Девушка для танцев
Шрифт:
– В чем дело?
– спросил я.
Против ожидания мой голос прозвучал ровно и спокойно, и это доставило мне некоторое удовлетворение.
– Мне сказали, что вы хотите встретиться с Анжелой, - произнес он. Что вам угодно от нее?
– Вы, что, здешний управляющий?
– Нет, я не управляющий.
– Значит, вышибала?
Его глаза холодно блеснули, но он сдержался, неохотно показал белые зубы.
– Смело это вы... Ну да ладно, переживу.
– Одним словом, мне надо с ней встретиться. Вас это не устраивает?
–
– Я репортер. Но я не собираюсь брать у нее интервью. У меня к ней личное дело.
Он насторожился:
– Вы знаете человека по имени Ханэ?
– Знаю, - сказал я.
– Очень хорошо. Передайте ему вот что: пусть перестанет морочить Анжеле голову и оставит ее в покое.
Мне показалось, что я ослышался.
– Одну минуту... Ханэ морочит ей голову?
– Вот именно. Анжела, видите ли, серьезная девочка. А этот молодой грамотей наговорил ей всяких сладких слов и совершенно запутал ее.
– Погодите-ка... Судя по тому, что рассказывали мне, именно Ханэ был заморочен видавшей виды шлюхой.
– Вам угодно шутить. Анжела - серьезная, работящая девушка.
Итак, выходило, что Ханэ был низким негодяем, а Анжела непорочной отроковицей.
Я не особенно удивился. Мне много чего довелось повидать за десять лет репортерской службы. Еще в самом начале карьеры я твердо усвоил, что если собака укусила человека, то это еще не новость, новость - если человек укусил собаку.
– Хорошо, понял. Я поговорю с Ханэ. Но я хочу повидаться и с нею. Скажите, где она живет.
– Она только что звонила в контору. Ей сказали про вас. Она велела передать, что видеться с вами не хочет. Так что сами понимаете...
3
Я набрал номер отдела новостей. Трубку взял Миядзаки и сказал, что Ханэ будет примерно через час.
Я взял такси и поехал в полицию.
В отделении национальной безопасности сидел Курусима. Десять лет назад он был рядовым полицейским, а теперь стал младшим инспектором.
– Вот это встреча!
– произнес он улыбаясь.
– Ну, как ты? Тебя еще не перевели в главную контору?
Все газеты столицы практикуют систему, по которой репортер, постранствовав по филиалам года четыре-пять, получает место в Токио, в главной конторе. Со мной случилось иначе... Ну да что там говорить!..
– Ладно, ладно, у меня к тебе просьба.
– Какая?
– Есть такой бар для иностранцев - "Принцесса"...
– Да, знаю.
– Там работает некая Анжела. Лет двадцати - двадцати двух. Она должна иметь несколько приводов по подозрению в проституции. Не припоминаешь?
– Кажется, что-то слышал. Дальше.
– Мне нужен ее адрес. И еще - про все ее приводы...
Курусима вытащил из шкафа подшивки с документами и долго их листал.
– В списках никого похожего на эту девку нет.
– Значит, Анжела в проститутках не числится?
– Смотри ты, как обрадовался! Видно, не без причины. Только, между прочим, радоваться рано.
– Почему?
– Потому, что
такие вещи очень трудно регистрировать. Большинство задержанных - это глупые простушки, подторговывающие собой на свой страх и риск. Профессионалок задержать не так-то просто. Так что, если ее нет в списках, это вовсе не значит, что ее нет на панели.Подкрепившись по дороге в ресторанчике, я вернулся в отдел новостей. Было уже около восьми, но Ханэ не появлялся. Встретивший меня Миядзаки держал в руке клочок бумаги.
– Только что звонил младший инспектор Курусима. Сказал, что хочет тебе что-то сообщить.
Я взял у Миядзаки записку с номером телефона.
Курусима отозвался немедленно.
– Я по поводу того дела, - сказал он.
– Вернулся домой и вспомнил. Ночью во время моего дежурства трое или четверо суток назад имело место происшествие:
сбросили в море женщину. Помнится, мне говорили, что потерпевшая работает в том самом баре, зовут ее Норико Кисава, а в своем заведении она носит имя Анжела.
– Кто сбросил, иностранцы?
– Этого мы не знаем.
– Почему? Ваши ведь могли спросить у потерпевшей...
– По ее словам, она шла пьяная, а на нее внезапно кто-то накинулся. Так что, уверяю тебя, полиция тут ни при чем. Мы свое дело сделали.
Я громко расхохотался. Но Курусима сохранял серьезность. Он дал мне адрес Норико Кисавы и повесил трубку.
4
Двухэтажный дом, где жила Норико Кисава, стоял на склоне холма. Сквозь щель под крайней дверью пробивался свет. Я тихонько постучал. Из комнаты отозвались неразборчиво. Не долго думая, я потянул дверь. Она не была заперта. Я откинул занавеску и вошел.
В комнате было холодно. В углу стояла керосиновая печка, но она не горела.
Женщина лежала под шерстяным одеялом. Видно было только лицо, раскрасневшееся, словно от жара. Я пригляделся. Если не считать губной помады - никакой косметики. Лицо изможденное и все же красивое.
Женщина тоже разглядывала меня, спокойно, без тревоги или настороженности.
Глаза ее блестели.
– Анжела?
Она пропустила вопрос мимо ушей и спросила в свою очередь:
– Ты кто?
– А разве я не похож на мальчика из "игреков"?
– Брось трепаться. Кто тебя послал?
– Имени парня не знаю. Такой прыщавый, торчал у входа в "Принцессу".
– А-а, Горо... Все равно странно. Разве корабли не пришли?
– Этого я не знаю.
– Ты из Токио?
– Я приехал из Хамы. А ты, что, больна? Жара у тебя нет?
Анжела подозрительно уставилась на меня. Я коснулся ее лба. Лоб пылал, как в огне. Анжела оттолкнула мою руку и отодвинулась к стене, освобождая мне место. Темный блеск в ее глазах затягивал меня. И я мог поддаться. Я желал ее, и мне не казалось это подлым.
Я взглянул на часы - половина девятого.
В лазах Анжелы появился упрек. Возможно, она считала, что делает мне одолжение.
– Сколько времени ты знакома с Ханэ?