Девушка, общавшаяся с Богами

— Селена, — рассмеялся любимый. — Ты, всё-таки, решила меня убить?

— Убьёшь тебя, как же, — хмыкнула я. — Скачешь, как кузнечик.

И снова легла, натянув одеяло до подбородка.

— Вставай, засоня! — одеяло начало сползать, и мне пришлось схватить его обеими руками.

— Стэнн! Оставь одеяло в покое! Я же сказала, что не буду учиться в вашей Тайной Школе. Зачем ты меня разбудил?

Стэнн перестал улыбаться:

— Я думал, мы вчера всё выяснили.

Я отвела глаза:

— Вчера мы выяснили только наши взаимоотношения, а не причины, по которым я не хочу у вас учиться.

— И каковы же причины? — любимый уселся на кровать рядом со мной, всем своим видом демонстрируя внимание. Я раздражённо поморщилась, приподнявшись на локтях:

— Вот только не надо такие рожи корчить, ладно? Если ты считаешь, что я дурью маюсь, так сразу и скажи.

Стэнн посерьёзнел:

— Я так не считаю. Но мне действительно хотелось бы знать, что тебя пугает в нашей работе.

Я села, закутавшись в одеяло, помолчала, закусив губу, собираясь с мыслями. Потом посмотрела прямо в глаза Главному Начальнику: что ж, он имеет право знать, почему я не хочу работать с ним в одной организации:

— Видишь ли… Работа в полиции — это, в первую очередь, дисциплина и подчинение приказам. А я не выношу, когда мной командуют, понимаешь? Я ведь с тобой и разругалась именно из-за этого: мне не понравилось, что ты смотрел на ситуацию только как начальник, а не как любящий мужчина. Но ведь ты и есть начальник, и командовать — это твоя обязанность. А я как представлю, что ты начнёшь мне приказы отдавать, а я должна буду им подчиняться, даже если они мне не по нраву… Как с экзаменом получилось. Пришёл, скомандовал, меня не спросил, хочу ли я этого, нужно ли это мне сейчас… Я сдержалась, не стала возмущаться при родителях и Нэйтасе, но уже тогда на тебя разозлилась. А что за жизнь у нас будет, если я после каждого твоего приказа буду злиться и разборки дома устраивать? Нет уж, увольте, я сюда не за этим приехала. И ещё. Я никогда не умела работать «от звонка до звонка». Каждое утро рано вставать, бежать на работу, сидеть в душном кабинете, света белого не видя… Я через месяц взвою от такой жизни. Я ведь поэтому и с работы ушла, и студию свою открыла, чтобы быть себе хозяйкой, чтобы никто не смел указывать, что, когда и как мне надо делать. Это не значит, конечно, что я всегда делаю только то, что хочу. Меня можно попросить, уговорить, мне можно объяснить… Но мне нельзя приказать, понимаешь? И зачем вам такой полицейский? Нервы себе мотать? Сам подумай, каково тебе будет держать в подчинённых строптивую жену. Да мы с тобой через год разбежимся, устав лаяться из-за работы. А мне бы этого не хотелось. Ты мне очень дорог, Стэнн, понимаешь?

Я замолчала, глядя на Начальника, слушавшего меня, уткнувшись взглядом в пол. Поняв, что я закончила свою речь, Стэнн, наконец, поднял голову, и я увидела, что в его глазах плещутся смешинки. Улыбнувшись, он взял меня за руку, ласково прикоснулся губами к открытой ладони и выдохнул:

— Глупышка моя…

Ну, вот. Я же ещё и глупышка! Ну, конечно, где уж мне тягаться умом с Его Высочеством! Я сердито дёрнулась, пытаясь выдернуть руку из его пальцев, но он только сильнее сжал её и неожиданно серьёзно сказал:

— Селена, запомни: никто и никогда не может командовать Пророком. Никто! Даже Король может только попросить, но не приказать. А уж я — тем более. Потому что пророчество — очень тонкая вещь, очень непредсказуемая, приказам не подчиняющаяся. Оно может застигнуть тебя на улице, в ванной, за обедом. И поэтому тебе нет никакой необходимости каждый день ходить на работу и сидеть в душном кабинете. Скорее, наоборот: надо будет прислушиваться к окружающему миру, реагировать на все его изменения, быть в потоке энергий, а это никак не вяжется с жёсткой дисциплиной, и ты правильно её боишься. Не переживай на этот счёт, никто не будет тобой командовать. Конечно, мы будем тебя вызывать, если нам понадобится твоя помощь, твоя интуиция, но в остальном ты будешь совершенно свободна. Нам очень нужен пророк, Селена, и ты как нельзя лучше соответствуешь этой должности. Точнее, будешь соответствовать, когда выучишься. Не отказывай нам, пожалуйста. Ты нам нужна. Очень нужна. А учиться тебе необходимо. У тебя великолепный потенциал, и будет жаль, если ты его погубишь из-за своих страхов, которые, как я уже сказал, совершенно не соответствуют действительности.

