Девушка и смерть

— Ну, так как? Решайте, Анжела. Посмотрите мир, да и заработаете. Я, кстати, тоже еду.

— А… где будет показ?

— В одном из классов, завтра посмотрим, в каком. Давайте я вас встречу в вестибюле и провожу. Согласны?

— Да.

— Ну вот и отлично.

Назавтра Энрике и в самом деле встретил меня внизу и проводил на третий этаж в один из пустующих классов. Когда мы подошли к двери, нам навстречу вышла незнакомая мне девушка, видимо, тоже участвовавшая в показе. Похоже, это была одна из вчерашних выпускниц.

— Вот, — весело сказал Корбуччи, входя в комнату. — Познакомьтесь, Анжела, это сеньор Арканжо. А это — сеньорита Баррозо, прошу любить и жаловать.

— С удовольствием, — не старый, но уже кругленький, как мячик, невысокий человек привстал со стула и поклонился. Кроме него в комнате был ещё незнакомый аккомпаниатор за роялем. — Рад встрече с вами, сеньорита.

— Взаимно, сеньор.

— Ну, мы пока переоденемся, — сказал Энрике. — Когда нам вернуться?

— Минут через пятнадцать. Вряд ли мне понадобится больше.

Переодевалась я в соседней комнате, где оказались ещё две девушки, и, пока я надевала трико и пачку, подошла ещё одна. Показ шёл полным ходом, и меня этот факт несколько успокоил. Сеньор Арканжо пришёл не персонально ради меня, я была лишь одной из многих.

Моя очередь и впрямь подошла быстро, о чём мне сообщила вернувшаяся от антрепренёра девица. Не без душевного трепета я вошла в класс. Корбуччи был уже там, видимо и он впрямь собирался принять участие в показе вместе со мной.

— Адажио из "Зачарованного леса", пожалуйста, — попросил он.

Мы станцевали. Теперь я чувствовала себя несколько уверенней, чем в прошлый раз, ведь этот танец был мне уже знаком. Когда мы закончили, сеньор Арканжо попросил меня станцевать что-нибудь соло. Поколебавшись, я выбрала всё тот же танец из "Атамана".

— Замечательно, — сказал антрепренёр. — Благодарю вас, сеньорита, я получил искреннее удовольствие, — и деловым тоном спросил: — Вам известны условия контракта?

— Нет.

— Труппа выезжает в середине июля и возвращается в двадцатых числах сентября, так что у вас будет время отдохнуть перед началом сезона. В плане у нас — шесть городов, будем танцевать "Зачарованный лес", "Источник слёз", "Наяду", "Жозефину" и "Леандру". Также планируется несколько концертов. Проживание мы вам оплатим, а вот еда — за свой счёт. Вот, прочтите договор, всё ли вас устраивает. Сеньор Корбуччи, будьте так любезны, пригласите пока следующую.

Следующая девушка танцевала что-то из "Замка снов", ещё одна — из "Гарсиады". Я пыталась сосредоточиться на контракте, но всё равно отвлекалась, поэтому решила выйти в коридор. Меня удивила разница в отношении Арканжо ко мне и остальным девушкам. Если мои танцы он досмотрел до конца, похвалил и сразу дал контракт, то других он довольно бесцеремонно прерывал сухим "Достаточно, я с вами свяжусь". Наверное, ко мне он отнёсся по-особому из-за протекции Корбуччи, не забыть бы поблагодарить его за участие в моей судьбе…

В контракте меня всё устроило, потом его посмотрел Энрике, одобрил, и я тут же поставила подпись. У Корбуччи был большой опыт в этих делах, он выезжал на гастроли каждый год, ухитряясь не уставать и постоянно находиться в отличной форме. Он был из тех, кого называют трудоголиками, и, как говорили, просто не знал, что это такое — работать слишком много.

***

В начале июля сезон подошёл к концу, а отъезд был назначен на пятнадцатое. Все знакомые мне позавидовали и взяли торжественное обещание рассказать о поездке в подробностях. Бьянка помогла мне сложить вещи, скорее из солидарности, чем по необходимости — упаковать мои немногочисленные пожитки труда не составило. Вечером пятнадцатого числа я явилась на вокзал, где уже собрались остальные участники поездки. Сеньора Арканжо не было, он обещал встретить нас в Нектрисе, первом из городов нашего турне. Я изрядно удивилась, обнаружив, что среди моих спутников нет никого из нашего кордебалета. Было четверо солистов, было ещё несколько выпускников училища, и всё. Я-то полагала, что просматриваться будут если не все, то хотя бы лучшие из рядовых танцоров, а оказалось, что, взяв меня, сделали исключение!

