Девушка с татуировкой дракона

– Рекламодатели являются основой существования «Миллениума».

– Да, но взгляните на это с другой стороны – такие мелочи требуют времени. Мартин сейчас борется за выживание своих предприятий и работает по четырнадцать часов в сутки. На другое у него просто нет времени.

Микаэль призадумался.

– Я знаю, что это не мое дело, но можно спросить – как обстоят дела концерна?

Дирк Фруде посерьезнел:

– У нас есть проблемы.

– Ну, это понятно даже такому простому смертному из числа экономических журналистов, как я. Я имею в виду, насколько они серьезны?

– Между нами?

– Сугубо между нами.

– За последние недели мы потеряли два крупных заказа в электронной промышленности, и нас пытаются вытеснить с российского рынка. В сентябре нам придется уволить тысячу шестьсот работников в Эребру и Тролльхеттане. Увольнение – не лучший подарок для людей, проработавших в концерне много лет. Каждый раз, когда мы закрываем какую-нибудь фабрику, доверие к концерну еще больше подрывается.

– Мартин Вангер в тяжелом положении.

– Он работает как вол и все время ходит по тонкому льду.

Микаэль пошел к себе домой и позвонил Эрике. Ее в редакции не оказалось, и он поговорил с Кристером Мальмом.

– Видишь ли, вчера, когда я возвращался из Нуршё, мне звонила Эрика. До нее добрался Мартин Вангер и, как бы это сказать, хотел с ее помощью заставить меня больше внимания уделять делам редакции.

– Я тоже думаю, что тебе следует ими заняться, – сказал Кристер.

– Понимаю. Но я подписал контракт с Хенриком Вангером и не могу его разорвать, а Мартин действует по поручению одного человека из местных, которому хочется, чтобы я прекратил тут копаться и уехал. То есть предложение Мартина – это просто попытка меня отсюда выпроводить.

– Ясно.

– Передай Эрике, что я вернусь в Стокгольм, когда все тут закончу. Не раньше.

– Понятно. Ты окончательно сошел с ума. Так я и передам.

– Кристер, послушай. Тут начинает происходить что-то важное, и я не намерен давать задний ход.

Кристер тяжело вздохнул.

Микаэль отправился к Мартину Вангеру. Дверь открыла Эва Хассель и приветливо поздоровалась.

– Здравствуйте. Мартин дома?

Ответ на его вопрос дал сам Мартин Вангер, появившись с портфелем в руке. Он поцеловал Эву в щеку и поприветствовал Микаэля.

– Я еду в офис. Вы хотите со мной поговорить?

– Если вы торопитесь, это может подождать.

– Выкладывайте.

– Я не уеду и не начну работать в «Миллениуме», пока не выполню задание, которое мне дал Хенрик. Я информирую вас об этом сейчас, чтобы вы не рассчитывали на мое участие в делах правления до конца года.

Мартин Вангер минуту покачался на каблуках.

– Ясно. Вы полагаете, что я хочу от вас отделаться? – Он сделал паузу. – Микаэль, мы поговорим об этом позже. У меня на самом деле нет времени на посторонние увлечения вроде «Миллениума», и я жалею, что согласился на предложение Хенрика войти в правление. Но верьте мне – я сделаю для выживания журнала все, что смогу.

– Я в этом никогда не сомневался, – вежливо ответил Микаэль.

– Если мы договоримся о времени на следующей неделе, то сможем рассмотреть финансовую сторону вопроса и я расскажу о своей позиции. Но главное заключается в следующем: я считаю, что «Миллениум» не может себе позволить, чтобы один из наиболее важных его сотрудников сидел в Хедебю и плевал в потолок. Я оказался перед моральным выбором: либо следовать пожеланиям Хенрика, либо всерьез выполнять обязанности в правлении «Миллениума».

Микаэль переоделся в спортивный костюм и пробежался по пересеченной местности до Укрепления и домика Готфрида, а потом, в более медленном темпе, вернулся обратно вдоль берега. За садовым столиком сидел Дирк Фруде. Он терпеливо подождал, пока Микаэль выпил бутылку воды и вытер пот со лба.

– Едва ли полезно бегать по такой жаре.

– Э-э, – отозвался Микаэль.

– Я ошибся. Больше всего на Мартина давит не Сесилия. Это Изабелла мобилизует весь клан, чтобы макнуть вас головой в смолу и перья [50] , а может, еще и сжечь на костре. Ее поддерживает Биргер.

50

Способ наказания, описанный в древнешведских законах. (Прим. перев.)

– Изабелла?

– Она злобный и мелочный человек и по большому счету никого не любит. Сейчас ей, похоже, особенно ненавистны вы. Она распространяет слухи о том, что вы обманщик и сначала склонили Хенрика нанять вас на работу, а потом разволновали его настолько, что у него случился инфаркт.

– Кто-нибудь этому верит?

– Всегда находятся люди, охотно верящие злым языкам.

– Я пытаюсь разобраться в том, что произошло с ее дочерью, а она меня ненавидит. Касайся это моей дочери, я бы реагировал по-другому.

Около двух часов у Микаэля зазвонил мобильный телефон.

– Здравствуйте, меня зовут Конни Турссон, и я работаю в «Хедестадс-курирен». У вас найдется время ответить на мои вопросы? До нас дошли сведения, что вы живете в Хедебю.

– В таком случае сведения до вас доходят медленно. Я живу здесь уже с Нового года.

– Я не знал. Что вы делаете в Хедестаде?

– Пишу. Я взял что-то вроде творческого отпуска на год.

– Над чем вы работаете?

– Извините, но об этом вы узнаете, когда выйдет публикация.

– Вас только что выпустили из тюрьмы…

– Да?

– Как вы относитесь к журналистам, которые фальсифицируют материал?

– Журналисты, которые фальсифицируют материал, идиоты.

– Вы хотите сказать, что вы идиот?

– При чем здесь я? Я не занимаюсь фальсификацией материала.

– Но вас осудили за клевету.

– И что из этого?

Репортер Конни Турссон задумался так надолго, что Микаэлю пришлось прийти ему на помощь:

– Меня осудили за клевету, а не за фальсификацию материала.

– Но вы ведь опубликовали тот материал.

– Если вы звоните, чтобы обсуждать со мной приговор, то никаких комментариев не будет.

– Я хотел бы приехать и взять у вас интервью.

– Сожалею, но мне нечего сказать по этому поводу.

– Значит, вы не хотите обсуждать судебный процесс?

– Совершенно верно, – ответил Микаэль и прекратил разговор.

Он довольно долго сидел в раздумьях, а потом вернулся к компьютеру.

Следуя полученным инструкциям, Лисбет Саландер направила свой «кавасаки» через мост, к островной части Хедебю, и остановилась возле первого маленького домика на левой стороне. Здесь была настоящая глушь, но пока работодатель платит, она не отказалась бы поехать хоть на Северный полюс. Кроме того, было приятно с ветерком мчаться вдаль по дороге Е-4. Она припарковала мотоцикл и отстегнула с багажника сумку с вещами для ночевки. Микаэль Блумквист открыл дверь и помахал ей рукой. Потом он вышел и стал с откровенным изумлением изучать ее мотоцикл.