Девушка из офиса

– Вы обедать идете? – интересуется Леня после получаса нашей усердной работы, – Война-войной, а обед по расписанию!

Я понимаю, что осталось полчаса, чтобы закончить презентацию, но Машу задерживать не хочется.

– Идите без меня, я тут дальше сама справлюсь. Спасибо тебе, ты мне очень помогла! – Если начистоту, никак она мне не помогла, я бы и так справилась без нее с самого начала. Понимаю, что Надя просто хотела меня этим унизить: мол, сама не справляешься, пусть Маша возьмет тебя под крылышко, хотя она такой же обычный специалист, как и я.

– Да, я иду, – говорит Маша Лене, – у меня уже тоже в животе урчит, – оправдывает она свое желание пообедать, и к горлу мгновенно подкатывает дурнота. Говорить о физиологии – признак невоспитанности и матерой провинции. Но я улыбаюсь ей в ответ и желаю приятного аппетита – признак интеллигентного человека. Все-таки, Маша – и есть провинция. Когда коллеги уходят, я пытаюсь снова сконцентрироваться на слайдах. Надо признать, что Маша мне немного помогла: с распечатанных листов выверять слайды, действительно, намного удобнее, хоть и менее экологично.

Из своего кабинета выходит Надя, у нее озабоченный вид и блуждающий взгляд, в руках закрытый ноутбук и ежедневник, она смотрит на меня сквозь очки, которые придают ее взгляду особой ядовитости.

– Хорошо, что ты здесь, – обращается она ко мне, – я на встречу ухожу, не успеваю столик забронировать для своего сегодняшнего ужина с партнерами. Давай сейчас попробуем дозвониться в «Пушкин» – забронируем столик на четверых в зале «Библиотека» на семь вечера.

– Хорошо… – растерянно произношу я и записываю всю эту информацию на розовый стикер. Когда Надя просит сделать что-то, что не является нашей прямой обязанностью, она всегда использует повелительное наклонение во множественном числе: «давайте сделаем» – говорит она, и ей кажется, что это звучит не как приказ, а как маленькая дружеская просьба. Но эта уловка не помогает, и, если честно, просьба забронировать столик в ресторане меня обижает, ведь я не секретарша какая, вроде моей Каринки.

– Просто если не успеем забронировать сейчас, останемся без столика, а я сегодня вообще ничего не успеваю, – виновато добавляет Надя, а заключаю, что если она все-таки смущается, значит, еще не все человеческое в ней потеряно.

– Да, конечно, Надя, без проблем! – стараюсь звучать бодро и машу над головой розовым листочком, как бы демонстрируя, что все под контролем. – Считай, что уже забронирован!

– Супер! Спасибо! – она одаривает меня улыбкой и уносится из кабинета.

– Презентация почти готова, – кричу я ей вслед, но, кажется, она уже этого не слышит.

Я остаюсь в кабинете одна, униженная, оскорбленная, и голодная, отчего мне хочется заплакать. Но плакать на рабочем месте – удел неудачников, успешные люди для этого закрываются в туалете. Времени размокать в жалости к себе, как печенье в теплом чае, у меня нет, нужно доделать презентацию, отправить Наде, а потом забронировать ей гребаный столик. С другой стороны, если мыслить шире коробки, как учит Надя, раз она поручает мне свои личные дела, это автоматически делает меня ее правой рукой. С этой мыслью я и звоню в ресторан. Подумаешь – забронировать столик, мне это вообще ничего не стоит. Инвестировать ресурсы в отношения с начальницей – это крайне рационально.

4 Сестра

Иногда это адское местечко, под названием московский метрополитен, которое москвичи по какому-то тайному сговору, а может быть, просто от общей безвыходности, считают самым удобным и надежным видом транспорта, может здорово испортить день.

Оранжевая ветка простояла в тоннеле добрых минут двадцать, из-за чего я опоздала на работу. А я, вообще-то, всегда прихожу на работу вовремя. Если начистоту, то «вовремя» в моем случае означат раньше Нади, а она позволяет себе приходить на полчаса позже. Но как раз сегодня застаю Надю уже сидящей в «аквариуме». Завидев меня еще на пороге, она выходит мне навстречу, чтобы окатить надменным взглядом.

– Выспалась?

– Нет, – отвечаю я с вымученной улыбкой, барыня изволит шутить, – Оранжевая ветка встала.

– Да, в новостях уже пишут! – приходит мне на помощь Машка, – суицидник очередной. Я тоже сегодня чуть не опоздала. Надя, а ты нормально доехала?

– Я на метро не езжу! – обрубает Надя, но звучит как: «У меня нет ничего общего с нищебродами». Смотрю на Машку, чтобы обменяться красноречивыми взглядами, говорящими: «Эта стерва как обычно», но Машка уже отвернулась и смотрит монитор. Очередной рабочий день начался.

Сегодня даже Надя не сможет испортить мне настроения, потому что, во-первых, сегодня пятница, а во-вторых, вечером я встречаюсь с Артемом, и все, о чем сейчас я мечтаю – чтобы она не задержала меня после работы, и я смогла заехать домой, переодеться и уложить волосы, собранные сейчас в высокий пучок.

Но, как назло, в пять вечера Надя все еще сидит в кабинете, как будто никуда не собираясь. Мои коллеги тоже сидят на своих рабочих местах, сосредоточенно щелкая мышками, но я вижу, что Леня просматривает страницу какого-то автомобильного бренда, а Маша прокручивает новости. Признаться, последний час я и сама выбирала себе платье в интернет-магазине. Я решительно встаю из-за стола, направляюсь к Наде, нерешительно заглядываю:

– Можно?

– Да, – Надя не отрывает сосредоточенного взгляда от монитора. Мне не видно экран, но вполне вероятно, она тоже выбирает платье или очередные туфли, только в каком-нибудь люксовом магазине. Она же в метро не ездит, а стало быть, и в масс-маркете не одевается.

– Я тебе больше не нужна? Хотела уйти сегодня пораньше.

– А у тебя работы больше нет? – Надя все-таки отрывается от «туфель», – Что, даже отчеты в «Клике» проверила?

– И даже разработчикам письмо отправила! – сообщаю я, – Но они все-равно ответят не раньше, чем через неделю.

– Я попрошу их ответить нам раньше.

– Сегодня уже не ответят точно, а мне к врачу, – бессовестно вру я, глядя Наде прямо в глаза.

– Болеешь? – она делает озабоченное лицо.

– Плановая проверка, – нахожусь я.

– К врачу – это, конечно, серьезно, – она смягчается, и мне становится стыдно, – Иди, конечно, и не болей!

– Спасибо! – говорю я, стараясь не выдать смущения.

– Надеюсь, врач – это не психолог или массажист, – уточняет Надя, и я улыбаюсь. Понимаю, что это такой странный у Нади юмор.

«Вокруг шум, пусть так, не кипишуй» – напеваю Касту и ношусь из ванной в комнату и обратно, как Кузя из игры «Позвоните Кузе». Артем заедет уже через час, а мне еще нужно помыть и высушить волосы, накраситься и одеться.

– Ты что, это наденешь? – мама заглядывает в мою комнату, когда я примеряю короткое горчичное платье.

– А что такое? – пристально оглядываю себя в зеркало. Волосы уже уложены утюжком, осталось только накраситься. Платье в обтяжку сидит на моей худощавой фигуре превосходно.