Девять минут

Вот тогда время застыло. Тогда перед глазами не вся моя жизнь, но последний ее год пролетел перед глазами. Я встретила взгляд Гризза и знала инстинктивно, что собираюсь сделать.

Стоя в проходе, я повернулась, чтобы посмотреть, кто со мной говорил. Я узнала ее мгновенно: Диана Бергер. Не близкая подруга, но несколько предметов мы вместе посещали. Хорошая девушка. Вроде меня. Не то чтобы популярная, но и не аутсайдер.

С исключительно убедительным британским акцентом я ответила ей:

– Вы мне, дорогая? Ко мне обращаетесь?

Это ее удивило.

– Эм, да. Вы похожи на девушку, с которой я ходила в школу. Она пропала, кажется, уже год как в следующем месяце. Вы бы сошли за ее близнеца.

– Меня зовут Амелия, я навещаю кузину, - соврала я на своем липовом британском.

– Мне так жаль. Не могу поверить, что вы не Джинни. Невероятное сходство!

– Нет, дорогая, это мне жаль. Хотела бы я оказаться твоей подругой. Надеюсь, ты ее найдешь однажды.

Гризз схватил меня за руку и повел к машине. Он ничего не сказал. Мы ехали обратно в мотель, и я заговорила первой.

– Думаешь, она поверила мне? – мой голос был негромким.

– Вообще-то да. Черт, кажется даже я тебе поверил, - ответил он скептически. – Где ты научилась изображать подобный акцент?

– Ой, ты же знаешь, как я люблю Театр Мировых Шедевров.

– Я не знал, как ты собиралась поступить, - сказал он, глядя на меня боковым зрением, пока вел машину.

Я ничего не ответила.

– Ты ведь знаешь, я бы не позволил тебе уйти? Я бы затащил тебя в машину и поехал. Забрал бы куда-нибудь еще. Никто бы нас не нашел.

Сюрприз для меня.

– А как же мотель? Твоя машина, твои байки, твои деньги, твои псы?

– Неважно. У меня есть способ вернуть свое в итоге, если захочу.

– Имеешь ввиду, что если, по какой-то причине, меня бы узнали, и появилась вероятность быть мне найденной или спасенной, ты бы не отступил?

– Никогда, Кит. Никогда.

Остаток дороги до мотеля мы двигались в тишине. Когда приехали, он спросил, хочу ли я водителя на утро, чтобы поехать в церковь. Он собирался вернуться в клинику посмотреть на Дэмиена, но не думал, что мне стоит ехать с ним.

– Нет, я могу пропустить церковь завтра. Я хочу быть здесь с тобой.

Знаю, это его осчастливило. Я быстро собрала пообедать, а он вышел ненадолго к яме. Когда он вернулся, я уже лежала в постели. Он забрался позади меня и обнял.

– Не спишь? – прошептал он.

– Уже нет.

– Хорошо, - ответил он, уткнувшись в мою шею.

– Что у тебя на уме?

– Я хочу услышать от тебя непристойные слова.

Что-то новенькое, я засмеялась.

– Ох, да ну? И что же именно ты хочешь, чтобы я сказала тебе.

– А, да неважно. Используй воображение.

– У меня нет опыта в грязных разговорчиках, но я попробую, - поддразнила я его, мои щеки полыхали в темноте.

– Сделаешь мне маленькое одолжение?

– Конечно.

– Можешь говорить непристойности с этим британским акцентом?

Дэмиен выздоравливал быстрей, чем ожидалось, и без последствий. До случая со змеей я не учитывала, какие опасности таятся среди болот. Раньше я никогда не думала о всяких вредителях, разве что посматривала, не покажется ли случайно аллигатор. Теперь думала.

Мы вернулись к повседневностям, я продолжала заниматься своим учебным курсом. Не успела я оглянуться, как наступил 1977, и Анна-Мария Морган стала гордой обладательницей диплома старшей школы. Джинни Лемон оставался еще год до выпускного. Я хорошо водила и могла ездить, куда взгляд падет, но все еще следуя правилам вождения Гризза. Через пару месяцев это изменится.

И все же, мне было мало. Я нуждалась в большем. Я скучала. Моему уму нужны были задачи. Я нашла их практически случайно.

В мотеле я жила почти два года. Как-то я, сидя на диване, красила ногти на ногах. Гризз занимался бумажной работой за столом. Я не интересовалась никогда, что он там делал. Решила, что это должно быть связано с его криминальной деятельностью, и, как он однажды сказал, чем меньше я знала, тем лучше. Я покончила с ногтями и закручивала крышечку лака обратно, как вдруг Гризз с грохотом опустил кулак на стол. Я подскочила.

– Черт возьми! – выругался он.

– Что? В чем дело? – хорошо, что я закончила с ногтями. Его вспышка гнева была столь громкой, я бы обязательно испортила нанесение.

– Просто пытаюсь свести все эти чертовы цифры и все. Не мой конек.

– Так, а что конкретно ты пытаешься с ними сделать?

– Подбить баланс по этой гребаной банковской выписке. За последние три месяца не сведено, и я понять не могу почему.

Я тут же встрепенулась.

– Банковская выписка? Позволь взглянуть, я могу помочь. Я люблю работать с цифрами.

– Да нет. Как-нибудь разберусь.

– Серьезно, Гризз. Я бы с удовольствием. Бьюсь об заклад, я смогу найти, в чем загвоздка.

Он повернулся и взглянул на меня. Похоже, взвешивал варианты. Он был достаточно раздражен, чтобы разрешить мне помочь, и также оставался очень внимательным, стараясь держать меня подальше от его дел.

– Я могла бы быть кем-то вроде секретаря или бухгалтера. Мне не нужно знать детали или род происхождения этих цифр. Поверь мне, я только цифрами интересуюсь, Гризз. Мне нужно размять голову.

Я знала, что победила, ведь он ничего не ответил сию же минуту. Я быстро встала и подошла к нему, удерживая равновесие на пятках, чтобы не испортить педикюр.

– Ладно, Кит, - сказал он в итоге. – Все в твоем распоряжении. Но никаких вопросов. Просто сведи цифры по чековой книжке. Старые выписки тут, - он потянул ящик стола.

Я села и занялась делом. Проблему я нашла очень быстро. В подсчетах одной старой записи вместо плюса проставили минус. Добавились еще 21 доллар и 65 центов, потерянные по ошибке в других графах. Я поняла, почему ему было непросто обнаружить ошибку. Он бы легко ее увидел, если бы проявил немного больше терпения.

Вот так я начала заниматься финансами Гризза. Вскоре пришло понимание, что у него больше, чем один псевдоним. У каждого имени был внушительный баланс на своем счету.