Девушка, женщина, иная

по этому культурному символу всякий, кто входит в ее комнату, тотчас понимает, с какой сучкой они имеют дело

ее эклектичные и непредсказуемые пристрастия мечутся между доисторическим рокером с его электрогитарными переборами, Моцартом, Стормзи, группой «Священники», Анжеликой Киджо, Уайзкидом, Бэем, Шопеном, Рири, Скоттом Джоплином, Долли Партон, Амром Диабом и т. д. и т. п.

у нее даже есть запись русских басов, поющих на октаву ниже, они не столько поют, сколько заставляют дрожать землю

ну, кто меня круче, оле?

у нее самая большая комната во всем блоке, которую она получила, сославшись на «крайнюю клаустро- и социофобию»

из окна открывается вид на канал, тянущийся вдоль границы кампуса к заболоченным землям, где водятся выдры (или это барсуки?), цапли (или это гуси?) и другие полуптицы-полузвери, поди разберись, а проверять в Сети недосуг

лучше забивать себе голову чем-то полезным, а названия диких зверушек в Восточной Англии к этому явно не относятся

из другого окна видны петляющие дорожки, по которым за полночь враскачку бредет домой назюзюкавшаяся и бесстыдно горланящая братия, хорошо посидевшая где-то в городе или рядом в студенческом баре

она там была лишь однажды, он набит до отказа пьяными отбросами человечества, а именно дурно пахнущими парнями, и эти запахи с каждым учебным месяцем только крепчают, поскольку рядом нет матерей, которые бы их насильно, невзирая на крики протеста, затолкали в ванну

они часто ходят со страдальческими физиономиями, не понимая, почему другие студенты не желают сидеть с ними рядом на лекциях, никто ведь им прямо не говорит: да ты воняешь, браток

Язз думала, что в универе закрутит роман с симпатичным парнем ее уровня, с лицом получше, чем автобус сзади, и выше ее ростом (непременное условие)

человеком, к которому можно прижаться субботним вечером и отлипнуть от него воскресным утром, чтобы послушать музыку и почитать «Нью-Йоркер», «Обсервер», «гал-дем», «Зе Рут», «Атлантик» и «тегрио»

придет день, когда она будет писать для них статьи

увы, она не умеет, как мамуля, дергать за ниточки, недаром в лесбийском мире Амма считается горячей штучкой

ее подружки du jour [7] , как выражается папик (эй, зачем тебе английский, когда ты можешь говорить по-французски?), белые девушки, Долорес и Джеки, а вообще ее мамочка передружила со всеми мыслимыми этническими представительницами (это называется мультирасовой проституцией)

им очень комфортно вдвоем, что греет душу, когда видишь, как мамины подружки переругались из-за нее

ей это кажется странным и подозрительным, ведь с Долорес и Джеки у нее не бывает ни громких разборок, ни воинственных записей на автоответчике, никто не пытается ворваться в дом посреди ночи и, сидя в углу, не мечет стрелы в сторону соперницы на маминых вечеринках

7

На сегодняшний день (фр.).

похоже, они испытывают друг к дружке теплые чувства, и у Язз даже есть подозрения, что они устраивают кошмарные постельные сцены втроем, но она не решается задать ей вопрос в лоб

она давно потеряла счет женщинам, появлявшимся в их доме и исчезавшим, и уже перестала отмечать новых на шкале Рихтера, фиксирующей взрывы раздражения

неизбежно за завтраком появится очередная мамина пассия и постарается подружиться с дочкой, побежит делать ей тост и омлет с сыром и помидорами, нальет ей сок, вымоет после нее грязную посуду

а дочка потом будет делать ей недвусмысленные намеки с приближением своего дня рождения/Рождества/Пасхи

почему на столе нет мармелада?

когда Язз рассказывает о своем необычном детстве, люди попроще видят перед собой девушку с психологической травмой, а как иначе, если мать полигамная лесбиянка, а отец гей и нарцисс (таким она его изображает), ею жонглировали между двумя домами и периодически бросали на разных крестных, пока родители занимались собственными карьерами

Язз раздражается, она терпеть не может, когда посторонние люди говорят плохо о ее предках

это ее прерогатива

в общем, она решила, что лучше развлекаться с командой единомышленников, чем охотиться на мужчин

ей не свезло, она принадлежит к поколению «умыкнул, поболтал и трахнул», парни ждут, что ты им отдашься на первом (оно же последнее) свидании, что у тебя голый лобок и что ты выполняешь самые мерзкие прихоти, как это делают женщины в порнухе, которую они насмотрелись в Интернете

эти парни, подозревает она, смотрят порнуху с утра до вечера и с вечера до утра, не выходя из комнаты (лекции? какие лекции?)

в универе у нее было свидание лишь один раз, в баре, с мужским образчиком, показавшимся ей сначала интересным, так вот он явно просматривал в телефоне, нет ли в округе кого-нибудь посексуальнее, и наконец слинял с жалким оправданием, что должен отредактировать домашнее задание

она ушла вскоре после него и по пути домой увидела, как он болтает с женщиной в другом баре

Язз уверена, что к тому времени, когда ее сокурсники остепенятся, яичники у нее перестанут работать, а эти парни западут на девиц вдвое моложе, которые им родят по щелчку

короче

хотя она считается довольно привлекательной (то есть не на сто процентов уродливой), со своим уникальным стилем (тут и «готический рок» девяностых, и пост-хип-хоп, и что-то от шлюшки, и что-то от инопланетянки), ей приходится соперничать с девушками на факсайтах с коллагеновыми губами и силиконовой грудью

она подумывала о том, чтобы встречаться с парнями за тридцать (эти всегда не прочь потрахать девочек-подростков), но торчащие из носа волосы, морщинистый член и пивной живот ее останавливают

а пока не появился (если вообще когда-нибудь появится) достойный кандидат, способный предложить моногамные отношения на долгий срок (по стопам матери она не пойдет), Язз поддалась сексуальному влечению к Стиву, американцу, пишущему докторскую на тему «Эстетическое взаимодействие хип-хопа и расовой политики в 1980-х годах»