Девушка с Рублевки

– Это твой дом? – удивилась я. – Какой большой! А сколько народу в нем живет?

– Постоянно – двое, я и Анна Георгиевна. Это моя тетушка. А так... друзья иногда зависают.

– И подруги? – не удержалась я.

– И подруги, – согласился Петр и открыл дверь. – Заходи!

Сразу за дверью Петр щелкнул выключателям, по стенам зажглись светильники. Справа сквозь арку была видна кухня с барной стойкой. Слева начиналась лестница.

– Проходи, можно не разуваться, – пригласил Петр, помогая снять плащ.

Я прошла прямо и оказалась в гостиной. Все как полагается: у одной стены камин, вторая – сплошь окно, возле третьей – антикварный секретер и торшер в виде нагой негритянки, держащей над головой абажур. Перед камином – диван, на полу – серый пушистый ковер. Каблуки утопали в густом ворсе. А сниму-ка я эти сапоги, утомили они меня окончательно. Я села на диван и начала стаскивать сапог.

– Подожди. – Петр подошел бесшумно и сел на ковер возле дивана. – Я тебе помогу.

– Не надо. – Я посмотрела ему в лицо, но никаких особенных эмоций не увидела, лишь легкое удивление в глазах: «Почему?» – А вдруг у меня там колготки лопнули? Они рвутся иногда на пальцах. Хороша же я буду в рваных колготках и в таком роскошном интерьере!

Боже, что я несу! Кажется, у меня есть все шансы сойти за дуру.

– А мы и колготки снимем, если захочешь, – улыбнулся Петр, взялся за мой сапог и потянул его очень аккуратно. Потом так же осторожно снял второй.

– Какие маленькие у тебя ноги!

Мои ступни в абсолютно целых колготках поместились на его ладони. От ладоней шло тепло, и я почувствовала, как оно жаром отозвалось сначала в ступнях, затем в лодыжках, коленях, поднялось до бедер, груди, а потом ударило в голову. Я откинулась на спинку дивана. Потолок холла терялся где-то высоко-высоко. И мне показалось, что я вижу сквозь него звезды.

...Петр спал очень спокойно. Впрочем, кровать в его спальне была такой огромной, что даже если бы он метался, все равно бы мне не помешал. Он и не мешал – с вечера сгреб меня к себе на плечо, а наутро я, проснувшись, обнаружила, что лежу с краю. Я тихонько повернулась. Петр спал на середине кровати, обняв подушку. Лицо его было расслабленным и оттого немного детским. Лоб высокий, нос немножко, совсем чуть-чуть, картошкой, губы четко очерчены, подбородок с легкой впадинкой. Кажется, я где-то читала, что такой подбородок – признак упрямца, а такой лоб – примета интеллектуала, а нос картошкой говорит о добродушии его владельца.

Эй, Петька, Петр, а ты какой? Добрый, упрямый интеллектуал, да? Я ведь ничего про тебя не знаю, кроме того, что ты смог целый год прожить с Аленкой и, расставаясь, подарил ей квартиру. А еще я знаю, что ты самый восхитительный из тех немногих мужчин, которые у меня были. Так, как сегодня ночью с тобой, я еще никогда и ни с кем не летала. Высоко-высоко, до самых звезд...

Утреннее солнце застревало в оконных жалюзи, но в комнате хватало света, чтобы видеть его лицо. Петр почувствовал мой взгляд, открыл глаза и улыбнулся:

– Привет!

– С добрым утром. – Мой голос звучал хрипловато.

– Ты простыла? – слегка нахмурился он.

– Нет, осипла с чего-то.

– Ну еще бы! Ты так вчера звучала. – Теперь его улыбка стала самодовольной. (Вот поросенок, довел до такого состояния, что я кричала от наслаждения, а теперь намекает.) – Иди ко мне.

Бог мой, как же давно я вот так не просыпалась с мужчиной! Интересно, а что там за шум? Шумели внизу, в холле. Слышались женские голоса, слегка истеричный молодой и увещевающий немолодой.

– Петь, там, кажется, кто-то пришел, – сказала я, выпутываясь из его рук.

– А? Да, пойду посмотрю. Подожди меня, я быстро.

Он, перекатившись к краю, встал с кровати одним гибким движением, накинул халат и вышел. А я отправилась в ванную.

Ванная примыкала к спальне и, насколько я вчера успела заметить, была роскошной. Черный кафель на стенах, серый – на полу, белый фаянс, хромированные смесители и всякие финтифлюшки. Наискосок – вторая дверь. В коридор. На стенах зеркала, разумеется. Мама дорогая, на кого я похожа!

Вчерашняя подводка для глаз расплылась черными кругами, стильно выстриженные пряди встали дыбом и торчали, как у пугала, в разные стороны. Ну и красавица! Хорошо, в спальне полумрак был! Срочно под душ!

– Где эта тварь? Я хочу видеть шлюху, которую ты вчера подцепил! – раздался голос за дверью, и я вздрогнула.

– Нэлли, прекрати! Ты же знаешь, что я не выношу крика.

– Ах, ты не выносишь криков? А я не выношу твоих закидонов! Оставил меня вчера одну и уехал с какой-то бабой! Где ты ее прячешь? Я знаю, ты с ней спал! В этой комнате разит блядством!

Так, пора одеваться. Я мысленно поблагодарила всех богов, надоумивших меня вчера раздеться здесь, в ванной. И стала натягивать свое бельишко цвета шампанского и трикотажный зеленый балахон. Потом пустила воду из крана, умылась, вытерла полотенцем глаза, оставляя на нем черные пятна, провела мокрыми ладонями по волосам, приглаживая. И тут дверь ванной распахнулась.

– Ага, вот она где!

В зеркале отразилась вчерашняя брюнетка. Только теперь ее лицо не было капризным. Оно было разгневанным, в красных пятнах, но все равно красивым. И очень юным.

– Милочка, вы ко мне? – Я повернулась к ней, с перепугу скопировав интонации Эммы Валерьевны.

– К вам... – оторопела Нэлли и вдруг стала хохотать, показывая на меня пальцем. – Ой, не могу! Петька, ты что, с ней спал? Она же старуха! Вчера с перепою не разобрал, что ли? Ой, не могу...

Так, все, с меня достаточно. Я рванула на себя вторую дверь из ванной, выскочила в коридор, сбежала вниз по лестнице. Сапоги! Где мои сапоги?

– Что случилось? – На шум выглянула пожилая женщина с приятным лицом.

– Вы не знаете, где мои вещи? Сумочка, плащ и сапоги?

Женщина, с сочувствием глядя на меня, открыла дверь стенного шкафа и указала на мои вещи.

– Спасибо.

Я натянула сапоги на голые ноги, некогда колготки искать, платье длинное, накинула плащ и, схватив сумочку, выскочила за дверь. Ворота были закрыты неплотно, и я протиснулась в щель. Так, мы вчера с той стороны приезжали. Я заспешила по дорожке и минут через пятнадцать вышла к Рублевскому шоссе. Ну, отсюда уже недалеко, осталось перейти на другую сторону и проехать три остановки.