В Нектрис мы прибыли на следующий день. Город был довольно крупным и имел собственный оперный театр. Он был, конечно, заметно меньше нашего, примерно на тысячу мест, но мне понравился. Уютный, компактный и какой-то домашний. Первый спектакль должен был состояться через неделю, так что было время порепетировать и приноровиться к маленькой сцене. Нам предстояло танцевать "Зачарованный лес", причём выяснилось, что кордебалет будет местный, и я задалась вопросом, что же, в таком случае, буду танцевать я. Ответ мне дал Энрике на следующий день. В день приезда мы разместились в местной гостинице, а на другой вечер в театре в честь нас, приезжих, давалось что-то вроде приёма. Ещё одно торжественное мероприятие нам обещали и за день до отъезда, в честь окончания выступлений в Нектрисе. Я тоже получила приглашение, и первым моим порывом было его отклонить: я не привыкла к светской жизни, у меня не было подходящего наряда, а главное — мне казалось не по чину присутствовать на равных в компании с ведущими солистами. Но, узнав, что все выпускницы тоже приглашены, я передумала. Приятно, наверное, хотя бы раз в жизни почувствовать себя важной особой. И я, надев предусмотрительно захваченные с собой голубое платье и белые туфли, отправилась в местную Оперу.

Но всё оказалось довольно скучно. Гости чинно прохаживались между столами с лёгкой закуской и вином, иногда кто-то предлагал тост. Меня, в числе прочих гастролёров, познакомили с несколькими значительными в городе персонами, чьи имена тут же выветрились у меня из головы. Те вежливо порасспросили меня о житье-бытье в театре и профессиональных успехах, выслушали в меру уклончивые ответы и отправились искать собеседника поинтереснее. Я начала подумывать, не будет ли с моей стороны бестактностью уйти, не прощаясь, и тут ко мне подошёл Корбуччи.

— Скучаете? — весело спросил он.

— Угу, — невнятно ответила я.

— Ничего, привыкайте. Завтра начнём работать, а пока придётся потерпеть. Кстати, о работе. Скажите, Анжела, как у вас с характерными танцами?

— Училась, как все, — я пожала плечами.

— Видите ли, — чуть ли не виновато пояснил Энрике, — я надеялся, что вам в "Лесе" дадут Чёрную Птицу, но сеньор Арканжо решил не рисковать, всё-таки вы ведь ещё никому не известны. Так что вас ожидает сольный номер в сцене бала, и танцевать вам придётся на каблуках. Справитесь?

— Попробую… — неуверенно сказала я. — А Чёрная Птица… Ведь и её, и Белую танцует одна балерина?

— Но нигде не сказано, что их не могут танцевать двое. Если танец на балу пойдёт хорошо, то в "Жозефине" вам дадут Ясмин.

— Ясмин? Но я, наверно, не смогу… Я же…

— Анжела, — вздохнул Энрике, — ну что ж вы так в себе не уверены? Вы прекрасная танцовщица, и даже если партия вам незнакома, мы успеем её разучить. И не переживайте, что времени мало. Это провинция, нас вводят в чужой спектакль, а мелкие огрехи вам простят только за то, что вы из столичного театра.

— А зрители знают, кем я там была?

— Нет, и вовсе не обязательно им об этом сообщать. Вам нужно сделать себе имя, Анжела, танцовщице из кордебалета, как бы талантлива она не была, сразу никто ведущих партий не даст. Так что считайте это репетицией перед настоящими выступлениями.

Я почувствовала, что неудержимо краснею. До смерти хотелось спросить, действительно ли он считает меня талантливой, или это сказано просто из вежливости, но я не решилась.

— Знаете, что я ещё думаю, — продолжил Энрике, сделав вид, что не заметил моего смущения. — Здесь, кроме спектаклей, планируется концерт. Почему бы нам не подготовить общий номер? Мне понравилось танцевать с вами.