Девушка с татуировкой дракона

В глубине своей хорватской – или, может быть, боснийской или армянской – души он никак не мог отделаться от убеждения, что такой образ жизни приведет Саландер к катастрофе. По его мнению, ее особенности сделали бы ее идеальной жертвой для кого-нибудь, кто захочет ей зла, и он страшился того утра, когда его разбудят известием о том, что она пострадала.

– Подобное исследование может потребовать больших затрат, – сказал Арманский, пробуя деликатно отпугнуть Фруде, чтобы прощупать, насколько серьезны его намерения.

– Мы установим потолок, – трезво заметил тот. – Я не требую невозможного, но совершенно очевидно, что ваша сотрудница, как вы сами меня заверили, компетентна.

– Саландер? – взглянул на нее Арманский, подняв бровь.

– Я сейчас ничем не занята.

– Хорошо. Но я хочу, чтобы мы договорились о формах работы. Давайте дослушаем остаток отчета.

– Остались только подробности его личной жизни. В восемьдесят шестом году он женился на Монике Абрахамссон, и в том же году у них родилась дочь Пернилла. Сейчас ей шестнадцать. Брак был непродолжительным; супруги развелись в девяносто первом. Абрахамссон снова вышла замуж, но они явно продолжают сохранять дружеские отношения. Дочь живет с матерью и встречается с Блумквистом не особенно часто.

Фруде попросил долить ему кофе из термоса и вновь обратился к Саландер:

– В самом начале вы заметили, что у всех людей есть тайны. Удалось ли вам таковые найти?

– Я имела в виду, что у каждого человека есть вещи, которые он относит к сфере личной жизни и не особенно любит выставлять напоказ. Блумквист явно пользуется успехом у женщин. У него было несколько романов и очень много кратковременных связей. Короче говоря, он ведет активную сексуальную жизнь. Однако некая персона уже на протяжении многих лет периодически возникает в его жизни, и связь эта довольно необычна.

– В каком смысле?

– У него связь с Эрикой Бергер, главным редактором «Миллениума». Она принадлежит к высшему обществу, мать – шведка, отец – бельгиец, живущий в Швеции. Бергер и Блумквист знают друг друга со времени учебы в Высшей школе журналистики и с тех пор периодически возобновляют сексуальные отношения.

– Пожалуй, это не слишком необычно, – заметил Фруде.

– Конечно нет. Но Эрика Бергер замужем за художником Грегером Бекманом – полузнаменитостью, разукрасившей общественные помещения множеством жутких картин.

– Иными словами, она ему изменяет.

– Нет. Бекман в курсе их отношений. Это m'enage `a trios [24] , которая явно устраивает всех троих. Иногда Бергер спит с Блумквистом, иногда с мужем. Какой у них там заведен порядок, я точно не знаю, но, вероятно, это явилось одной из главных причин распада брака Блумквиста с Абрахамссон.

Глава 03

Пятница, 20 декабря – суббота, 21 декабря

24

Любовь втроем (фр.). (Прим. перев.)

Эрика Бергер удивленно подняла брови, когда под самый конец рабочего дня в редакцию вошел несомненно замерзший Микаэль Блумквист. Редакция «Миллениума» располагалась прямо на «горбушке» Гётгатан [25] , на офисном этаже, непосредственно над помещениями общества «Гринпис». Арендная плата была несколько высоковата для журнала, но Эрика, Микаэль и Кристер все-таки единодушно держались за это помещение.

Эрика посмотрела на часы. Было десять минут шестого, и Стокгольм уже давно погрузился в темноту. Она ожидала, что Микаэль вернется где-то к обеду.

25

Оживленная улица в Стокгольме. (Прим. ред.)

– Извини, – произнес он вместо приветствия, прежде чем она успела что-либо сказать. – Я как-то зациклился на приговоре, и мне ни с кем не хотелось разговаривать. Просто долго бродил и размышлял.

– Я слышала решение суда по радио. Звонила «Та, с канала ТВ-4» и хотела получить от меня комментарий.

– Что ты сказала?

– Примерно как мы и договаривались: что нам надо сперва хорошенько прочитать текст приговора, а потом уже высказываться. То есть я ничего не сказала. Но моя позиция неизменна: я считаю это ошибочной стратегией. Мы будем выглядеть слабыми и потеряем поддержку в СМИ. Вероятно, следует ожидать, что вечером что-нибудь выдадут по телевидению.

Блумквист мрачно кивнул.

– Как ты себя чувствуешь?

Микаэль пожал плечами и опустился в свое любимое кресло, стоящее в кабинете Эрики возле окна. Ее кабинет был обставлен по-спартански: письменный стол, практичные книжные полки и дешевая офисная мебель. Все было из магазина «ИКЕА», за исключением двух удобных экстравагантных кресел и столика у стены. («Дань моему воспитанию», – частенько шутила Эрика.) Устав от письменного стола, она обычно читала, сидя в кресле и поджав под себя ноги.

Микаэль посмотрел вниз на Гётгатан, где в темноте куда-то спешили люди. Рождественская торговля уже вышла на финишную прямую.

– Вероятно, это пройдет, – сказал он. – Но сейчас такое чувство, будто мне задали хорошую взбучку.

– Да, на то, пожалуй, имеются все основания. Это относится ко всем нам. Янне Дальман сегодня ушел домой рано.

– Думаю, решение суда ему не понравилось.

– Он ведь не самый большой оптимист.

Микаэль покачал головой. Янне Дальман работал ответственным секретарем редакции «Миллениума» девять месяцев. Он появился как раз тогда, когда начиналось дело Веннерстрёма, и попал в редакцию, пребывающую в кризисе. Микаэль попытался припомнить, как они с Эрикой рассуждали, принимая его на работу. Янне хорошо знал свое дело и уже успел временно поработать в Телеграфном агентстве, в вечерних газетах и в программе новостей на радио. Однако бойцовскими качествами он явно не обладал. За прошедший год Микаэль не раз про себя сожалел о том, что они взяли к себе Дальмана: тот все видел в самом черном цвете, и это раздражало.

– От Кристера что-нибудь слышно? – спросил Микаэль, не отрывая взгляда от улицы.

Кристер Мальм отвечал в «Миллениуме» за художественное оформление и верстку и вместе с Эрикой и Микаэлем являлся совладельцем журнала, но в данный момент он со своим бойфрендом пребывал за границей.

– Он звонил. Передавал привет.

– Теперь ему придется взять на себя должность ответственного редактора.

– Микке, прекрати. Как ответственный редактор, ты должен заранее знать, что время от времени будешь получать по носу. Это входит в твои должностные обязанности.

– Верно. Но вышло так, что я и автор текста, и ответственный редактор того журнала, который его опубликовал. Это меняет дело, поскольку означает мою неспособность здраво судить.

Эрика Бергер почувствовала, что тревога, которую она носила в себе весь день, расцветает пышным цветом. В последние недели перед судом Микаэль Блумквист ходил чернее тучи, однако он не казался ей таким мрачным и убитым, как сейчас, в момент поражения. Эрика обошла вокруг письменного стола, уселась на колени к Микаэлю и обняла за шею.