Девушка с татуировкой дракона

В начале октября Лисбет Саландер прочла заметку, которую обнаружила в интернетовской версии газеты «Хедестадс-курирен», и показала ее Микаэлю. После непродолжительной болезни скончалась Изабелла Вангер. О ней скорбит ее недавно воскресшая дочь Харриет Вангер.

Зашифрованная электронная почта от: [e-mail]

Кому: [e-mail]

Привет, Микаэль.

Сегодня ко мне в редакцию приходила Харриет Вангер. Она позвонила за пять минут до того, как прийти, и я оказалась совершенно неподготовленной. Красивая женщина, элегантно одетая и с холодным взглядом.

Она приходила сообщить, что заменила Мартина Вангера в качестве представителя Хенрика в правлении. Была любезна и дружелюбна, заверила меня, что концерн «Вангер» не собирается выходить из соглашения и что семья, напротив, полностью поддерживает обязательства Хенрика перед журналом. Она попросила провести ее по редакции и спрашивала о том, как я расцениваю сложившуюся ситуацию.

Я сказала все как есть: что не чувствую твердой почвы под ногами, что ты запретил мне приезжать в Сандхамн и что я не знаю, над чем ты работаешь, но что ты собираешься прикончить Веннерстрёма. (Я решила, что могу это рассказать. Она все-таки член правления.) Она подняла одну бровь, улыбнулась и спросила, сомневаюсь ли я в том, что у тебя это получится. Что мне было отвечать? Я сказала, что мне было бы куда спокойнее, если бы я лучше понимала происходящее. Эх, конечно, я на тебя полагаюсь. Но ты сводишь меня с ума.

Я спросила, знает ли она, чем ты занимаешься. Она ответила отрицательно, но сказала, что, по ее впечатлению, ты удивительно решительный человек с инновационным мышлением. (Это ее слова.)

Я сказала также, что понимаю, что в Хедестаде произошло нечто драматическое, и схожу с ума от любопытства по поводу истории Харриет Вангер. Короче говоря, я чувствовала себя идиоткой. Она ответила вопросом на вопрос, поинтересовавшись, неужели ты действительно мне ничего не рассказал. По ее словам, она поняла, что у нас с тобой особые отношения и что ты наверняка расскажешь мне, когда у тебя появится немного свободного времени. Потом она спросила, может ли она на меня полагаться. Что мне было отвечать? Она сидит в правлении «Миллениума», а ты бросил меня вести переговоры совершенно безоружной.

Потом она сказала нечто странное – попросила меня не судить ни ее, ни тебя слишком строго. Утверждала, что в долгу перед тобой и очень хотела бы, чтобы мы с ней тоже стали друзьями. Затем она пообещала рассказать свою историю, если ты не сможешь. Она ушла полчаса назад и оставила меня в полной растерянности. Думаю, она мне понравилась, но пока не знаю, могу ли я на нее полагаться. Эрика.

P. S. Я скучаю по тебе. Мне кажется, что в Хедестаде произошло нечто жуткое. Кристер говорит, что у тебя появилась странная отметина на шее, похожая на след от удавки. Это правда?

От кого: [e-mail]

Кому: [e-mail]

Привет, Рикки. История Харриет настолько ужасна, что тебе даже не представить. Будет здорово, если она все расскажет тебе сама. Мне даже страшно об этом подумать.

А пока я ручаюсь, что ты можешь полагаться на Харриет Вангер. Она сказала правду, утверждая, что в долгу передо мной, и можешь мне поверить – она никогда не сделает ничего во вред «Миллениуму». Будь ей другом, если она тебе нравится. А если не нравится, не надо. Но она заслуживает уважения. Она – женщина с тяжелым прошлым, и я питаю к ней большую симпатию. М.

На следующий день Микаэль получил еще одно письмо.

От кого: [e-mail]

Кому: [e-mail]

Здравствуйте, Микаэль. Я уже несколько недель пытаюсь выкроить время, чтобы написать Вам, но, похоже, в сутках слишком мало часов. Вы так поспешно исчезли из Хедебю, что мне так и не удалось встретиться с Вами и попрощаться.

