Девушка, которая взрывала воздушные замки (Luftslottet som sprangdes)

Малин Эрикссон вдруг улыбнулась.

– Это хорошо, – сказала она. – Просто здорово. Из тебя наверняка со временем вырастет журналист. Как скоро ты сможешь закончить работу над материалом?

– Через две недели. Мне надо проверить довольно многое из области международной торговли. И кроме того, для статьи нужен bad guy,[25] поэтому я хочу проверить, кто владеет «Витавара АВ».

– Значит, мы сможем дать статью в июньском номере? – с надеждой спросила Малин.

– Без проблем.

*

Инспектор уголовной полиции Ян Бублански с каменным лицом всматривался в прокурора Рихарда Экстрёма. Их встреча продолжалась уже сорок минут, и Бублански ощущал сильнейшее желание протянуть руку, схватить лежащий на столе Экстрёма экземпляр Свода законов Швеции и ударить им прокурора по голове. Он потихоньку обдумывал, что произойдет, если он так и поступит. Это, безусловно, наделает шума в вечерних газетах и, вероятно, выльется в судебное преследование за нанесение телесных повреждений. И он отбросил эту мысль. Главное отличие цивилизованного человека состоит в том, что он не поддается подобным импульсам, как бы вызывающе ни вела себя противоположная сторона. Ведь инспектора Бублански чаще всего вызывали именно в связи с тем, что кто-то поддавался необдуманным порывам.

– Ну, хорошо, – сказал Экстрём. – Я считаю, что мы пришли к согласию.

– Нет, к согласию мы не пришли, – ответил Бублански и встал. – Но руководителем предварительного следствия являешься ты.

Бормоча что-то себе под нос, он свернул в коридор, где находился его служебный кабинет, и вызвал к себе инспекторов Курта Свенссона и Соню Мудиг – всех имевшихся на тот момент в его распоряжении членов команды. Йеркер Хольмберг весьма несвоевременно решил взять двухнедельный отпуск.

– Ко мне в кабинет, – сказал Бублански. – Захватите кофе.

Когда они расселись, Бублански открыл блокнот с записями, сделанными во время встречи с Экстрёмом.

– На данный момент ситуация такова: наш руководитель предварительного следствия снял с Лисбет Саландер все обвинения, касающиеся тех убийств, за которые ее разыскивали. То есть ее больше не касается предварительное следствие, которым занимаемся мы.

– Это все-таки можно рассматривать как шаг вперед, – сказала Соня Мудиг.

Курт Свенссон, как всегда, промолчал.

– Я в этом не так уверен, – возразил Бублански. – Саландер по-прежнему подозревается в тяжких преступлениях в связи со Сталлархольмом и Госсебергой. Однако в наше расследование это больше не входит. Мы должны сосредоточиться на поисках Нидермана и разбирательстве с лесным кладбищем в Нюкварне.

– Понятно.

– Но совершенно ясно, что Экстрём будет возбуждать против Лисбет Саландер судебное преследование. Дело переведено в Стокгольм и выделено в отдельное производство.

– Вот как?

– И угадайте, кто будет проводить расследование?

– Я опасаюсь худшего.

– Ханс Фасте вернулся на работу и будет помогать Экстрёму со следствием по делу Саландер.

– Это же чистое безумие. Фасте совершенно не подходит для выяснения чего бы то ни было, касающегося Саландер.

– Я знаю. Но у Экстрёма имеется отличный аргумент. Фасте находился на больничном со времени… хм, нервного срыва в апреле, а это хорошее и простое дело, на котором он вполне сможет сконцентрироваться.

Молчание.

– Следовательно, сегодня вечером мы должны передать ему весь материал о Саландер.

– А история с Гуннаром Бьёрком, СЭПО и отчетом девяносто первого года…

– Ею займутся Фасте с Экстрёмом.

– Мне это не нравится, – сказала Соня Мудиг.

– Мне тоже. Но Экстрём – руководитель и имеет поддержку в высших бюрократических структурах. Иными словами, наша работа по-прежнему сводится к поискам убийцы. Курт, как у нас обстоят дела?

Курт Свенссон помотал головой.

– Нидерман как сквозь землю провалился. Должен признаться, что за все годы работы в полиции я с подобным не сталкивался. Нам не удалось обнаружить ни единого человека, кто бы его знал или имел представление о том, где он находится.

– Загадочно, – сказала Соня Мудиг. – Его, стало быть, разыскивают за убийство полицейского в Госсеберге, за причинение тяжкого вреда здоровью другого полицейского, за попытку убить Лисбет Саландер и за грубое ограбление и избиение медсестры Аниты Касперссон. А также за убийство Дага Свенссона и Миа Бергман. Во всех этих случаях имеются хорошие технические доказательства.

– Это уже кое-что. А как насчет финансового эксперта «Свавельшё МК»?

– Виктора Йоранссона и его сожительницы Лены Нюгрен? У нас имеются технические доказательства, указывающие на Нидермана, – отпечатки пальцев и ДНК с тела Йоранссона. Нидерман здорово поцарапался, нанося побои.

– О’кей. Есть что-нибудь новое о «Свавельшё МК»?

– Пока Магге Лундин сидит в следственном изоляторе за похищение Мириам By, дожидаясь суда, место руководителя занял Сонни Ниеминен. Ходят слухи, что Ниеминен объявил большое вознаграждение за сведения о местонахождении Нидермана.

– Тогда кажется еще более странным, что того пока не нашли. Что слышно о машине Йоранссона?

– Поскольку машину Аниты Касперссон обнаружили во дворе у Йоранссона, мы полагаем, что Нидерман сменил транспортное средство. Однако никаких следов машины Йоранссона нет.

– Следовательно, возникает вопрос, скрывается ли Нидерман по-прежнему в Швеции – в таком случае где и у кого – или уже успел перебраться в надежное место за границей. Какие у нас на этот счет мысли?

– У нас нет никаких доказательств того, что он сбежал за границу, но это единственный логичный вариант.

– Где же он в таком случае бросил машину?

Соня Мудиг и Курт Свенссон оба замотали головами. Когда речь шла о выслеживании объявленного в розыск конкретного человека, работа полиции в девяти случаях из десяти особой сложности не представляла. Надо было выстроить логическую цепочку и начинать раскручивать. Кто его приятели? С кем он вместе сидел в тюрьме? Где живет его подружка? С кем он любит ходить выпивать? Где он в последний раз пользовался мобильным телефоном? Где находится его машина? В конце этой цепочки обычно и обнаруживался искомый человек.

Проблема с Рональдом Нидерманом заключалась в том, что у него не было приятелей, отсутствовала подружка, он не ходил по кабакам и не имел известного полиции мобильного телефона.

Значительная часть усилий была, следовательно, направлена на розыски машины Виктора Йоранссона, которой, как предполагалось, Рональд Нидерман воспользовался. Она могла бы указать дальнейшее направление поисков.

Первоначально ожидалось, что машина всплывет в течение нескольких суток, скорее всего, на какой-нибудь стоянке в Стокгольме. Однако, несмотря на общегосударственный розыск, автомобиль блистал своим отсутствием.