Девять миллиардов имен Бога (сборник рассказов 1937-1953)

Уилер и Джеймисон забрались в скафандры и последовали за незнакомцем в шлюз. Уилер успел пожалеть, что предложил нанести сей визит. Он уже представлял себе все наихудшие варианты развития событий. Воспоминания о том, что он читал про шпионов, — одиночное заключение, кирпичные стены — отнюдь не радовали.

Одним из его наиболее пенных качеств как ученого–теоретика являлось богатое воображение, но порой он с радостью обошелся бы без него. Чуть ли не всю жизнь ею беспокоило, к чему приведут всевозможные неприятности, в которые он то и дело попадал. Похоже, это была еще одна из них.

Вокруг трактора по–прежнему толпились люди, но они быстро разошлись, когда их проводник отдал по радио какие–то распоряжения. Рации Джеймисона и Уилера были настроены на волну обсерватории, так что его слов они не услышали.

Их провели через плотно закрывающуюся дверь в стене купола, и они оказались между двумя концентрическими полушариями внешней и внутренней стены. Насколько можно было понять, две оболочки отделяла друг от друга замысловатая паутина из прозрачною пластика. Даже пол под ногами был сделан из того же материала. Приглядевшись, Уилер пришел к выводу, что это какой–то диэлектрик.

Новоиспеченный гид поторапливал их, словно не желал, чтобы они увидели слишком много. Через небольшой шлюз они вошли во внутренний купол, где сняли скафандры. Уилер мрачно подумал о том, когда им позволят взять их обратно.

3

В воздухе ощущался запах, который был явно им знаком, но определили они его не сразу. Джеймисон опознал его первым.

— Озон! — прошептал он товарищу, и тот кивнул. Джеймисон собирался что–то добавить насчет высоковольтного оборудования, но тут их гид подозрительно оглянулся, и астроном промолчал.

Шлюз открывался в небольшой коридор, по обеим сторонам которого шли двери с номерами и табличками вроде «Посторонним вход воспрешен», «Только для технического персонала», «Доктор Джонс», «Машинописное бюро», «Директор». У последней они остановились.

После короткой паузы загорелось табло «Войдите», и автоматическая дверь распахнулась. Перед ними оказался самый обычный кабинет, где за огромным столом сидел весьма решительного вида молодой человек.

— Привет. Кто это такие? — спросил он, когда посетители вошли.

— Двое астрономов из обсерватории. Только что приехали на тракторе. Я подумал, что надо бы их проверить.

— Вне всякого сомнения. Ваши имена?

Исследовали утомительные четверть часа, в течение которых директор записал все данные и связался с обсерваторией. Джеймисон и Уилер облегченно вздохнули, когда все в конечном итоге убедились, что они действительно те, за кого себя выдают.

Молодой человек за впечатляющих размеров столом выключил радио и с некоторым недоумением посмотрел на незваных гостей. Наконец его лоб разгладился, и директор заговорил:

— Естественно, вы понимаете, что для нас вы лишь досадная помеха. Мы совершенно не ожидали, что здесь могут появиться гости, иначе бы выставили предупреждающие таблички. Хотя у нас есть все средства, чтобы обнаружить вторжение — даже если оно проделано не столь открыто, как хватило ума вам. Как бы то ни было, вы здесь, и ничего плохого не случилось. Вероятно, вы догадались, что это правительственный проект, из тех, лишние разговоры о которых ни к чему. Полагаю, все же лучше будет объяснить, в чем его назначение. Но мне придется взять с вас слово чести, что вы никому об этом не расскажете.

Оба астронома, чувствовавшие себя довольно глупо, согласно кивнули.

— Как вы знаете, радиосвязь с внешними планетами осуществляется поэтапно, а не напрямую. Если с Земли захотят отправить сообщение на Титан, оно должно будет пройти, к примеру, по пути Земля — Марс — Каллисто — Титан, через свою ретрансляционную станцию на каждом этапе. Мы же хотим обойтись без всего этого. Здесь будет Центр связи всей Солнечной системы, и отсюда мы сможем связаться с любой планетой в один прием.

— Даже с Персефоной, когда туда доберутся? — спросил Уилер.

— Да.

— Еще один щелчок по носу Федерации? Они владеют всеми ретрансляционными станциями за пределами Земли.

Директор пристально посмотрел на Уилера.

— Ну, не думаю, что поначалу им это понравится, — согласился он. — Но со временем таким образом удастся сократить расходы и существенно облегчить жизнь всем нам.

— Полагаю, вся эта таинственность ради того, чтобы Федерация не украла эту идею — иначе она сумеет вас обогнать.

Директор слегка смутился и не стал отвечать прямо. Поднявшись, он сделал рукой неопределенный жест.

— Это все, джентльмены. Надеюсь, ваше путешествие обратно в Альпы будет приятным. И пожалуйста, попросите друзей держаться подальше от этих мест.

— Спасибо, что были так откровенны, — поблагодарил Джеймисон, когда они уже поворачивались, чтобы уйти. — Мы никому ни о чем не расскажем. Но узнать правду было крайне интересно, ведь ходит масса слухов.

— Например?

— Мы–то, честно сказать, думали, что здесь урановая шахта, о которой столько разговоров.

Директор от души рассмеялся.

— Не слишком–то похоже на шахту.

— Вы правы. Что ж, до свидания.

— Всего доброго.

После того как Джеймисон и Уилер ушли, директор какое–то время продолжал стоять в мрачном молчании, а затем нажал кнопку связи с секретарем.

— Вы все записали?

— Да.

— Они славные ребята, и мне даже немного стыдно. Но если бы мы просто отправили их отсюда, пошли бы новые толки, и в итоге они с коллегами могли бы докопаться до истины. Теперь же их любопытство удовлетворено, и они будут молчать, тем более что эти парни, похоже, из тех, кто держит слово. Грязный трюк, зато, думаю, сработает.

Секретарь с уважением посмотрел на директора.

— Знаете, шеф, порой вы напоминаете мне того древнеримского политика… ну, вы понимаете, о ком я.

— Полагаю, Макиавелли… хотя он жил несколько позже, чем древние римляне. Кстати, наши экраны зафиксировали их появление?

— Да, тревога сработала как положено.

— Отлично! Значит, усиливать меры предосторожности незачем. Единственное, что мы могли бы предпринять, — публично объявить, что эта часть Луны является запретной зоной, но нам меньше всего хотелось бы привлекать к себе внимание.