После моего возвращения в Швецию время оказалось заполненным душераздирающими впечатлениями и тяжелой работой. В концерне царит хаос, и мы с Хенриком усиленно работаем над тем, чтобы привести дела в порядок. Вчера я посетила «Миллениум»; зашла как представитель Хенрика в правлении. Хенрик мне подробно рассказал о ситуации Вашего журнала.

Я надеюсь, что Вы не возражаете против того, чтобы я появилась там в таком качестве. Если Вы не хотите, чтобы я (или вообще кто-либо из нашей семьи) был в правлении, я Вас пойму, но заверяю Вас, что сделаю все для поддержки «Миллениума». Я пребываю в неоплатном долгу перед Вами и уверяю Вас, что мои намерения в этом отношении всегда будут самыми лучшими. Я встретилась с Вашим другом Эрикой Бергер. Не знаю, понравилась ли я ей, и меня удивило, что Вы не рассказали ей о происшедшем.

Я очень хочу быть Вам другом, если Вы, конечно, в силах продолжать общаться с кем-нибудь из семьи Вангер. С наилучшими пожеланиями, Харриет.

P. S. Я узнала от Эрики, что Вы снова собираетесь бороться с Веннерстрёмом. Дирк Фруде рассказал мне, как Вас обманул Хенрик. Что же я могу сказать? Мне жаль. Если я могу что-нибудь сделать, сообщите мне.

От кого: [e-mail]

Кому: [e-mail]

Здравствуйте, Харриет. Я очень поспешно покинул Хедебю и работаю сейчас над тем, чем, собственно говоря, должен был заниматься этот год. Вы получите информацию заблаговременно, до того, как текст пойдет в печать, но думаю, я смею утверждать, что с тягостными проблемами этого года вскоре будет покончено.

Я надеюсь, что Вы с Эрикой подружитесь, и, разумеется, ничего не имею против Вашего появления в правлении «Миллениума». Я расскажу Эрике о том, что произошло. Но в настоящий момент у меня нет ни сил, ни времени, надо, чтобы все немного улеглось.

Давайте будем поддерживать контакт. Всего доброго. Микаэль.

Лисбет не проявляла к работе Микаэля большого интереса. Когда однажды он вдруг сказал что-то, чего она поначалу не поняла, она оторвалась от книги.

– Прости. Я думал вслух. Я сказал, что это грубо.

– Что грубо?

– Веннерстрём спутался с двадцатидвухлетней официанткой, и она от него забеременела. Ты не читала его переписку с адвокатом?

– Микаэль, дорогой, у тебя на этом жестком диске имеется корреспонденция, электронная почта, договоры, документы из поездок и бог знает чего еще за десять лет. Я не настолько очарована Веннерстрёмом, чтобы глотать шесть гигабайт всякой ерунды. Я прочла кое-что, в основном для удовлетворения собственного любопытства, и убедилась, что он бандит.

– Хорошо. Он сделал ей ребенка в девяносто седьмом году. Когда она стала требовать компенсации, его адвокат отрядил кого-то уговаривать ее сделать аборт. Думаю, он намеревался предложить ей некоторую сумму денег, но она не захотела ее взять. Тогда наемник прибегнул к более сильным аргументам и держал ее под водой в ванне, пока она не согласилась оставить Веннерстрёма в покое. И это идиот адвокат сообщает в письме – пусть и зашифрованном, но все же… Я не слишком высокого мнения об умственных способностях этой компании.

– А что стало с девушкой?

– Она сделала аборт. Веннерстрём остался доволен.

Лисбет Саландер замолчала на десять минут. Ее глаза внезапно потемнели.

– Еще один мужчина, который ненавидит женщин, – наконец пробормотала она.

Микаэль ее не услышал.

Она одолжила у него диски и посвятила ближайшие дни подробному чтению электронной почты Веннерстрёма и других документов. Пока Микаэль продолжал работу, Лисбет лежала на чердаке с компьютером на коленях, размышляя над удивительной империей Веннерстрёма.

