — все, что знаете. Смело называйте себя человеком короля, внедренным в подполье, — несколько лет назад Габриэль работал вместе с министерством безопасности и неплохо представлял, как там идут дела. — Вас будут защищать как свидетеля, и ваши товарищи до вас уже не доберутся.

Габриэль сделал паузу, давая Беньямину возможность уяснить сказанное, и добавил:

— Взамен мне нужно только одно. Никогда больше не приближайтесь к этой женщине. Никогда, ни при каких обстоятельствах. Договорились?

Беньямин посмотрел на Эльзу так, что стало ясно: он бы лучше отдал свою руку или ногу, лишь бы не разлучаться с этой девушкой. И Эльза одарила его настолько глубоким и тоскливым взглядом, что Габриэль невольно поежился.

«Они оба живые, — напомнил он себе. — А я — нет».

* * *

Когда они вернулись домой, небо заволокло тучами, и вечер стал очень ранним и по-осеннему угрюмым. Но из столовой летел сытный запах мяса с овощами и гевернского капустного супа, служанки уже зажгли маленькие лампы, и в квартире было спокойно и уютно.

— Я встретила его случайно, — сказала Эльза, когда они вошли в спальню. Габриэль устало расстегнул пиджак и, заметив на полу коробки и пакеты из магазинов, сказал:

— Как твоя прогулка?

Эльза осеклась.

— Все хорошо, — ответила она после небольшой паузы. — Купила все, что нужно для массажа.

На столике рядом с кроватью стояли нарциссы — еще утром их не было. Дворецкий отличался каким-то сверхъестественным чутьем, правильно решил, что может порадовать хозяина квартиры… Габриэль подошел к Эльзе, осторожно прошелся пальцами по кружеву декольте, и девушка вздрогнула, а светлая кожа ее груди, едва тронутая загаром, покрылась мурашками. Эльза по-прежнему боялась его, а он стоял на краю какой-то бездонной душевной пропасти и понимал, что вот-вот сорвется.

— Это не было свиданием, — прошептала Эльза, завороженно глядя на него. — Мы встретились возле банка и заговорили…

— Что мне сделать? — спросил Габриэль. Задумчиво провел подушечкой пальца по сухим приоткрытым губам, и в широко распахнутых глазах Эльзы мелькнула темная тень, словно в глубине вод проплыла рыба.

— О чем ты? — спросила Эльза, и Габриэлю показалось, что он слышит, как стучит ее сердце — нервно, гулко, быстро.

Он буквально вмял ее в стену спальни, впечатав своим телом в бледно-голубые шелковые обои. Коротко вскрикнув от неожиданности, Эльза испуганно вцепилась в его плечи — пусть кричит, отстраненно подумал Габриэль, и, закинув левую ногу девушки себе на бедро, запустил руку под платье.

В ушах шумело. Внутренний океан дышал соленым прибоем — на какой-то миг Габриэлю показалось, что он лишится чувств. Пальцы нырнули в разрез в панталонах и, небрежно пройдясь по маленькой горошинке клитора, скользнули дальше — туда, где Эльза оказалась горячей, влажной и живой.

Эльза что-то сдавленно пробормотала, уткнувшись лицом ему в шею — за шумом в ушах Габриэль не разобрал, что именно. Он дернул застежку на брюках так, что едва не сломал. Эльза казалась невесомой — пушинка, а не человек.