Девушка с секретом
Шрифт:
— Нет, не знаю, — хозяйка пожевала губами. — Я мало куда хожу… А зачем она вам нужна-то?
Мужчины, переглянувшись, промолчали.
Их поиски не увенчались успехом. Они уже побывали у домика, о котором рассказывал покойный Лаврентий. Нигде никаких следов Евгении. Оставалась последняя надежда на этот небольшой поселок, расположенный в непосредственной близости от злополучного места, но и здесь тупик…
— Ладно, тетка, — тяжело вздохнул Павел после нескольких минут напряженных размышлений. — Поехали мы. Если узнаешь что о ней, прошу, позвони мне вот по этому телефону.
Он
— Ага, понятно, — пробормотала тетка ему в ответ, разглядывая цифры. — А если тебя дома не будет?
— Это номер мобильника.
— А это чегой-то? — выкатила она на Павла глаза.
— Такой телефон новый, он всегда со мной, — устало вздохнул племяник, и, попрощавшись, мужчины вышли из дома.
Как только дверцы джипа хлопнули и машина тронулась с места, полотняная штора, разделяющая дом на две части, заколыхалась и из-за нее вышла Женька.
— Уехали? — тихо спросила она, и самой себе ответила: — Уехали…
— А кто второй-то был? — Баба Лиза принялась убирать со стола. — Жених, что ли?
— Нет, адвокат. Мой адвокат… — печально вздохнула Женька, тяжело опускаясь на скамейку, где несколько минут назад сидели неожиданные гости, потом с удивлением подняла глаза на свою хозяйку: — Надо же, насколько тесен мир! Кто бы мог подумать, что меня спасет именно тетушка Павла!.. Это невероятно! И где они могли познакомиться с Игорем Владиславовичем?!
Баба Лиза прострелила ее подозрительным взглядом, но от расспросов воздержалась. Ни к чему человеку в душу лезть, когда он этого не хочет. А что девчонка не хочет откровенничать, она поняла с той самой минуты, когда Женька переступила порог ее дома.
— А Пашка-то хорош! — мечтательно произнесла старая женщина, вытирая мокрой тряпкой стол. — Какой мужичака вымахал! Только по всему видать — непутевый!.. А в кого ему путевым-то быть?! Папашка всю жизнь по тюрьмам, мамашка, прости господи, сатанисткой заделалась! Видать, на старости лет совсем свихнулась! Как просила ее отдать малого! Уперлась — мой, и все тут! Слышь, Женька? Ты чего притихла-то?
Та сидела на скамейке, замерев от отчаяния и боли…
Час назад, услышав мотор машины, они с бабой Лизой прильнули к окну. И когда увидели пузатый бок, показавшийся из проулка, Женька тихо ахнула:
— Павел!
— Знакомый, что ли? — оглянулась на нее хозяйка.
— Да, но… — она замялась. — Я не хотела бы с ним встречаться…
Сказав так, она не покривила душой. Прожив эти несколько дней у гостеприимной женщины, она смогла немного успокоиться и привести свои мысли и чувства в порядок. Начинать ворошить все заново — значит навлечь на себя новые душевные осложнения, а этого ей не хотелось.
Баба Лиза быстро смекнула, что машина едет к ним, и спрятала Женьку на другую половину избы, строго приказав:
— Сиди тихо, как мышка! Что бы ни спросили, о чем бы ни говорили, не вздумай носа показывать…
Так она и поступила.
Затаив дыхание, Женька сидела на краешке кровати и впитывала каждое слово, произнесенное за столом. Эти минуты, проведенные в добровольном заточении, стали для нее пуще каторги. Она еле сдержалась от возгласа удивления, когда
выяснилось, что баба Лиза родная тетка Павла. Но, строго следуя ее наставлениям, молчала.Видит бог, давалось ей это с большим трудом!
Каждый раз, когда начинал говорить Павел, она невольно вздрагивала и еле сдерживалась, чтобы не броситься ему на шею и не разразиться слезами облегчения. Но здравый смысл одергивал ее и заставлял сидеть на месте…
Сейчас же, слушая, как затихает вдали шум мотора, она вдруг со всей отчетливостью поняла, что жизнь в тишине и покое, но без Павла, для нее ровным счетом ничего не значит.
Глядя остановившимися глазами в никуда, она прокручивала в памяти их последнюю встречу, когда Павел был раздавлен горем и от отчаяния готов был живьем закопать ее в землю. Прокручивала и понимала, что простила его в тот самый момент, когда он с искаженным от боли лицом велел ей выбираться из могилы…
Суровый окрик бабы Лизы отвлек ее от невеселых размышлений:
— Женька! Ты давай не куксись, а снеси поросенку хлебово.
Девушка, безропотно подчинившись, вышла из дома и направилась к ветхой сараюшке в глубине двора. Дощатая дверь, едва державшаяся на двух петлях, жалобно скрипнула, пропуская ее внутрь. Женька часто заморгала, привыкая к полумраку хлева, и едва не закричала от неожиданности. Прямо против входа на маленьком чурбачке, служащем для колки дров, сидел Павел и с насмешливой ухмылкой смотрел на нее в упор.
— Ну, привет, пропащая… — тихо промолвил он и, встав, сделал шаг вперед.
— Привет, — выдохнула Женька. — Как ты тут?.. Вы же уехали?..
— Уехали, как же! — Он не переставал ухмыляться и все приближался к ошарашенной неожиданностью Женьке. — Адвокат твой не из дураков… Сразу подвох почуял. Говорит, кто-то за шторкой дышит. Вот я и решил посмотреть. Выходит, он не ошибся.
Павел подошел вплотную к девушке и, опершись руками в стену за ее спиной, приблизил свое лицо к ее.
— Прости меня! Я знаю, что сложно простить такое, но молю тебя — прости! — выпалил он скороговоркой. — Я — последнее дерьмо, я знаю! После того как ты пропала, я не спал ни одной ночи…
— Почему? — хрипло вставила Женька, ощущая на своем лице тепло его дыхания.
— Я искал тебя! Я так боялся за тебя!
— Почему? — пролепетала она, боясь поверить в услышанное.
— Ты такая… незащищенная, — с нежностью произнес Павел и охватил ее губы своими.
Обмякнув в его сильных руках, Женька обхватила его лицо ладонями, и слезы радости закипели в ее глазах.
— Па-авлик! — чуть слышно простонала она. Ей так хотелось верить, что она нужна ему. — Ты правда искал меня?!
— Конечно! — хрипло пробормотал он, прижимая ее к себе все сильнее. — Как же еще?!
Он принялся покрывать ее лицо быстрыми поцелуями, шаря жадными руками под тонким свитерком.
— Женька! Женька! — повторял он без устали, лаская девичью грудь. — Я почти забыл, какая ты нежная!..
Постанывая от наслаждения, девушка гладила широкие плечи.
Грубая реальность осталась там, за стенами этого маленького сарайчика. Все, что имело сейчас для нее значение, — это любимые глаза, вспыхивающие огнем желания.