Вот оно как! Значит, Пророку нельзя приказывать? Что ж… это меняет дело. Пожалуй, Стэнн и Рэвалли развеяли все мои опасения, касающиеся учёбы. И я вполне могу обучаться в Тайной Магической Школе, не опасаясь, что это приведёт к ссорам, а то и к разрыву со Стэнном, а ведь именно это мучило меня больше всего.

Я снова легла, не выпуская руку любимого из своих пальцев.

— Селена, — встревожился Стэнн. — Я тебя не убедил?

— Нууу… — протянула я. — Ты же знаешь, мне нужны более веские доказательства.

— Более веские… — начал, было, он, но тут же понял, что я имею в виду. В глазах заплясали весёлые чёртики. — Ах, тебе нужны ещё доказательства?

Одним прыжком он оказался на кровати, навис надо мной, держась на вытянутых руках, угрожающе процедил:

— Значит, слов моих тебе мало?

Я взвизгнула и попыталась спрятаться под одеяло с головой, но не смогла выдрать его из-под его ладоней.

— Ну, берегись!

Он начал медленно сгибать руки, его лицо склонялось всё ниже, приближалось ко мне… Я закрыла глаза, потянулась ему навстречу, почувствовала на своих губах его жадный поцелуй, обняла, ощутив на себе тяжесть его тела… и тут Стэнн резко сел и, тяжело дыша, сказал:

— Селена, мы опоздаем.

Я разочарованно вздохнула и, потянувшись, пожаловалась:

— Я не умею так рано вставать. Я — сова. А нельзя занятия на более позднее время перенести?

— Можно, — согласился Стэнн, вставая. — Но не в этот раз. Сегодня Рэвалли свободен только с утра.

И поинтересовался, натягивая штаны:

— А с чего ты вдруг совой сделалась? Вроде, с вечера человеком была.

Я фыркнула, вылезла из-под одеяла и закатила ему лекцию о «совах» и «жаворонках», параллельно начав одеваться и причёсываться.

— Вон оно как, — задумчиво протянул мой начальник. — Хорошо, переговорю с преподавателями, на первое время будем ставить занятия попозже. Но, уверяю тебя, и месяца не пройдёт, как ты научишься засыпать и просыпаться не тогда, когда захочешь, а тогда, когда надо будет. И все твои совы-жаворонки от тебя улетят.

— Хорошо бы, — мечтательно закатила я глаза. — А то так надоело в полусонном состоянии по утрам бродить.

И тут леди Икэсса прислала зов, приглашая нас завтракать. Обгоняя друг друга, мы кинулись вниз по лестнице и, ворвавшись в гостиную, попытались сесть на один и тот же стул, в результате всё-таки стукнувшись лбами.

Хозяйка дома с улыбкой посмотрела на нашу толкотню, а потом сделала пасс руками, и мы разлетелись на разные концы стола и упали на стоящие там стулья.

— Дети, дети, — укоризненно сказала она. — Пора бы уж немного повзрослеть.

Мы фыркнули, и я уткнулась в тарелку, а Стэнн, всё-таки пересев ко мне, ответил:

— Мам, успеем ещё. Какие наши годы.

И я подумала: действительно. Жизнь только начинается, и это прекрасно!

Позавтракав, мы перенеслись в Дом Тайной Полиции, и Стэнн, дав дежурному колдуну поручение внести меня в Магический Допуск, повёл меня в кабинет Рэвалли.

По дороге я поинтересовалась, что такое Магический Допуск. Оказалось, что это такое автоматическое антизаклинание, позволяющее колдунам ходить по Дому Полиции. Не включённые в Допуск без сопровождения полицейского смогут пройти только в самый первый зал — Зал посетителей, к дежурному. Все остальные двери прочно закрыты различными заклинаниями. Заклинания запутаны между собой, как нитки из нескольких клубочков после того, как ими котёнок поиграл. И даже опытному колдуну потребуется немало времени для того, чтобы их распутать. А времени этого ему никто не даст, потому что при такой попытке сразу раздастся дикий звон, слышимый по всему зданию Тайной Полиции, в том числе и в подвальном зале для занятий, да и в домах Тайных Полицейских тоже сработает сигнализация.