Девушка во льду

– Что за черт? – возмутилась Мосс.

Эрика предостерегающе глянула на нее.

– Барбора? Барбора Кардошова? Я – старший инспектор Эрика Фостер. Это мои коллеги – инспектор Мосс и инспектор Питерсон.

– Достаньте свои удостоверения и бросьте сюда, – потребовала Барбора. Голос ее дрожал от страха, и, когда она подошла чуть ближе, они заметили, что ее руки трясутся.

– Мы так не договаривались, – начала Мосс, но Эрика вытащила из кармана свое удостоверение и бросила Барборе. Оно упало в нескольких шагах от нее. Мосс с Питерсоном неохотно последовали примеру Эрики. Женщина подняла с земли документы и проверила их, все время направляя на полицейских газовый баллончик.

– Убедились, что мы те, за кого себя выдаем? Тогда, будьте добры, уберите нож и газовый баллончик, – попросила Эрика. Барбора положила на землю свои средства самозащиты и осторожно приблизилась к ним. Эрика едва различала черты лица, которые она видела на фотографиях в Фейсбуке. Оно все так же поражало красотой, только нос стал меньше и прямее. Само лицо теперь стало полнее, а длинные темные волосы превратились в короткие и светлые.

Темноволосый мужчина и светловолосая девушка… – вспомнила Эрика.

– Зачем вы притащили нас бог знает куда? Просто чтобы поговорить с вами? – начала Мосс. – Вы же понимаете, мы могли бы вас задержать за то, что вы тут размахиваете ножом. Лезвие более семи дюймов длиной, про баллончик я уж молчу…

У Барборы в глазах стояли слезы.

– Мне очень страшно, но я должна поговорить с вами. Должна кое-что рассказать. Иначе я никогда себе не прощу… Мне нельзя было связываться с вами под своим настоящим именем, – сказала она. – Я в программе защиты свидетелей.

Глава 58

Все трое – Мосс, Питерсон и Эрика – на мгновение оцепенели. В голых кронах над их головами шумел ветер.

– Свое новое имя я вам не скажу, – дрожащим голосом заявила Барбора.

– И не надо. – Эрика выставила вперед ладонь. – Больше ничего не говорите.

– Черт, как же мы сразу не догадались, – произнесла Мосс. Из открытой дверцы машины донесся слабый сигнал, и они услышали голос Крейна, просившего, чтобы они доложили обстановку. – Мы обязаны об этом доложить, босс… Если кто-то из программы защиты свидетелей обнаружил себя или его обнаружили, мы обязаны доложить.

– Вам понадобятся новые документы, – сказал Питерсон, силясь скрыть досаду.

– Подождите. Прошу вас. Я должна кое-что рассказать, – взмолилась Барбора. – Про Джорджа Митчелла. Только поэтому я согласилась встретиться с вами… – Дрожа все сильнее, она проглотила комок в горле. – Я должна назвать его настоящее имя.

– Как его настоящее имя? – спросила Эрика.

Барбора набрала полные легкие воздуха.

– Игорь Кучеров, – наконец с трудом выдавила она из себя.

Питерсон направился к машине, где находилась рация.

– Прошу вас! Давайте я сначала все расскажу, а потом вы… Потом вы доложите официально.

Ей никто не ответил. Вдалеке звучал металлический голос Крейна, требовавшего, чтобы они доложили обстановку.

– Питерсон. Скажите ему, что мы все еще ждем. Все нормально… И еще, Питерсон, пожалуйста, ни слова об этом, пока мы ее не выслушаем, – распорядилась Эрика.

Он кивнул и бегом бросился к машине.

– Мы не хотим знать ни ваше новое имя, ни где вы здесь живете, – сказала Эрика.

– Я живу далеко отсюда. Если что, я потеряю гораздо больше, чем вы все, вместе взятые. Но я приняла решение. Не могу больше молчать, – ответила Барбора. – Давайте немного пройдем, там впереди есть место для пикника.

Эрика с Мосс последовали за Барборой, оставив Питерсона дежурить в машине у рации. Через пять минут они вышли на поляну, где было оборудовано место для пикника. Свет с трудом проникал через навес, что образовывали кроны деревьев в вышине. Эрике опять подумалось, что в летний день здесь, должно быть, прекрасно, но сейчас холод и сумрак создавали гнетущую атмосферу. Отмахнувшись от этой мысли, она вместе с Мосс села на скамейку напротив Барборы, которая устроилась по другую сторону стола.

