Девушка ищет спонсора

Самым ценным из разговора с Аленой было, пожалуй, то, что теперь стала понятна причина конфликта Вики Солнышкиной со своей родительницей и подтвердилась симпатия Теплоухова к Нино Кавазашвили. Невольно напрашивался вывод: если обольстительная грузинка встречалась в доме Вики с Казбеком, то она вполне могла встретиться там и с Теплоуховым. Сразу возник вопрос: знала ли об этой встрече Вика?.. Если судить по ее болезненной реакции на случившееся, не знала. Но подруги могли действовать и в сговоре. Скажем, у них был разработан какой-то план, однако концовка секретной «операции» для Вики оказалась обескураживающей. И зачем в случае сговора ломать дверной замок? Проще было сослаться на утерянный ключ, которым якобы воспользовались мнимые преступники…

Увлекшись размышлениями, Голубев не заметил, как оказался перед роскошным офисом фирмы «Лебедь». Толком еще не решив, с кем здесь побеседовать в первую очередь, Слава поднялся на гранитное крыльцо и потянул за дверную ручку. Дверь оказалась закрытой на запор. С внутренней стороны за стеклом висела табличка: «Извините, сегодня мы не работаем».

Прислонившись к стеклу, Слава увидел в меблированном мягкими креслами фойе похожего на штангиста-тяжеловеса парня в расписной камуфляжной куртке. Из расстегнутого ворота виднелась вошедшая у российских военных в моду тельняшка. Развалившись в одном из кресел, парень скучающе дымил сигаретой. Лунообразное лицо его не выражало никаких эмоций.

«Охранник офиса», – догадался Голубев и постучал по дверному косяку. В ответ здоровяк равнодушно показал на табличку: читай, мол, что там написано. Пришлось Славе показать красные корочки служебного удостоверения. Парень с неохотой, будто предстояла очень трудная работа, поднялся и подошел к двери. Приоткрыв ее, хмуро спросил:

– Чо барабанишь? Читать разучился?

– Ага, буквы малость подзабыл, – съерничал Слава. – У вас сегодня санитарный день или все ушли на фронт бороться с организованной преступностью?

– Шефа повезли в церковь отпевать, потом – на кладбище.

Голубев прикинулся незнайкой:

– Что с ним случилось?

– Скоропостижно умер.

– Инфаркт?

– Я в болезнях не разбираюсь, – примитивно увильнул от ответа здоровяк.

– Я тоже не врач, – из солидарности сказал Слава и развернул удостоверение. – Сотрудник уголовного розыска. Предлагаю побеседовать на вольную тему.

Парень уперся туповатым взглядом в документ. Изучив его, буркнул:

– Сторож я тут.

– А где Михаила Буфетова можно увидеть?

На лице парня появилась гримаса, похожая на удивление.

– Ну, я Мишаня… то есть Михаил Буфетов, – не сразу ответил он.

– Почему из личного телохранителя шефа. превратился в сторожа? – воспрял духом Голубев.

– Власть переменилась.

– Кто теперь «Лебедем» командует?

– Черемисин пока.

– Может, пропустишь в офис? Сядем рядком да потолкуем ладком…

Буфетов распахнул дверь. Пропустив Голубева, щелкнул запором. Усевшись в кресло, бросил желтенький фильтр искуренной сигареты в стоявшую рядом фаянсовую урну и сразу закурил новую. Разговор вначале складывался плохо. Мишаня оказался из тех молчунов, которые каждое слово произносят с потугой.

Почти полчаса Славе пришлось потратить лишь на то, чтобы узнать, каким образом Буфетов стал телохранителем Генерального директора. Оказывается, познакомился он с Теплоуховым два года назад в бассейне «Нептун». У обоих на груди были одинаковые татуировки. Разговорились о морской десантной службе. Вспомнили некоторых отцов-командиров, и Теплоухов предложил Буфетову «непыльную, но денежную работу».

С таким же трудом пришлось выуживать и сведения о других охранниках «Лебедя». Кроме Мишани, подчинявшегося только Теплоухову, охранников – шестеро. Возглавляет их тридцатилетний Максим Помыткин – «Бывший армейский старлей и мастер спорта по боксу». Двое – из прошедших Афган десантников воздушных войск. Тоже спортсмены-разрядники. Остальные «мастера кулачного боя». Проще говоря, уголовники, отсидевшие в лагерях кто по пятилетке, а кто и дольше.

– И такая мощная гвардия упустила ни за понюшку табака итальянский гарнитур? – спросил Голубев.

Буфетов затянулся сигаретой:

– К тому гарнитуру отношения не имею. Моя обязанность была охранять только Николая Валентиновича.

– Как же ты не уберег шефа?

– Сам он от моей охраны отказался. Заставил квартиру стеречь.

– Часто Теплоухов без тебя ездил?

– Из Новосибирска первый раз уехал и вернулся в гробу.

– Не знаешь, кто ему такую свинью подложил?

– Я вообще ничего не знаю.

– Ну, Михаил, такого быть не может, – с упреком сказал Слава. – Постоянно находиться рядом с шефом и не знать круг его общения… Выходит, ты зря ел свой хлеб?

– Ничего не зря. При мне шефа никто пальцем не тронул.

– А попытки «тронуть» были?

– И не раз.

– Расскажи хоть об одном случае.

– Чо я помню, что ли…

– Последний, наверное, помнишь.

– Последний… – Буфетов наморщил лоб. – Нынче весной, кажись, в марте, когда мы с шефом ждали в аэропорту Толмачево отлет московского рейса, на Николая Валентиновича «наехал» крутой азербайджанец, пока я в туалет отлучался. Пришлось осадить наглеца и заставить извиниться за хамство.

– Азербайджанец – Сурен Абасов? – наугад спросил Слава.

– Ну.

– Чего ему надо было от Теплоухова?

– Хотел на халяву получить в «Лебеде» полставки охранника. Шеф резко отбрил халявщика, мол, у нас и без него «крыша» надежная. Сурен был крепко поддатый. Полез в пузырь, стращать начал. Тут я вмешался, и наглец слинял без звука.

– Михаил, тебе не кажется любопытной такая картинка: в марте Сурен вымогал у Теплоухова полставки, а в апреле из «Лебедя» задарма увели гарнитур? Надежная ваша «крыша» на деле оказалась дырявой…

Буфетов усмехнулся:

– Я говорил шефу, что гарнитур – работа азербайджанца. Шеф одернул: «Мишаня, это не твоя проблема».

– А что говорят ваши охранники?

– Ничего. Разборки всегда проводятся в глухой тайне. Конечно, они знают, куда уплыл гарнитур, но никогда и никому об этом не скажут.

– Почему?

– Порядок такой: не осилил – молчи, как рыбка, чтоб обиды не причинить сильному.

– Иными словами, не обижай слабого, если он сильнее тебя? – невесело сострил Голубев.

– Ну.

– Ты ведь не испугался Абасова. Чего ж охранники сдрейфили?

– Мои аргументы – физическая сила. А при разборках – у кого стволы мощнее, тот и победитель.

– У ваших какое оружие?

– Три «макаровских» пистолета: у Помыткина и у парней-афганцев. Остальным из-за уголовного прошлого не дали разрешение на владение огнестрельным оружием. Хотели мужики тайком приобрести что-нибудь весомое. Шеф категорически запретил им самовольщину, чтобы не нарваться на статью за незаконное хранение.