Девять диалогов

9.
– Принудительные средства ограждения от греха (насилие закона религиозного или гражданского) правомерны лишь против крайних его проявлений. Цель - охрана собственно человеческого уровня греховности, присущего состоянию промежуточности - обреченности двигаться вниз или вверх: к бесу, теряя свой облик, или, освобождаясь от него, к Богу. Если второе возможно только в результате свободного выбора, первое подлежит исключительно силовому предотвращению (либеральность недопустима). Осуществляют необходимое насилие люди, от крайнего греха избавившиеся, но которым для дальнейшего совершенствования требуется забыть о себе и жить для других.

– А вполне совершенный освобожден от долга деятельной помощи?

– Да.

– В таком случае он проявит безжалостность к страдающим, следовательно, перестанет быть совершенным.

– Жалость - не атрибут совершенства, а инструмент совершенствования (главный на начальной стадии). Смещение в дальнейшем акцента на специальные методы работы с сознанием ее не исключает. Но страдающие есть лишь в обществе. Завершающая стадия очищения предполагает одиночество.

– Если все высоко нравственные уйдут в отшельники, кто самих их защитит от насилия?

– Носители промежуточной духовности. Я только что об этом говорил. Между святостью и злодейством - не пустота. Ты невнимателен.

– Совершенный слагает ответственность за происходящее на несовершенного, использует его как раба. Не бессовестно ль?

– Человек отвечает лишь за устранение греха. Собственного! В этом смысл совести, ценность деятельности. Остальное - судьба. "Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?" Рабство нужно рабам (хозяева обойдутся). Бессовестно не помочь, не защитить, встретив страдание, обиду. Но возвышенно ради углубления внутренней концентрации покинуть людей. Речь о разнице между реакцией на конкретную ситуацию и образом жизни. Отшельник, вполне освоив совершенствование посредством общества, участлив к чужой беде всегда. Мирянину в этом часто мешают страсти, обстоятельства.