Девушка с холста
Шрифт:
— И как это влияет на раскрытие дела?
— Пока не знаю, может, и никак. Что ты на меня взъелся? Я же не виноват, что убийца не оставил свою визитку на трупе! — В голосе Антона послышались нотки справедливого возмущения.
Напоследок Юрасов сообщил:
— Тебе, наверное, это будет неинтересно: Пасечников из Тихвина, как и Щербанова.
Атаманов положил трубку, но в его ухе еще долго продолжало звенеть эхо громкого голоса Антона.
— Вот так, Алисочка, они из одного города, — сказал Андрей за ужином ангорской кошке.
Алиса опустошила мисочку с рыбным паштетом
— А ведь может оказаться пустышкой — в Питере полно народу из Тихвина, все сюда едут. Кто знает капризную сыщицкую удачу, вдруг это Пасечникова рук дело. Не случайно же он исчез из общаги после убийства Щербановой. Правильно я говорю?
Алиса повела рыжим пушистым ушком, она внимательно наблюдала за каждым движением Андрея. Больше всего ее интересовал толстый кусок бекона, что лежал на тарелке у самого края стола.
— Что у них может быть общего — мелкий воришка и избалованная барышня? Может, они вместе в школе учились? Хотя это вряд ли. Пять лет разницы — обычно школьники знают друг друга на класс, на два старше-младше.
Атаманов, увлекшись размышлениями, соорудил бутерброд с Алисиным беконом и поднес его ко рту. Он не заметил, как кошка пытается напомнить о себе постукиванием мягкой лапы. Все дипломатические методы были исчерпаны, и Алисе пришлось осторожно укусить Андрея, чтобы обратить на себя внимание.
— Прости, Пушистик, дурака. Совсем совесть потерял, — принялся извиняться Атаманов. Он отделил от бутерброда большую часть мяса и, прежде чем отдать его Алисе, мелко нарезал.
Сергей Пасечников оказался тертым калачом — без железобетонных доказательств к нему не подкопаться.
— Да, с Наташей общался. Так я со многими общаюсь. Были ли мы раньше знакомы? Нет, не были. Ну, Тихвин — деревня маленькая, может, и пересеклись где. Я ж не компьютер, чтобы все помнить. Где был во время убийства? Не поверишь, командир, в кабаке пил.
И так на все вопросы: нет, не был, не видел, не знаю, не помню.
— Хоть что-нибудь ты знаешь?! — в сердцах спросил Атаманов, подписывая протокол. — Девчонку убили, а тебе наплевать.
— Мне наплевать?! Если бы ты знал, как мне не наплевать! Насколько мне дорога была Наталья! Как жаль! Как жаль…
— Паясничать тут неуместно, — сухо произнес Андрей, — бери пропуск и убирайся с глаз долой.
Когда Пасечников исчез за дверью, Андрей потянулся к телефону.
— Михаил, где тебя носит? Когда будешь, зайди. Дело есть.
Кострова долго ждать не пришлось. Миша появился на пороге родного отделения спустя двадцать минут, еще через три минуты он вошел в кабинет Атаманова.
— В Тихвин надо съездить.
— В Тихвин? — переспросил Миша, прикидывая, как долго там придется зависать.
— Эх, Мишаня! Ты когда-нибудь Успенский монастырь видел?
— Нет, — помотал головой Костров, — а что?
— В Тихвине Успенский монастырь красоты неописуемой. А ты живешь тут, в двухстах километрах, и не знаешь. Считай, что тебе повезло, есть возможность посетить, полюбоваться древностью.
— Да мне как-то не обязательно…
— А какие там сосновые леса вокруг, живописная речка Тихвинка! — нахваливал Андрей. — Заодно разузнаешь о Щербановой. Поговори с соседями, с ее знакомыми. Может, что всплывет.
Ну и Шныря постарайся зацепить. Не нравится мне он.— Я помню, в мои студенческие годы где-то здесь было кафе. Оно в советском стиле, но зато недорогое. Зайдем?
Снежана мысленно прикинула, сколько у нее денег. Если кафе действительно недорогое, то на сок с десертом, пожалуй, хватит. Может ли она себе сейчас позволить такие траты? Нежелательно так легкомысленно разбрасываться скудным бюджетом, но, если без этого не обойтись, придется. Все же сейчас финансовое положение относительно стабильное: есть работа, пусть с небольшой зарплатой, но она есть.
От Носова не ускользнуло ее замешательство, и он поторопился добавить:
— Я приглашаю.
Саша осекся. Он испугался, что вдруг его приглашение будет расценено как благотворительность, а это может обидеть Снежану. Девушка может подумать, что он видит ее малообеспеченность. Носов почувствовал себя неловко. Но это было правдой — не видеть ее затруднительного положения мог только слепой.
Снежана выполняла тяжелую работу, не зная выходных, и считала копейки. Одевалась она слишком бедно, и особенно это было заметно на фоне ее сверстниц из института. А среди студенток конкуренция: у кого косметика лучше, кому дороже сделали подарок, кого пригласили в самый престижный ресторан, не говоря уже об ежедневных дефиле по учебным аудиториям в модных нарядах.
«Бедная девочка», — посочувствовал Саша про себя и поспешил перевести тему.
Они со Снежаной забрались в уголок, подальше от входа. Девушка выбрала место, с которого можно видеть все происходящее в зале, Саша устроился напротив. Заказав вишневый сок и пирожное для девушки, он решил перейти к делу:
— Помнишь, ты рассказывала про мужчину, который за тобой гнался в темном парадном?
Носов сам не заметил, как перешел на «ты».
— Помню. Он оказался опасным преступником? — игриво ответила Снежана. Она пребывала в веселом настроении.
— Пока не ясно. Постарайся вспомнить, в каком доме это произошло и когда.
— Когда это было, не помню. — Она выдержала паузу. Саша замер в ожидании: его план, реализация которого во многом зависела от показаний Снежаны, начинал рушиться, он приобрел форму Пизанской башни. — Если это важно, можно определить по записям в блокноте, я для отчета записывала адреса, по которым ходила.
Носов воспрял духом: наклон башни прекратил увеличиваться, и план получил шанс на жизнь. Кроме памяти Снежаны, имели значение обстоятельства — не обязательно то, что скажет девушка, уложится в его версию.
— В каком именно доме это произошло, пожалуй, не вспомню, запись не поможет. У меня там примерно так: дата, номер дома и квартиры, в которые звонила. В тот день мне предстояло обойти четыре дома.
У Саши опять упало сердце: Пизанская башня снова устремилась к земле.
— Думаю, что дом узнаю, если его увижу. Когда пойдем на экскурсию? — Снежана лукаво прищурила глаза.
— Если можно, прямо сейчас. — Саша смутился, он почувствовал, как его щеки заливает пунцовая краска. Снежана ему очень нравилась, но в этом он боялся признаться даже самому себе и всячески прогонял эту мысль. Он крайне обрадовался, и непонятно, от чего больше: от того, что версия оживает, или от возможности еще какое-то время находиться рядом с девушкой.