Девушка из грез

Мы, разумеется, знали. Об этом любому мало-мальски образованному жителю королевства известно.

Возмущение магического поля искажает естественный магический фон – не навсегда, на время. В результате происходит всплеск магической активности. Упыри просыпаются, умертвия восстают, привидения обретают дополнительную силу. Искажение естественного фона даже духов-стихийников пробудить может… но беда в другом. В наших краях магический фон всегда был спокойным и, в отличие от жителей других провинций и областей, мы не умеем защищаться от таких напастей.

– Госпожа Соули, домой! – скомандовал брюнет. Выпустил мою руку и нетактично подтолкнул к сапожной мастерской, возле которой остались лошади.

И я уже сделала несколько шагов, когда услышала:

– Рай, а ты уверен? Может, все-таки расскажешь ей?

Я конечно же обернулась. Райлен выглядел крайне недовольным – губы сжаты, кулаки тоже, в черном омуте глаз таятся молнии. Тем не менее штатный маг кивнул:

– Пожалуй, ты прав. Соули, задержись на минутку.

Он оказался рядом прежде, чем успела задуматься или перепугаться окончательно. Уверенно вцепился в локоток:

– Отойдем.

Поведение брюнета было немыслимо для приличного общества, но я и не думала сопротивляться. Даже изумленный взгляд госпожи Флер ничуть не задел.

Едва мы оказались вне пределов слышимости, Райлен остановился и спросил:

– Тебе ведь известно главное правило Ордена?

Тон мне не понравился. Было в нем нечто… обвиняющее. Да и сам вопрос не порадовал – странный. Конечно, известно. И мне, и всей нашей семье. Если бы не знали – давно бы запытали и самого Райлена, и его дружков.

– Вам запрещено обсуждать дела Ордена с… населением, – вслух ответила я. – Обсуждать других магов также не разрешается.

Брюнет коротко кивнул:

– Верно. И это, как вы можете догадываться, не блажь, а мера предосторожности.

Теперь уже я кивнула. Да, догадываюсь, хотя… в осторожность не верю. Я думаю, дело в другом. Престиж Ордена – вот единственная причина, по которой они скрытничают. И повод для таких выводов у меня есть.

Наш прежний штатный маг – господин Файкн – умер от чрезмерного употребления самогона, про это весь Вайлес знает. А на страницах столичной газеты написали, будто он погиб в сражении с кем-то неизведанным и опасным.

Райлен мой скептицизм то ли не заметил, то ли сделал вид. Продолжил прежним очень серьезным тоном:

– Но сейчас ситуация такова, что я просто обязан предупредить. Только ты не паникуй, ладно?

Сердце замедлило бег, душа похолодела. От дурного предчувствия даже пальцы свело, и звездочки перед глазами вспыхнули.

– Не паникуй! Просто выслушай.

Да, конечно. Конечно, я слушаю!

– Пару часов назад пришло сообщение из Ордена. Твой брат объявлен в розыск.

– Линар? – изумленно воскликнула я.

Тут же оказалась с зажатым ртом, в очень нецеломудренной близости от Райлена.

– Не ори, – прошипел маг. Продолжил торопливо: – На протяжении последних месяцев у него были серьезные проблемы в академии. Всех тонкостей не знаю, слышал – он что-то не поделил с ректором и одним из профессоров. В сообщении говорилось, что прежде чем сбежать, Линар обнес хранилище. Списка похищенного еще нет – Линар предусмотрительно устроил погром. Но замер магического фона в академии показал – твой брат не мелочился. Унес минимум три древнейших артефакта.

Я задрожала. Не от страха, нет… Просто сама мысль о том, что Линар мог украсть… она выше моего понимания. Брат не такой.

– Силы любого из этих артефактов достаточно, чтобы призвать грозу, подобную той, что идет на Вайлес. И у меня есть основания подозревать…

Я замычала, замотала головой. Нет, невозможно! Линар неспособен!

– Соули! – шикнул черноглазый строго. – Соули, он идет за тобой.

Что?!

Райлен убрал ладонь с моего рта, но закричать или возмутиться не смогла – онемела. А брюнет взял за подбородок, заглянул в глаза…

– Соули, пойми, я знаю, о чем говорю.

«А… а о чем ты говоришь?» – хотела спросить я, но язык прилип к небу.

Брюнет тяжело вздохнул, заключил в объятия. Прижал так же крепко, как тогда, в седьмом мире. Его ничуть не волновало, что стоим посреди городской площади, под прицелом десятков любопытных взглядов. Впрочем, мне эти взгляды были так же безразличны…

– Соули, ты слишком много для него значишь, – выдохнул маг.

Я вздрогнула и возразила:

– Ошибаешься. Он знать меня не желает. Он… – О Богиня! Как же трудно говорить, когда от твоих слов зависит судьба человека! – Последние полтора года Линар делает вид, словно меня не существует. Он даже писем моих не читает, понимаешь?

– Понимаю, – прошептал Райлен.

Мысль была подобна молнии. Вспомнился разговор в кабинете отца, признание Райлена… Брюнет выкрал мои старые письма! Неужели именно поэтому Линар запретил писать? Впрочем… на каникулах брат вел себя столь же холодно. Значит, дело не в герцогском сынке. Или все-таки в нем?

– Соули… Тебе, как девушке с классическим воспитанием, трудно понять, но я все-таки скажу. У меня есть все основания считать, что Линар испытывает к тебе отнюдь не братские чувства. Он любит тебя… как мужчина.

Я вздрогнула и попыталась отстраниться еще до того, как осознала смысл сказанного. Райлен не пустил.

– Я не афишировал свои чувства к незнакомке с портрета, – продолжал маг. – История вскрылась примерно через полгода. Когда по академии полетели слухи, Линар взбесился. Он пытался угрожать, а потом… потом был мужской разговор. Он сказал, что ты – его солнце и что отнять тебя не позволит. Сопоставь время и ты поймешь: Линар перестал отвечать на письма после того, как узнал о моих притязаниях.

– Врешь, – прошептала я.

А Райлен добил:

– Соули, я и сам хочу ошибаться, но… для оборотней подобные союзы нормальны.

– Линар не оборотень!

– Ты тоже не оборотень, – отозвался черноглазый. – Но в седьмом мире думают иначе. Возможно, в вашей крови есть нечто, чего мы, человеческие маги, не видим.

Хотела возразить, но не смогла. Седьмой мир… Седьмой мир действительно пошатнул мои представления о себе самой. Так неужели Линар…