Ей пришла в голову странная мысль, которая никак ее не отпускала. Больше всего ее удивляло, что она не додумалась до этого раньше.

В конце октября Микаэль распечатал последнюю страницу и выключил компьютер уже в одиннадцать часов утра. Не говоря ни слова, он взобрался на антресоль и протянул Лисбет солидную кипу бумаг, после чего сразу заснул.

Лисбет разбудила его вечером и высказала свои соображения по поводу текста.

В начале третьего ночи Микаэль внес в свое произведение последние поправки.

На следующий день он закрыл ставни и запер дом. Отпуск Лисбет закончился, и они вместе поехали в Стокгольм.

До прибытия в город Микаэлю надо было обсудить с Лисбет один деликатный вопрос. Он поднял эту тему, когда они пили кофе из бумажных стаканчиков на борту перевозившего их из шхер теплоходика.

– Нам необходимо договориться о том, что я буду рассказывать Эрике. Она откажется публиковать статью, если я не смогу объяснить, откуда взял материал.

Эрика Бергер. Главный редактор и любовница Микаэля с многолетним стажем. Лисбет никогда с ней не встречалась и не была уверена в том, что ей этого хочется. Эрика мешала ее существованию, хотя она пока не знала, каким образом.

– Что она обо мне знает?

– Ничего. – Он вздохнул. – Я ведь с лета избегал Эрику. У меня не хватало сил рассказать ей о произошедшем в Хедестаде, поскольку мне было безумно стыдно. Она очень нервничает из-за того, что я ее почти ни о чем не информировал. Ей, разумеется, известно, что я сидел в Сандхамне и писал этот текст, но о его содержании она ничего не знает.

– Хм.

– Через пару часов она получит рукопись. И учинит допрос по высшему разряду. Вопрос в том, что мне ей отвечать?

– А что ты хочешь сказать?

– Я хочу рассказать правду.

Между бровями Лисбет появилась морщина.

– Лисбет, мы с Эрикой почти постоянно ругаемся. Это у нас такая своеобразная манера общения. Но мы безоговорочно доверяем друг другу. Она абсолютно надежна. Ты – источник, и она скорее умрет, чем выдаст тебя.

– Скольким еще людям тебе потребуется рассказывать?

– Больше никому. Это уйдет в могилу вместе со мной и Эрикой. Но если ты откажешься, я не раскрою ей твою тайну. Однако я не собираюсь лгать Эрике и выдумывать какой-то несуществующий источник.

Лисбет раздумывала до тех пор, пока они не причалили у «Гранд-Отеля».

«Анализ последствий».

Наконец она с неохотой разрешила Микаэлю представить ее Эрике. Он включил мобильный телефон и набрал номер.

Звонок Микаэля застал Эрику Бергер посреди обеда с Малин Эрикссон, которую она подумывала взять на должность ответственного секретаря редакции. Малин было двадцать девять, и она в течение пяти лет перебивалась на разной временной работе. Постоянной должности у нее никогда не было, и она уже почти потеряла надежду таковую получить. Объявление о вакансии еще не давалось; Малин Эрикссон рекомендовал Эрике старый приятель из одного еженедельника. Эрика позвонила ей в тот день, когда у Малин заканчивалась последняя временная работа, и спросила, интересует ли ее сотрудничество в «Миллениуме».

– Это временная должность на три месяца, – сказала за обедом Эрика. – Но если все пойдет хорошо, то она может стать постоянной.

– Я слышала о том, что «Миллениум» скоро закроется.

Эрика улыбнулась:

– Не надо верить слухам.

– Этот Дальман, которого мне предстоит заменить… – Малин Эрикссон колебалась. – Он переходит в журнал, принадлежащий Хансу Эрику Веннерстрёму…

Эрика кивнула:

– Наш конфликт с Веннерстрёмом едва ли является издательской тайной. Он не любит людей, работающих в «Миллениуме».