Эрика протянула Барборе пачку сигарет. Та с благодарностью взяла одну, нагнув голову, прикурила дрожащими руками, ладонью прикрывая от ветра пламя. Эрика тоже закурила, потом поднесла зажигалку Мосс, и они втроем затянулись в унисон.

У Барборы вид был нездоровый. Казалось, ее вот-вот стошнит. Она провела рукой по своим коротким белокурым волосам. Судя по их невзрачному соломенному оттенку, она явно осветлялась не в дорогом салоне. Барбора сделала глубокий вдох и заговорила дрожащим голосом:

– С Джорджем Митчеллом… Игорем Кучеровым… я познакомилась три года назад. Мне тогда было двадцать, я жила в Лондоне, работала в двух местах. В закрытом клубе под названием «Дебюсси» в центральной части Лондона. – Она снова затянулась и продолжала: – Там я работала по сменам. И одновременно в кафе «Перекресток» в Нью-Кросс. Это было живое, шумное заведение, где собирались местные художники и поэты. Там я впервые увидела Игоря. Он был в том кафе завсегдатаем, и каждый раз, когда приходил, мы с ним общались. Тогда он мне казался невероятно восхитительным, юморным. Мне льстило, что он тратит время на разговоры со мной… Однажды я пришла на работу в расстроенных чувствах. Мой маленький айпод сломался, а в нем были песни и фотки, которые я не могла восстановить. Он посочувствовал мне, но я не придала этому значения. А через несколько дней, когда я снова заступила на смену, он уже ждал меня в кафе с коробкой в подарочной упаковке, в которой лежал новенький айпод… Не такой, как мой прежний, крошечный, а самой последней модели, очень дорогой, за несколько сотен фунтов.

– И именно тогда у вас завязались серьезные отношения с Джорджем-Игорем? – уточнила Мосс.

Барбара кивнула. Смеркалось, над ними висела туча.

– Поначалу он был такой замечательный. Я думала, что люблю его, что нашла мужчину, с которым буду жить долго и счастливо.

– Как восприняли его ваши родные?

– Из родных у меня была только мама. Она приехала в Англию, когда ей было немного за двадцать. Мечтала познакомиться с хорошим человеком, жить с ним в уюте, как представители среднего класса. Но потом забеременела мной. Ее тогдашний бойфренд ничего не хотел слышать, и она растила меня одна как мать-одиночка. Ей пришлось нелегко. Потом, когда мне исполнилось десять лет, у нее обнаружили рассеянный склероз. Поначалу болезнь развивалась медленно, но, когда мне стукнуло шестнадцать, она стала резко прогрессировать. Я была вынуждена бросить школу и ухаживать за мамой. Устроилась на две работы: по утрам работала в кафе, вечерами – в клубе.

– Долго длился ваш роман с Игорем? – спросила Мосс, ненавязчиво предлагая Барборе продолжить рассказ.

– Примерно с год. Он тогда так много для нас делал. Всячески помогал. Заплатил за то, чтобы для мамы оборудовали специальную ванную. Гасил задолженности по моим кредитным картам… – Барбора улыбнулась своим воспоминаниям, которые, видимо, все еще волновали. Она затянулась сигаретой, и лицо ее омрачилось.

– Потом однажды вечером – к тому времени я с ним встречалась уже несколько месяцев – мы пошли в кино в Бромли… Когда покупали билеты, какие-то парни стали отпускать замечания в мой адрес, обсуждая мою фигуру. Игорь разозлился, но я попросила, чтобы он не связывался. Мы зашли в кинотеатр, посмотрели фильм, и я подумала, что он забыл про тот инцидент. Кино кончилось поздно, когда мы вышли на улицу, народу вокруг было мало. Игорь увидел одного из тех парней. Тот шел перед нами к парковке. Мы были почти у нашей машины, как Игорь вдруг накинулся на него и стал бить руками и ногами. Как зверь. Парень упал, а Игорь продолжал пинать его, ногами припечатывая его голову к земле. Таким я его никогда не видела, это был такой шок… Я попыталась оттащить его, а он и мне в лицо заехал кулаком. Наконец, выбившись из сил, он просто взял и ушел. Оставил парня лежать на земле в темноте…