Девять драконов

Когда по его знаку секретарша ушла, он быстро проговорил несколько фраз в скрытый микрофон, и его личный секретарь мгновенно вынырнул из боковой двери кабинета. Молодой китаец, бывший по совместительству еще и переводчиком, собирал досье на Мудрые Глаза.

— Некий бизнесмен Альфред Цин ищет деньги, чтобы купить Китайскую башню, — сказал ему Ту Вэй. — Заломите очень высокую цену. И узнайте, как идут его дела в Нью-Йорке, Торонто, Ванкувере и Лос-Анджелесе.

— Должен ли Альфред Цин обнаружить источник своего везенья,Хозяин?

— Нет.

Советник Ту Вэя колебался.

— Хозяин?

— Что такое?

— Альфред Цин не дурак. Он добивается успеха во всем, за что ни возьмется.

— Он будет надеяться, что добьется успеха и с Китайской башней. Альфред Цин молод. И он ненасытен.

Мудрые Глаза в ярости стоял у дверей лифта, которым редко пользовались. Секретарша Вонга Ли жестами и на ломаном китайском объяснила ему, как попасть на улицу из подземного гаража, чтобы не столкнуться с директором Цзяном.

Все вышло совсем не так, как он ожидал. Вонг Ли был коррумпирован так, как хранитель и представить не мог. Без тени смущения своей вины и раскаяния… Гонконгский капиталист был скользким, как угорь. Он крал. Он лгал. А когда его поставили нос к носу с его преступлениями, он пустил в ход грязные угрозы. Хранитель был в ужасе и чувствовал себя почти больным от собственной беспомощности.

Конечно, Мудрые Глаза был знаком с мертвой трясиной коррупции бюрократии в самом Китае. Это был основной стиль служебной жизни. Но обнаружить столько власти в руках одного человека и столько зла и пороков — это уже выходило далеко за рамки его опыта, и он был просто раздавлен отчаянием. Все равно он должен что-то предпринять. Может быть, ему удастся уговорить некоторых молодых хранителей пойти депутацией к Цзян Хуа… Тогда он будет не один; от мнения группы людей трудней отмахнуться. Директору Цзян придется действовать. Наконец зашумел приближающийся лифт. Хранитель почувствовал себя немного лучше. Да, общее мнение. Это правильный выход.

Подъехал лифт. С лязгом, от которого у хранителя ухнуло в ушах, кабина остановилась. Внезапно внутри лифта что-то грохнуло. Там кто-то был.

Юноша запаниковал. Вонг Ли предал его. Директор Цзян неправильно поймет причину визита к гонконгскому тайпану и сломает его карьеру. Он отскочил назад, как ужаленный, когда двери раздвинулись, но увидел не директора Цзяна, а хорошенькую девушку в короткой юбке.

— Пожалуйста, придержите дверь, — сказала она на кантонском диалекте, наклоняясь над металлическим раскладным столом, который уронила. Когда хранитель не двинулся с места, не поняв южного наречия, она оглянулась через плечо на мрачное лицо северянина и попросила опять на безупречном путунхуа.

Говорят, что никакие ужасы ада не могут сравниться с голосом кантонца, пытающегося говорить на путунхуа. Но этот голос был таким прелестным — у нее так мило получалось. Может, она из другой южной провинции, к тому же после визгливых выкриков, которые он слышал, когда ехал в автобусе из аэропорта, ее голос был сущей музыкой. Двери начали закрываться; он спешно стал нажимать на кнопки, но когда у него ничего не получилось, он блокировал двери своим телом.

— Спасибо, спасибо, — говорила она, улыбаясь. — Вниз?

Хранитель задохнулся. Одетая в белое, она была похожа на сиделку или горничную. Ее лицо было самым красивым, какое только ему доводилось видеть.

— Вниз? — повторила она.

— Что? Да. Да. Вниз.

— Тогда отпустите дверь.

Он освободил дверь, и они вместе поехали вниз. Она неправильно поняла его взгляд.

— Это мой стол, — объяснила она весело. — Я массажистка и иглотерапевт. Когда я прихожу на вызовы в офисы, я беру с собой свой стол. Их письменные столы такие низкие, что у меня болит спина.

— Ваши глаза голубые, — пробормотал он удивленно.

— Я евразийка. Две мои прабабки были немками.

Ну, конечно. Немцы строили пивоваренные заводы в последние годы императора. За исключением этих глаз она выглядела совсем как китаянка.

— А вы, наверное, из Пекина?

— Откуда вы знаете?

— Вы выглядите таким серьезным.

Лифт остановился, и дверь открылась в подземный гараж. Она вытащила стол наружу и застонала.

— До моей машины еще топать и топать. Она в противоположном конце.

— У вас есть машина?

— У меня клиенты повсюду. А машина помогает добраться до них. Вы поможете мне донести это?

Он подхватил стол, который оказался довольно легким, и пошел за ней вдоль вереницы машин. Она была на высоких каблуках, и они прелестно постукивали по серому асфальту. Дважды она оглянулась на него с обворожительной улыбкой.

— Осталось недалеко… Вот мы уже и пришли.

Это была сверкающая маленькая японская машина, похожая на ту, в которой ездил директор Цзян, но только ярко-красная, а не мрачно-черная.

Пытаясь понять, он задал вопрос:

— Ваш работодатель позволяет вам ездить на этой машине?

— Мой работодатель я. И это моямашина. Господи, это такая обуза, скажу я вам, цены на бензин просто невозможные, а парковка, Господи, парковка… Ну, вы знаете, как здороваются старики: «Вы уже сегодня ели?» Так вот, у нас в Гонконге говорят: «Вы уже парковались?»

Это смутило его еще больше; на его памяти все люди приветствовали друг друга традиционным: «Вы уже ели?». Неужели Гонконг настолько богатый город, что никто не думает о еде?

— Это шутка, — объяснила она. — Что, в Пекине люди не смеются?

Он помог ей засунуть стол в багажник и отошел в сторону в замешательстве, когда она села за руль и включила зажигание.

— Спасибо за помощь. — Она взглянула на него. — Вас подбросить?

— Что?

— Вы были так любезны, что помогли мне. Позвольте мне отвезти вас туда, куда вам нужно.

— Прямо в аэропорт?

— Ну и что? Мой следующий клиент живет около моста.

В первый раз в жизни он ехал на личной машине, и юноша восхитился, как она ловко умела вырулить в лазейки, которые обнаруживались то там, то здесь на забитых транспортом улицах. В редких случаях он ездил на такси, но всегда на заднем сиденье, стиснутый другими пассажирами, и движение было несравнимо со здешним. Здесь было меньше грузовиков, но в десять тысяч раз больше машин и ни одной телеги с лошадью в поле зрения. И в ее машине был кондиционер, такой же, как в офисе Вонга Ли.

— Смотрите! Вон там! «Порш»! — закричала она. — Я до смерти хочу «порш»! Смотрите, кто за рулем! Посмотрите на нее!