Девушка розовой калитки и муравьиный царь

Он стал немножко похож на героя гамсуновского «Пана», когда, пожимаясь и стесняясь, сообщил свои северные впечатления. Выдавая себя за «специалиста» и «материалиста», с какой-то «таежной» скромностью он рассказал, как шаманка назначила ему день, когда он будет в лесу, около ее жилища. Он не поверил, но в тот самый день, сам не сознавая, очутился на тропе, приведшей его к шаманке. И потом он рассказал еще, как всю ночь плясала шаманка, взмахивая бубном, падая в изнеможении, чтобы, отдохнув немного, снова пуститься в свой колдовской пляс.

Нам странно слушать такие рассказы. Слушаешь и думаешь: где-то в тайгах и болотах живут настоящие люди, с человеческим удивлением в глазах; не дикари и не любопытные ученые этнографы, а самые настоящие люди. Верно, это – самые лучшие люди: солнце их греет, тайга кроет, болото вбирает в свою зелено-бурую даль всю суетность души. Когда-нибудь они придут и заговорят на новом языке. Послушаем. Только поймем ли свободный язык, возьмем ли из руки их то нежное, северное дитя, которое они бережно и доверчиво принесут нам?

Хочется сказать об этих северных светловзорах, сообщниках муравьиного царя, простыми словами певца тайги – Георгия Чулкова:

Стоит шест с гагарой,С убитой вещей гагарой;Опрокинулось тусклое солнце;По тайге медведи бродят.ПРИХОДИ, ЛЮБОВЬ МОЯ, ПРИХОДИ!Я спою о тусклом солнце,О любви нашей черной,О щербатом месяце,Что сожрали голодные водки.ПРИХОДИ, ЛЮБОВЬ МОЯ, ПРИХОДИ!Я шаманить буду с бубном,Поцелую раскосые очиИ согрею темные бедраНа медвежьей белой шкуре.Приходи, любовь моя, приходи!

Ноябрь 1906